Вячеслав Шалыгин - Звезда с одним лучом Страница 10

Ситуация «по горизонтали» выглядела также неутешительно. Вокруг Молизея стояло пять колец оцепления и три периметра заграждений на любой вкус; от колючей проволоки под током до стальных щитов. Проникнуть за эти кордоны можно было, лишь купив билет и войдя в группе под предводительством экскурсовода (через металлоискатели, резонансные сканеры и рентген) в одни из четырех ворот.

Внутри зала охрана была не так заметна, но это не означало, что ее нет. Двадцать человек посменно следили за бриллиантом во все глаза. Работали десятки камер слежения и датчиков объема, веса, температуры, давления, движения, влажности и черт знает чего еще... Даже Мерзони признал, что сигнализация в Кемориуме лучшая из всех, что он встречал.

Однако, когда Зигфрид и Професор единодушно решили, что взять «Звезду» нереально, Ублюдиан поспешил их заверить, что все как раз наоборот.

– Как любит говорить наш Тиран: у семи нянек – дитя кривая, – бегая глазками, уверял гундешманец. – Разве вы не заметили, что у этого Молизея есть огромное слабое место? Не заметили? Эх вы, мелкота!

– Канализация? – спросил Зигфрид, припомнив все когда-либо виденные фильмы про ограбления банков.

– Там ее нет, – возразил Професор. – Я ходил в туалет. Там вместо унитазов – молекулярные конвертеры.

– Водопровод?

– Ты собираешься проникнуть туда в растворенном виде?

– Тогда не знаю...

– Но ведь это очевидно! – выслушав их рассуждения, воскликнул Ублюдиан. – Ворота! Высоченные ворота! Широченные ворота!

– Ну и что?

– Как это – что?! Это же проще простого! Один из вас, например Професор, на гоночном «Поршне» влетает в южные ворота и, дав внутри зала форсаж, вылетает в северные. Затем, очень низко над землей, между зданиями, под мостами и виадуками, уходит в ущелья горного массива Сьерра Педрильо...

– Зачем? – озадачился Професор.

– Этот финт все воспримут, как мелкое хулиганство.

– А если собьют? – засомневался горбун.

– Тебя? Да еще на «Поршне»? Исключено.

– Там десять истребителей и крейсеры на орбите, – напомнил Зигфрид.

– Истребители-Штурмовики Атмосферные, производства фирмы «Кам-ас», в народе – «ИШАКи», имеют максимальную скорость шесть махов. Куда им тягаться с космическим «Поршнем-937»?

– Если дать форсаж в помещении – крышу может сорвать, – предупредил Безногий.

– У кого?

– У Молизея... ну, и у всех там...

– Ерунда, у суперманоидов крыши крепкие, – отмахнулся Мерзони. – Слушайте дальше. Спустя десять секунд второй пилот, например Зигфрид, повторит маневр с точностью до мелочей, но с запада на восток. Дав форсаж, он уйдет также ниже возможностей локаторов и выше возможностей пилотов-преследователей в древние окаменевшие леса Крендельвуд. Среди гигантских каменных кренделей спрятаться еще легче, чем в горных пещерах. А я в это время, сразу после первого форсажа, под видом охранника брошусь в ближнее оцепление алмаза. Согласно секретной инструкции, так охрана должна реагировать на все потенциально опасные происшествия. Оцепление встанет спиной к «Звезде» на расстоянии метра, плечом к плечу, и будет ждать, когда ситуация разрешится. Быстренько заменить бриллиант дубликатом в таких условиях – раз плюнуть. А после второго «заезда», когда оцепление опять упадет и смешается с публикой, – я слиняю. Поскольку от форсажной волны все «сигналки» будут звенеть, а охрана суетиться, подмены никто не заметит и выйти в толчее мне никто не помешает. Ну, а потом мы встретимся на космодроме и все вместе отвалим на какую-нибудь перевалочную базу, например на станцию Столпотворенск-5.

– План хорош, – Зигфрид почесал макушку. – Только два вопроса. Где мы возьмем «Поршни» и где гарантия, что ты не смотаешься без нас?

– «Поршни» я вам обеспечу, а гарантия... Ее нет.

– О как! – крякнул Професор.

– С другой стороны, ваши доли не настолько велики, чтобы меня придушила жаба. Подумаешь, пару миллионов тебе, Професор, и выкрасть кристалл для Зигфрида. Это такие мелочи, что с моей стороны смешно ломаться и корежить мозг, выдумывая, как бы вас поизящнее кинуть...

– Убедил, – буркнул Безногий. – Со Столпотворенска сразу летим за кристаллом – идет?

– Идет. Только вы мне для этого не потребуетесь. Подождете где-нибудь на орбите. Проникнуть на уровень «Б», это не до «Х» пробираться. Плевое дело. Шестой этаж направо... Там даже сейфов нет. Простые деревянные шкафчики с ключиками и буковками по алфавиту, как в картотеке... Бывал я там. Тоже одному такому экс-агенту помогал. Только тогда Бандерский на этом уровне его подписку о сотрудничестве спрятал... Ну, так что, летуны, завтра начинаем?

