Darya felber - neuchtennij factor Страница 10

Так, волка – два, рук тоже больше не насчитывалось. Сжав кору зубами, я положила одну на загривок „моего“, а второго... ну и что, что за ухо? За что схватила, за то и схватила; и с треском раскусила амулет, не успев задуматься о том, что из этого вообще может получиться: я-то ведь не волшебница. Вокруг потемнело, земля ушла из-под ног, а когда вернулась обратно, то. ещё секунд тридцать после, я любовалась плававшими перед глазами разноцветными солнышками, а наша троица очутилась на круглой полянке.

„Я её сейчас загрызу!“- заорал знакомый и очень возмущённый голос у меня в голове. О! И этот телепат.

-Морда треснет, – я наконец отпустила пушистое ухо. Волк подавился злобным рычанием и осел. Серый тоже рыкнул, но как-то неубедительно, его ощутимо шатнуло, но он-таки сумел взять себя, так сказать, в лапы, и мы трусцой побежали избушке – я уже ничему не удивлялась - на курьих ножках. Дверь открыла опять я, как единственная из присутствующих, у кого были руки.

В избушке было тепло и пахло травами, багряно тлело печное устье.

Пошарив в полумраке и что-то опрокинув, я нашла свечу.

Серый почти свалился под лавку, а второй волк снова трансформировался за печкой.

-Хоть половичком бы для приличия прикрылся, – проворчала я, когда нудист, потирая левое ухо, вновь в чём мать родила, предстал перед моими девичьими глазами.

Тот аж подпрыгнул, схватил какую-то ветошь, повязал вокруг бёдер и высказал наболевшее:

-Да что этот человек себе позволяет?! Меня в жизни так не оскорбляли! И ухо вон... Она вообще знает, с кем имеет дело? - апеллировал он почему-то к Серому, а, так как тот продолжал пребывать в прострации, пришлось ему волей-неволей переключиться на нечуткую меня. - Тебе слово „Воррок“ что-нибудь говорит?

-А? - я склонилась над „своим“ волком. – Серый, ты как? Чихни хоть.

Тот молча валялся под лавкой, с трудом туда поместившись, и признаки крепкого здоровья подавать отказывался, что меня ещё больше встревожило.

-Ты вообще меня слушаешь? – раскипятился молодчик.- Да будет тебе известно, что это имя славного древнего рода, со вторым верховным лицом коего ты так непочтительно разговариваешь.

-Типа, брысь с моей территории, иначе я натопырюсь и стану большим и страшным? – отмахнулась я. – Впечатлилась и осознала. Слушай, лицо, может, воды принесёшь? Я во дворе колодец видела.

Красавчик онемело уставился на меня.

-Твоему величеству в облом?

Переизбыток энергии срочно требовалось направить в мирное русло. Схватив колодезное ведро, я выскочила из дверей, едва не навернувшись с порога: ножки у избушки хоть и куриные, а длиной - как у страуса. Доковыляв до колодца, я спустила ведро. Булькнуло. Надеюсь, проблем с извлечением не возникнет: тренировка на хуторе была нехилой – как-никак вёдер пятнадцать вытащила на помыться и постираться.

То ли объём побольше оказался, то ли ослабела я с этим их эко-туризмом: очень тяжело шло ведро наружу. Но я справилась и с этой задачей, отдыхая каждые двадцать секунд, и вскоре триумфально водрузила несговорчивую ёмкость на край сруба.

Раздался негромкий плеск.

Я недоверчиво заглянула внутрь. Неужели рыбы наловила? Да какая в колодце рыба?!

Ответ – большая.

Из десятилитровых „глубин“ на добрых полметра вылезла щука. То есть, это я так подумала -что щука - когда саблевидные зубы хищно щёлкнули в миллиметре от моего любопытного носа. Инстинктивно отдёрнувшись, я спасла нос, зато опрокинула ведро, залив ледяной водой новые сапоги, а рыбина изящной „ласточкой“ нырнула назад в колодец.

И в каком мультике мы это уже видели?

Ругаясь на чём свет стоит, я повторила эксперимент, предварительно положив рядом небольшое полено, потянула время, настороженно прислушиваясь, и, не дождавшись признаков какой- либо жизнедеятельности, поставила ведро на землю.

О-о-о... в гостях у Сказки!

В лучших традициях, из воды высунулась зеленоватая морщинистая рука с длинными когтями. Не дожидаясь пока мне укоризненно помашут пальцем, я вцепилась в запястье и, что было сил, дёрнула.

Не считайте меня такой уж обезбашенной героиней, но бояться надоело до печёнок, а тут я просто хлопнулась назад в лужу и принялась беспардонно ржать: к большой – как у взрослого мужчины – ладони прилагалось тельце, чуть поменьше кошки, с большущими растопыренными ушами, как у степного варана, лягушачьими лапками и кожаной юбочкой-пачкой на толстеньком пузике. Здоровенные, горящие зелёным глаза вытаращились на меня.

