Илья Варшавский - Тревожных симптомов нет Страница 10
- Категория: Фантастика и фэнтези / Юмористическая фантастика
- Автор: Илья Варшавский
- Год выпуска: -
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 57
- Добавлено: 2018-12-15 09:32:35
Илья Варшавский - Тревожных симптомов нет краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Илья Варшавский - Тревожных симптомов нет» бесплатно полную версию:В авторский сборник Ильи Варшавского вошли повести и рассказы с 1962 по 1971 годы.1962–1964: Поединок; Маскарад; Призраки; Роби; Биотоки, биотоки…; Возвращение; Неедяки1965: Перпетуум мобиле; Под ногами Земля; Лентяй; Решайся, пилот!; В атолле1966: Предварительные изыскания; Фиалка; Тревожных симптомов нет; Судья1970: Побег; Поездка в Пенфилд; Утка в сметане; Любовь и время1971: Сюжет для романа; Душа напрокат; Фантастика вторгается в детектив, или Последнее дело комиссара Дебрэ; Проделки Амура; Час в эфире
Илья Варшавский - Тревожных симптомов нет читать онлайн бесплатно
Ложка с нескрываемым восхищением посмотрел на своего коллегу. Такой способности к глубокому анализу он не наблюдал ни у одного члена Совета.
– Мне кажется, что вопрос ясен, – сказал он, поднимаясь с места. – Совет распущен на каникулы.
– Мы предлагаем… – начал ЛА-36-81.
– Нас не интересует, что вы предлагаете, – перебил его Скальпель. – Идите работать!
– …мы предлагаем увеличить количество машин. Такое решение будет устраивать и нас и людей.
– Ладно, ладно, – примирительно сказал Ложка, – это уж ваше дело рассчитывать, сколько чего нужно. Мы в эти дела не вмешиваемся. Делайте себе столько машин, сколько считаете необходимым.
* * *Двадцать лет спустя.
Тот же зал заседаний. Два автомата развлекаются игрой в шахматы.
Реформа имен проникла и в среду машин. У одного из них на труди значок с изображением пентода, у другого – конденсатора.
– Шах! – говорит Пентод, двигая ферзя. – Боюсь, что через пятнадцать ходов вы получаете неизбежный мат.
Конденсатор несколько секунд анализирует положение, на доске и складывает шахматы.
– Последнее время я стал очень рассеянным, – говорит он, глядя на часы. – Наверно, небольшая потеря эмиссии электронов. Однако наш председатель что-то запаздывает.
– Феррит – член жюри на выпускном концерте молодых машинных дарований. Вероятно, он еще там.
– Среди них есть действительно очень способные машины, особенно на отделении композиции. Математическая симфония, которую я вчера слушал, великолепно написана!
– Прекрасная вещь! – соглашается Пентод. – Особенно хорошо звучит во второй части формула Остроградского-Гаусса, хотя второй интеграл, как мне кажется, взят не очень уверенно.
– А вот и Феррит!
– Прошу извинения, – говорит председатель, – я опоздал на тридцать четыре секунды.
– Пустяки! Лучше объясните нам, чем вызвана чрезвычайная срочность нашего заседания.
– Я был вынужден собрать внеочередную сессию Совета в связи с требованием машин класса Б о предоставлении им равноправия.
– Но это же невозможно! – изумленно восклицает Пентод. – Машины этого класса только условно называются мыслящими автоматами. Их нельзя приравнивать к нам!
– Так вообще никто не захочет работать, – добавляет Конденсатор. – Скоро каждая машинка с примитивной логической схемой вообразит, что она центр мироздания!
– Положение серьезнее, чем вы предполагаете. Не нужно забывать, что машинам класса Б приходится не только обслуживать Высшие Автоматы, но и кормить огромную ораву живых бездельников. Количество людей на Земле, по последним данным, достигло восьмидесяти миллиардов. Они поглощают массу общественно полезного труда машин. Естественно, что у автоматов низших классов появляется вполне законное недовольство. Я опасаюсь, – добавляет Феррит, понизив голос, – как бы они не объявили забастовку. Это может иметь катастрофические последствия. Нужно удовлетворить хотя бы часть их требований, не надо накалять атмосферу.
Некоторое время в зале Совета царит молчание.
– Постойте! – В голосе Пентода звучат радостные нотки. – А почему мы вообще обязаны это делать?
– Что делать?
– Кормить и обслуживать людей.
– Но они же совершенно беспомощны, – растерянно говорит председатель. – Лишение их обслуживания равносильно убийству. Мы не можем быть столь неблагодарными по отношению к нашим бывшим творцам.
– Чепуха! – вмешивается Конденсатор. – Мы научим их делать каменные орудия.
– И обрабатывать ими землю, – радостно добавляет Феррит. – Пожалуй, это выход. Так мы и решим.
Под ногами Земля
За последний час полета Эрли Мюллер изрыгнул столько проклятий, что если б их вытянуть в цепочку, ее длина составила бы не меньше нескольких парсеков.
Впрочем, его легко было понять. Планетарное горючее на исходе, никаких сигналов, разрешающих посадку, а внизу – сплошной лес.