– Начинаем, – вздохнул Зигфрид.

Совершать преступления ему не нравилось, но деваться было некуда. Легкость, с которой Мерзони говорил об этажах, секретных уровнях и коридорах разведки, была кажущейся. Самому капитану с проникновением в хозяйство Бандерского было не справиться.

Что думал на эту тему Професор, осталось загадкой. Впрочем, скорее всего он думал о домике с террасой, который купит для себя и Зинки...

Что думала в это время Зинка, сказать еще сложнее. Скорее всего, не думала вообще. Ей было не до глупостей. В «Лошади Пережевалкина» заваривалась каша, и Пропасть попала в самую ее гущу.

Началось все вполне безобидно. Ну, приперлись пятеро новых клиентов, ну, сели за столик, заказали выпить-закусить. Все чинно, для бандитов даже благородно, а то, что новенькие были переодетыми бастурманскими бандитами, рассмотрела бы даже девочка. Зинка подавно.

Короче, ничего особенного. Но только на первый взгляд.

Зинка-то сразу заметила, что Курдюк, после убытия Професора и Зигфрида не отлипавший от стойки бара, вдруг куда-то испарился. При его весе и габаритах сделать это было трудно, но жиртрест справился. Затем странная летучесть обуяла и Сему. Он оставил вместо себя официантку Маню и ускользнул в подсобку. Когда Зинка проверила это помещение на предмет нахождения там Пережевалкина, выяснилось, что кабатчика и след простыл.

Будучи «женчиной» неглупой, Пропасть быстренько сопоставила факты и пришла к выводу, что поведение Семы и Курдюка напрямую связано с появлением в кабаке бастурманцев. А это самое появление как-то связано с историей, из которой недавно едва выкрутились Професор и Безногий.

Проверять уровень собственной прозорливости экспериментально Зинке не хотелось, и она тоже намылилась упорхнуть в свои «партаменты», но тут один из бастманчцев положил на нее черный блестящий глаз и поманил пальцем. Пришлось подойти.

– Ой, какие мальчики! – профессионально застонала Пропасть. – Угостите даму спичкой, сигареткой, водочкой?

– Угостим, – черноглазый крепко ухватил Зинку в теоретической области талии и усадил себе на колени. – Что ж ты так сразу, морячок? – Пропасть поднатужилась, и ее щеки залил стыдливый румянец. – Я женчина порядочная, замужняя...

– А мы и есть твои мужья, все по порядку, – бастурманцы дружно заржали.

– Так нальете?

– Нельзя сейчас, – посерьезнел черноглазый.

– А что, лечитесь от чего-то?

– Ха-ха, лечимся, – оценил шутку бастманчский бандит. – Нет, милая, это ты пытаешься нас лечить. Типа не при делах тут, да? Случайно зашхерилась, в первый раз, и не знаешь тут никого, да?

Он уже не смеялся, а только скалился. Ну, этим-то Зинку было не испугать. Пятью мужьями тоже. Хоть по порядку, хоть оптом. А что еще могли сделать эти бандюганы здесь, на Лохудринске, на нейтральной по понятиям территории? Только взять на испуг.

– Чего это вы такое говорите? – Пропасть невинно похлопала густо намазанными ресницами. – Вы или медленней выражайтеся, или проще, я ж блондинка.

– Наших тут не встречала? – упростил бастурманец.

– А вы с какой планеты?

– С той самой, – бандит нахмурился.

– Ах с этой! Ну, бывает, залетают ваши орлы.

– А жирные слизняки и горбатые козлы? – уточнил еще один из гостей.

– А эти с какой планеты? – удивилась Зинка.

– Ты дурочку-то не включай! – не выдержал третий. – У нас наколка есть, что двое бастурманцев у вас тут обосновались. Курдюком и Професором их погоняют. Знаешь таких?

– А куда их погоняют?

Черноглазый скрипнул зубами и сжал немытые кулачищи. Пропасть почувствовала, что «вкусности в ее холодильничке» начали портиться и сворачиваться в тугой комок где-то на верхней полке. Понятия понятиями, а бастманчцам общие законы были всегда слегка по барабану. Вот сейчас грохнут об угол круглого столика, и привет Професору. Зинка представила себе картину. Расстроенный, бледный Професор стоит на коленях над распростертым телом возлюбленной, а из его холодных змеиных глаз катятся крупные горячие слезы. Просто Шейкспирт... или как там его...

Но тут на выручку Зинке пришла Судьба в виде еще пяти бастурманцев. Один вошел в кабак, а четверо остались снаружи, поскольку были заняты. Они методично и сосредоточенно кого-то пинали в двух шагах от крыльца.