-А ты кто такой? – рассматривая существо, сквозь смех поинтересовалась я.

Похлопав рыбьими губками „бантиком“, бедолага выдал нечто вроде „федеперть“ и задрыгал нижними конечностями.

-Федя, что ли? – с некоторым трудом я прекратила ржание: уж больно несчастным выглядело странное земноводное. - И что же мне с тобой делать, Федя? Обратно в колодец – хочешь?

Лягушонок не отреагировал, продолжая пялиться мне в лицо. Пришлось подкрепить вопрос сурдопереводом, поднеся зверюшку к тёмной дыре колодца. Она отчаянно замотала головкой, а потом выразительно кивнула в сторону леса.

-А допрыгаешь? – я скептически оглядела висящее передо мной не понятно что. Оно энергично покивало.

-Ну, смотри мне, Федя...- аккуратно ссаженная на землю, зверушка пропыхтела что-то совсем уж непонятное и поковыляла к окружавшим тёмной стеной поляну деревьям, на полпути обернувшись и послав мне чувственный воздушный поцелуй.

Хихикнув, я проконтролировала уровень воды в ведре. Полное, как ни странно.

Вот и ладушки.

Моё триумфальное возвращение не осталось без внимания: всё ещё едва прикрытый ветошью парень досадливо хлопнул ладонью по лавке, а волк – я не поверила глазам – довольно злорадно ухмыльнулся.

-Сколько проспорил? – невинно поинтересовалась я у голого.

-Что так долго? – вопросом на вопрос ответил тот.

-Да живности в вашем колодце больше, чем воды, – беспечно насвистывая, я поставила ведро к морде Серого. Тот скептически принюхался, но привередничать не стал и, за какую-то минуту, опустошил половину десятилитровой ёмкости.

-Живность... – уныло повторил „нудист“. – Я к этой живности на версту не подойду.

-Так, - я повернулась к нему, похлопывая прихваченной у печи кочергой по ладони. – А даму, значит, на мины, Ваше Вашество?

Парень попятился, несмотря, что был выше на две головы – уж больно нехороший, видно, был у меня взгляд.

-Э-э, послушай... Мор, как её зовут? – взвыв и уворачиваясь от кочерги, он ударился в позорное бегство, спотыкаясь о скудную обстановку. Я с кровожадными воплями неслась следом, бодро через эту обстановку перепрыгивая. Когда мы зашли на третий круг, Серый ловко провёл подсечку хвостом, и я на полном ходу рухнула, удачно ткнувшись носом ему в загривок, и неудачно приложившись локтём о край лавки, под которой он по-прежнему частично обретался.

-И ты, Брут блохастый... Ну, я тебе хвост обдеру! Хотя, нет,- тяжело дыша, я скатилась с костлявой туши и демонстративно отряхнула руки.- Не буду. И так даже на варежки не годится.

Застонав, волк уткнулся носом в пол, обхватив лапами голову.

Второй мерзавец ухохатывался в безопасном углу.

Оглядев оставшееся за мной поле боя, я улыбнулась: настроение было отличным, не взирая на пострадавший локоть.

-Братишка, представь даму, – поняв, что расправа откладывается, молодчик отважно вылез из укрытия. Отвернувшись к стенке, волк досадливо дёрнул ухом.

-Как-как? – поднял бровь родственник. – Не бывает ТАКИХ имён.

-Серый, обзываться нехорошо, – я устроилась на жёстком полу поудобнее, привалившись к тёплому боку. Парень усмехнулся и подсел ближе.

-Серый, значит?

-Они мне не представлялись, – волк получил тычок локтем (здоровым), но продолжал упорно меня игнорировать.

-Тогда начнём с начала. Я – Мар, а этот невоспитанный тип – Моррин. Мы из клана Ворроков, он – глава, а я – его младший брат, – неожиданно изящно поклонился Мар.

Я недоверчиво покосилась на своего „пациента“. Это чем же он в таком жалком виде ТАКИХ подданных удерживает? Не остатками же былого авторитета? Как-то невольно начинаешь уважать… Ой! У нас же, вроде как, беседа.

-Алёна, – наконец представилась я и предупредила – Хоть раз назовёшь Алёнушкой – станешь братцем Иванушкой.

-Это как? – недопонял оборотень.

-Рога поотшибаю, красавчик, – у меня с детства аллергия на всяких „Алёнушек“. С тех самых пор, когда мне впервые зачитали вслух небезызвестную сказку. С возрастом аллергия лишь усилилась, подогреваемая убогой фантазией окружающих, считавших верхом остроумия ту самую сказку цитировать иногда к месту, а чаще всего и совсем не в тему. - А почему ты мне тут голые колени демонстрируешь, а он всё в шубе ходит?

-Так ведь заклятье, – серьёзно, но непонятно отозвался парень.

-А что за заклятье? – уточнила я.