Далия Трускиновская - Жалобный Маг Страница 10

Тут встрепенулся мастер Жербер. Он открыл глаза, услышал звон лютни и увидел Изору с двумя фляжками в руках.

Не размышляя, отшельник кинулся к ней – и замер, остановленный взглядом.

Он держался, что было сил, он разевал рот, пытаясь позвать на помощь, но злая колдунья взглядом удерживала его на месте, медленно отступая. И лицо ее, прекрасное и неподвижное лицо, сделалось несколько озадаченным – она не понимала, почему вместо слез умиления, которыми всегда сопровождались выступления Жалобного Мага, на лице у мастера Жербера, и по натуре-то своей склонного к хныканью, – гримаса боли, да еще скрежет зубовный слышится.

Проходя мимо застывшей, как изваяние, тетки Туанетты, прикоснулась Изора к плечу Жалобного Мага – и он, легко поднявшись, за ней последовал, и на ходу забрала она лютню, подвесила к своему поясу, а музыканта взяла за руку, что его очень обрадовало – поскольку наиохотнейше поспешил за ней следом.

Стоило ядовитому струнному звону сгинуть за поворотом – как мастер Жербер совладал с теми корчами, что на его физиономию заместо нежного и печального просветления напали.

– Тревога! К оружию! – заорал он.

Сорвался с ложа Гильом, вскочили с пола браконьеры, зазвенело оружие – и тетка Туанетта, на мгновение совершенно обалдев от стремительной мужской суеты, вдруг явственно увидела – Гильом, отхлебнув из фляги, Аймерику ее передает!

Легче ласточки метнулась повитуха к леснику, выхватила флягу, перевернула и стала трясти, чтобы выплеснуть все до последней капли.

– Да ты что, тетка Туанетта, последнего разума лишилась? – воскликнул Гильом, отнимая у нее флягу, но опомнившаяся повитуха так крепко его двинула, что здоровый мужик пушинкой отлетел.

– Ого! – воскликнул он. – Да с тобой только на кабана ходить!

– Сам ты кабан! – отвечала повитуха. – Ты хоть знаешь, какую дрянь иы сейчас выпил?!.

И от бессилия своего заревела в три ручья.

Вышло это настолько неожиданно, что вся разудалая компания остолбенела.

Мастер Жербер, уже не помышляя о заклятиях неприметности, кинулся к давней своей знакомице, с коей ссорился и мирился едва ли не ежедневно.

Она и его оттолкнула.

– Теперь видишь?.. Видишь?.. Вот это и был Жалобный Маг! А ты не верил!.. – сквозь слезы еле-еле проговорила она.

– Да верю я, верю!.. – возмущенно завопил мастер Жербер. – Это же какой вороной нужно быть, чтобы его упустить! Так бы и отлупил тебя! Так бы и выдрал ремнем с пряжкой!

Разудалая компания, которую сьер Элиас отправил охранять лесника Гильома, вытаращилась на старца с превеликим изумлением – до этих яростных воплей отшельника скрывало самодельное заклятие неприметности, но, стоило ему подать голос, как чары улетучились.

– Да что же это вы тут натворили?!.

Гильом навис над ними столь грозно, сколь мог.

– Что-что! Охладительного питья эта нечистая сила тебе во флягу подбавила, – отвечал мастер Жербер. – Вот из-за нее! Проворонила, караульщица! Теперь две недели мерином ходить будешь.

– Мерином? Я? – до Гильома с большим трудом дошла суть беды, но почему-то не ахнул он, не побледнел от ужаса, а хлопнул себя ручищами по бокам и расхохотался.

– Не плачь, тетка Туанетта! Не плачь, говорю! Вот и замечательно, что я эту дрянь выпил!

– Да ты спятил! – от возмущения у повитухи даже слезы высохли. – А ежели тебя завтра к королеве Мабилле призовут? Добилась-таки своего проклятая Изора! А вы все не верили! Вот же он, Жалобный Маг!

Это уже относилось к мастеру Жерберу.

– А что за Жалобный Маг такой? – заинтересовался Гильом. – Ну-ка, молодцы, за дверь! Нет ли и впрямь кого в этих перепутанных коридорах?

– Ты, старая растяпа, действительно знаешь, откуда он взялся, Жалобный Маг? – спросил и мастер Жербер. – И молчишь?!.

– Еще бы мне не знать…

– Ну, ну?.. – хором заторопили ее лесник, отшельник и примкнувший к ним любопытствующий капеллан.

– Ну… Ну, я сама же его и сотворила…

– Ну наконец-то! – приветствовала мастера Ожьера прекрасная Маурина. – А я уж собиралась стаю ворон за тобой посылать!

– Ты меня из горячей ванны вынула, – отвечал маг, с интересом ее оглядывая. Маурина в тех случаях, когда появлялась при дворе подружки Мабиллы, носила наряд благородной дамы, но сейчас, предвидя всяческие неловкие положения, переоделась пажом. Благо стройные ножки вполне это позволяли.

