Любен Дилов - Незавершенный роман студентки Страница 10

– Я очень прошу вас, забудьте о нашей встрече! – торопливо добавила она. – Скажите себе, что это был сон, иначе вам будет казаться, что вы сошли с ума и вы будете очень страдать! Он пылко схватил ее за руки. – Циана! Для историка нет большего кощунства, чем уничтожить целое событие! Неужели вы так сразу вычеркнете из сердца такое чудесное время?

Столь архаичная манера выражения своих чувств растрогала Циану до слез.

– Да, действительно, наша встреча – история! И все же, история, на которую человечество не имеет права!

Она высвободила руки из его рук и достала из кармана маленькую мягкую капсулу.

– Проглотите это! – сказала девушка.

Он испугался, подумав: вряд ли Циана, отец которой химик, будет раздавать безобидные капсулы.

– Вот как вы хотите уничтожить память о нашей встрече! – с горечью проронил кандидат.

– Милый мой дурачок! – весело обняла его Циана. – Глотай же, глотай! Я просто хочу поцеловать тебя.

– И чтобы я потом все забыл?

– Да нет же, это противовирусное средство. Чтобы ты не заразился чем-нибудь случайно. Ну, давай же, а то нет никаких сил!

Этих доводов оказалось достаточно, чтоб мужчина из двадцатого века решился проглотить нечто похожее на цианистый калий. Как только он проглотил капсулу, Циана поцеловала его.

– Да, я действительно люблю тебя! – сказала она чуть погодя. – А это уже почти эллинская трагедия.

– Да ладно уж, – сказал кандидат грустно и в то же время с насмешкой над собой и, помолчав, добавил: – И когда же ты пришла к такому выводу?

– Если я могу поцеловать тебя вот так, как сделала это сейчас, значит, я люблю тебя! – ответила Циана, целуя его шрам.

– Так можно целовать не только меня.

– Послушай, это уж слишком! Да, я занимаюсь древней историей, но помню кое-что и из своей собственной… Боже, какая это трагедия! – произнесла она страдальчески, затем, обратившись к нему, спросила, успокоившись: – Древние ведь именно так говорили?

– Да. они говорили «боже», но не выдавали за трагедию свои случайные знакомства.

– Но ведь это и есть трагедия! – чуть не заплакала Циана. – Для тебя я – случайная знакомая, которую надо немедленно забыть, я же люблю тебя безумно! О, Афродита, в чем я виновата пред тобою, какой из смертных грехов совершила?

Все происходившее было необычайно: историку двадцатого века объяснялась в любви девушка из двадцать четвертого, и объяснялась в таких выражениях, которые находились в обиходе в четвертом веке до нашей эры. Поэтому кандидат сказал Циане:

– Милая девушка, только давай без заученных некогда цитат.

Циана снова всплеснула руками, на этот раз уж совсем трагически:

– Боже, что же мне теперь делать? Подай мне знак, о волоокая мудрая богиня!

– Что делать? – спросил кандидат. – Ты ведь сама только что сказала: стереть время… А можно, я посмотрю, как ты это будешь делать? – спросил он, ухватившись обеими руками зa края открывшегося люка, и быстро шмыгнул внутрь кабины.

– Эй, только не трогай там ничего! – предупредила его Циана, входя следом, и в этот миг люк автоматически закрылся, а машина необычайно резко перешла от полета в пространстве к полету во времени.

Попытка юной летчицы прервать полет и возвратить историка-грибника обратно не увенчалась успехом. Управление машиной почему-то оказалось блокированным, и она уносила их в неизвестном направлении. Поэтому Циана страшно обрадовалась, когда на экране дисплея появилась взлетная полоса институтского полигона. Однако встретившие ее профессор по темпоральным полетам и его ассистент, инженер-эксплуатационник, казались не слишком обрадованными.

– До каких пор ты будешь притаскивать сюда мужчин? – закричал профессор, совсем забыв, что предыдущий мужчина, которого привозила Циана, инженер Монев, вычеркнут из ее памяти, так что нынешний для нее является первым. – И каждый раз с грязными башмаками!

– Я не виновата! Он сам вошел в машину, я не успела остановить его. Как вы можете давать мне машину, которая допускает разброс в три века?

Кандидат из двадцатого века недоуменно смотрел на спорящих.

– Ты обнаглела, девчонка! – отчеканил профессор. – Мне трудно будет дать положительное заключение о твоей пригодности для работы с темпоральными машинами…

– Но она действительно не виновата! – попытался защитить Циану инженер-эксплуатационник, глядя на нее влюбленными глазами.