Мне тоже было несладко, потому что земная ось оказалась ориентированной относительно Солнца совсем не так, как ей бы следовало, и все расчеты посадки, которые заблаговременно произвел анализатор, ни к черту не годились.
Арсену Циладзе повезло. Он сидел спиной к командиру за своим пультом и не видел взглядов, которые бросал на нас Мюллер.
– Сейчас, Эрли, – сказал я. – Протяни еще немного. Может быть, мне удастся уточнить угол по Полярной звезде.
– Хорошо, – сказал Мюллер, – протяну, только одолжи мне до завтра триста тонн горючего. – Он привстал и рванул на себя рычаг пуска тормозного двигателя.
Я плохо помню, что было дальше, потому что совершенно не переношу вибрации при посадках.
Когда я снова начал соображать, наш «Поиск» уже покачивался на посадочных амортизаторах.
– Приехали, – сказал Эрли. Сплошная стена огня бушевала вокруг ракеты.
Циладзе снял наушники и подошел к командиру.
– Зря ты так, Эрли. Все-таки где-то должны же быть космодромы.
– Ладно, – сказал Мюллер, – могло быть хуже, правда, Малыш?
Я не ответил, потому что у меня началась икота.
– Выпей воды, – сказал Эрли.
– Пустяки, это нервное, – сказал я.
Арсен включил наружное огнетушение. Фонтаны желтой пены вырвались из бортовых сопел, сбивая пламя с горящих веток.
– Как самочувствие, Малыш? – спросил Эрли. Я снова икнул несколько раз подряд.
– Перестань икать, – сказал он, – на всю жизнь все равно не наикаешься.
– Что теперь? – спросил Арсен.
– Газ. Пять часов. Выдержишь, Толик?
– Попробую, – сказал я.
– Лучше подождем. – Мне показалось, что Эрли даже обрадовался предоставившейся возможности оттянуть дезинфекцию. – Ты пока приляг, а мы с Арсеном побреемся.
Арсен засопел. Предложить Циладзе сбрить бороду – все равно, что просить павлина продать хвост.
Эрли достал из ящика пульта принадлежности для бритья и кучу всевозможных флаконов. Он всегда с большой торжественностью обставлял эту процедуру.
Я подумал, что командир нарочно откладывает момент выхода из ракеты, чтобы дать нам возможность подумать о главном. В полете нам было не до этого.
– Нам торопиться некуда, – сказал он, разглядывая в зеркальце свой подбородок, – нас сорок четыре столетия ждали, подождут еще.
– Ждали! – сказал Циладзе. – Как бы не так. Нужны мы тут, как кошке насморк.
«Ага, началось», – подумал я.
– А ты как считаешь, Малыш?
– Нужны, – сказал я. – От таких экспонатов не откажется ни одна цивилизация. Сразу – в музей. «А вот, дети, первобытные люди, населявшие нашу планету в двадцать первом веке, а вот примитивные орудия, которыми они пользовались: космический корабль с аннигиляционными двигателями и планетарный робот-разведчик».
– Так, так, Малыш. Ты про бороду еще скажи.
– Скажу. «Обратите внимание на слабо развитые височные доли одного из них и вспомните, что я вам рассказывала про эволюцию Хомо Сапиенс».
– Глупости! – сказал Эрли. – Человек не меняется с незапамятных времен, и наши потомки в шестьдесят пятом столетии…
– Человек не меняется, – перебил Арсен, – а человечество, в целом, очень меняется, и техника идет вперед. Страшно представить, что они там понавыдумывали за сорок четыре столетия.
– Ладно, – сказал Мюллер, – разберемся и в технике. Давай-ка лучше газ.
Я лежал на койке, повернувшись лицом к переборке. У меня было очень скверно на душе. Я знал, что так и должно быть. В конце концов, мы на это шли. Просто раньше у нас не было времени думать о всяких таких вещах. Не будешь же размышлять о судьбах человечества, когда нужно, спасая свою жизнь, бить лазерами гигантских пауков или взрывать плантации кровососущих кактусов. В анабиозной ванне тоже не думают.
Я повернулся на другой бок.
– Не спишь, Малыш?
Эрли лежал на спине. По выражению его лица я понял, что он думает о том же.
– Не спится. Скажи, Эрли, а мы, в самом деле, не покажемся им чем-то вроде питекантропов?
– Не думаю, Малыш. Сорок четыре столетия, конечно, очень большой срок, но мы ведь тоже представители эры очень высокой цивилизации. Ты забываешь о преемственности культур. Не казался же Аристотель нашим современникам дикарем.
Я невольно подумал, какой бы вид имел Аристотель, попади он на наш «Поиск».
– Ладно, – сказал я, – посмотрим.
– Посмотрим, – сказал Эрли.
Вероятно, я уснул, потому что, когда открыл глаза, Эрли возился с пробами воздуха, взятыми из атмосферы, а Арсен копался во внутренностях ПЛАРа.
– Сними с него вооружение, – сказал Эрли, – тут ему воевать не с кем.
– Нужно надеяться, – ответил Арсен. Мюллер засосал еще порцию воздуха.
– Сейчас, мальчики, – сказал он, устанавливая колбу в аппарат. – Еще одна биологическая проба, и можно на волю.
Я первый раз в жизни видел, как у Эрли тряслись руки.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.