– Ты велел построить настоящую ванну? – удивилась Маурина. – Разве под твоей башней был источник?

Она имела в воду те каменные чаны, которые устраивают в местах целебных купаний, там, где бьют из-под земли горячие ключи, воняющие нестерпимо, но приносящие здоровью несомненную пользу.

– Вот он – источник, – мастер Ожьер указал на Ансельма, которому и приходилось ведрами таскать воду, а потом греть ее в большом котле.

Ежели кто полагает, что труд по доставке воды, дров, продовольствия, а также чистку и починку одежды у магов и волшебников берут на себя подвластные духи, так тот пусть остережется свои глупости в приличном обществе излагать. Ибо всем ведомо – дух призывается для дел серьезных, иначе, обидевшись, жестоко проучит – будет шляться следом за бездельником-магом, требуя все новых и новых хозяйственных поручений. И хуже того – если велеть ему принести той же воды, то не успокоится, пока не зальет всю башню, как пьянчужка вино в стакан наливает – всклень, чтобы даже шапочкой над краем стояло.

Ансельму было не до светской беседы – он лошадей обихаживал.

Лошадь, на шею которой повешены волчьи зубы, да не всякие, а от волка, зарубленного на скаку, несется быстрее ветра, но, прискакав куда хозяину следует, дрожит мелкой дрожью, едва не падая, и нужно поскорее те зубы снять, а лошади дать особой травы, которая не во всяком краю растет и не у всякого хозяина припасена бывает. Мастер Ожьер, имея знакомцев среди эфирных созданий, властью над ними все же не обладал и приказать отнести себя в столицу никак не мог. Вот он и прискакал вместе с Ансельмом – хотя и с поразительной быстротой, но именно прискакал. И потому были оба одеты как рыцарь с пажом – впрочем, ежели кто полагает, что маг с учеником непременно ходят в звездных мантиях и колпаках, то от болезни его бестолковости нет лекарства.

– Слушай меня внимательно, – велела Маурина. – Сейчас Жалобный Маг и его хозяйка во дворце. Я сделала все, чтобы они туда попали и не всполошились, пока ты не прибудешь. И сдается мне, что там произойдут удивительные вещи.

До дворца было рукой подать – Маурина назначила мастеру Ожьеру свидание на берегу неширокой реки, а дворец стоял по ту сторону. И для мага, имеющего способы предельно обострять свой слух, происходящее в том дворце было, словно бы строчки на пергаменте, когда по росчерку определяешь имя писца.

– Госпожа казначейша с ворожеей Лобой совещается, – сказал, прислушавшись, мастер Ожьер. – Лоба если чего плетет, так оно у нее всегда лиловым отливает… таким красновато-лиловым, пурпуровым…

– Это они о зелье совещаются, – усмехнулась Маурина. – Чтобы парня родить – так у всех ворожеек полные закрома снадобий, а для девчонки – ни единой веточки, ни единого листочка! А это – премудрый Фалькет.

– Вот тоже затейник… – проворчал мастер Ожьер. – Такое вечно слепит, что оно сквозь воздух со скрипом протискивается! Услышишь скрип вроде несмазанных дверей – так и знай, Фалькет над заклятием трудился!

– А это – кто? – Маурина так спросила, что мастер Ожьер понял – вот тут-то и начнется самое любопытное.

Он вслушался как только мог внимательно.

– Посвистывает… Погоди! Да это же мастер Жербер! Вот диво-то! Отыскался!

– Жербер, да не тот! Ты ничего странного в этом свисте не слышишь?

И услышал-таки это самое странное мастер Ожьер, и вытаращил глаза, и уставился на Маурину в превеликом недоумении.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил он, даже несколько охрипнув от волнения. – Ежели бы мастер Жербер жил в землях сарацинских и подал такой вот голосок, я бы поклялся, что проклятые сарацины из него евнуха сделали!

– А я тебе нечто куда более несуразное сообщу, – заявила Маурина. – Была я во дворце, и едва ли не всех видела, кто туда по случаю будущей свадьбы собрался, и прямо тебе говорю – мастера Жербера там нет!

– Что же это такое? Голос его есть, хоть и ущербный, фамильные, от деда полученные заклинания звучат, а самого – нет?

– Выходит, что так! И вот что я тебе еще скажу – померещился мне еще один голосок… Когда я Жалобного Мага впервые увидела и услышала, мне не до того было – сам понимаешь… Но когда его потом опять в ход пустили – тут уж я ушки на макушке держала. И знаешь ли что? Тоненько так валерьяной потянуло…

– Валерьяной? Еще одна пропажа нашлась? – обрадовался мастер Ожьер. – Но… уж не хочешь ли ты сказать, что… Что?!.

– Только то, что оба они в беду попали!