– Она нарушила все правила, которые только можно было нарушить! – продолжал профессор. – Полет, Циана, управлялся автоматически. От тебя требовалось лишь выйти из машины и установить временную рассеянность, которая, кстати, тоже была запрограммирована. И даже если бы ты не смогла устранить, кстати тоже запрограммированный отход контакта, автопилот сделал бы это в нужный момент сам. Да, собственно, так оно и случилось.

– Вот-вот, именно поэтому все таки случилось, из-за ваших вечных запрограммированностей! – не сдавалась Циана. – Почем бы вам не разрешить мне самостоятельный полет? Зачем все эти бесчестные игры?

Инженер-эксплуатационник подавал Циане знаки, чтобы она помолчала, но она не реагировала. Тогда он подошел к профессору и попросил его отойти с ним в сторонку.

– Вины Цианы здесь нет, – сказал он. – Всему виной зев во времени, из-за него происходят эти повторения ситуации.

– Но теперь нам придется брать слово и с этого мужчины и его просить, чтобы он не появлялся в ближайшее время в том злосчастном месте, у заводи, – сказал профессор.

– А разве вы забыли, что время не терпит вакуума?… И все же, мы не можем оборвать эту историю так сразу!

– Циана, что ты делаешь?! – крикнул профессор, увидев, что его студентка обняла свою древнюю добычу и без всякого стеснения целует какой-то загадочный знак на его щеке.

– Не волнуйтесь, я дала ему имунную капсулу!

– Послушай, но ведь ты ведешь себя как… как!… – не нашел слов профессор, задыхаясь от возмущения.

– Amantes amentes, – простодушно возразила ему студентка. – Влюбленные безумны, пишет Теренций.

– Нет, в тебе решительно нет качеств, необходимых для историка!

– Извините, мне кажется, вам пора объяснить мне, что же происходит, – высвобождаясь из объятий своей похитительницы, обратился к профессору историк-грибник. – Я-то прибыл сюда не по собственной воле.

– И таким же образом отправитесь обратно! – выплеснул и на него свой гнев профессор по темпоральным машинам, после чего чуть спокойнее добавил: – А сейчас выслушайте меня внимательно и постарайтесь задавать поменьше вопросов! Через несколько минут мы возвратим вас туда, откуда вы прибыли, но только тремя днями раньше. Поэтому я очень прошу вас: не ходите на этой неделе туда, где произошла ваша встреча с Цианой. Не ходите туда и на следующей неделе. Это очень опасно для вас, иначе все может повториться. Понимаете? Нет, понять это трудно, надо принять на веру. И не требуйте от нас никаких объяснений, пожалуйста.

– Он останется здесь! – заявила Циана, подхватив своего древнего коллегу под руку, словно его собирались отнять у него прямо сейчас.

Профессор с инженером молча уставились на Циану. Кандидат, объект их спора, казалось, тоже не очень-то был воодушевлен неожиданно созревшим у Цианы решением.

– Наши века очень отдалены друг от друга, так что мы не способны совершить какие-то фатальные вмешательства в жизнь друг друга, – пояснила студентка профессору, прижимаясь к своему древнему любимому. – К тому же, мы любим друг друга. И еще, он историк и может быть полезен нам. Вот он рассказывал мне о Фрине – приятельнице эллинского скульптора Праксителя, о которой мы не знаем абсолютно ничего. Мы будем с ним вместе работать, мы будем счастливы! Вы не имеете права разлучать нас!

Профессор по темпоральным машинам вздохнул и произнес с досадой:

– На это нужно разрешение планетарного совета. И смею заверить тебя, что твое поведение – ребячество. Его генетическая линия исчезла уже три века тому назад, Если ты пожелаешь породниться с ним, то исчезнешь вместе со своим воображаемым счастьем.

– Но он не женат, – возразила Циана, однако тут же вспомнила, что это ей неизвестно. – Нет ведь? – обратилась она к нему. – И детей у тебя нет?

Историк-грибник задумчиво покачал головой, но как-то не очень уверенно.

– Сейчас, может быть, и нет, – сказал профессор. – В данный момент мы не знаем, останется он здесь или возвратится обратно к себе.

– А мы сейчас проверим! – воодушевилась студентка, собравшись бежать куда-то, но профессор остановил ее:

– Опять ты хочешь сделать то, на что не имеешь права! Ждите меня здесь! – приказал он им, а совсем сникшему инженеру-эксплуатационнику сказал: – Александр, последи, чтобы они ничего не трогали! А вы, пожалуйста, дайте свои данные: имя, профессия, адрес, место жительства. Если есть публикации, их тоже перечислите.