Невероятные приключения циников в Скайриме (СИ) - Пасынкова Юлия Александровна Страница 10

— Послушай — Бишоп? — Бишоп. В игре всё было именно так: «довакин-пророчество-финальная битва», но здесь не игра, а галлюцинация, и единственная моя цель — это не спасать Скайрим и весь мир; не бегать за драконами, высунув язык; и не сражаться, не пойми за что, а вернуть себе память и найти выход. Понял?

— Хочешь совет? — мужик проигнорировал мой вопрос, — поменьше говори, что весь остальной мир всего лишь твоя галлюцинация, и тебя будут меньше бить. — Он усмехнулся уголком губ, но вдруг напрягся и кивнул в сторону, — у нас гости.

Я перевела взгляд на тропинку, ведущую в Ривервуд, но на там никого не было. Бишоп схватился за лук, одним движением сорвав его с перевязи, присел на полусогнутых ногах. Он вскинул голову и по-звериному втянул воздух.

— Местный, — вдруг совершенно спокойно отозвался Бишоп, убирая лук.

Я, все это время с интересом наблюдавшая за его движениями, снова взглянула на тропинку. В самом низу у выхода из деревни показалась знакомая фигура. Она активно махала одной рукой, второй придерживала длинный подол платья.

— … ка-ка!..

— Кажется, это тебя, — усмехнулся Бишоп.

— Погоди… — меня вдруг осенило, — ты отсюда ее услышал? В смысле еще до того, как она показалась внизу? У тебя слух, как у летучей мыши, что ли…

— Я рейнджер, «красотка». Не имей я слуха — уже кормил бы червей, — он скрестил руки на груди, неотрывно следя за приближающейся женщиной.

— Ладно, крутой Уокер [2], но я-то тебе зачем?

— Позже, — отрезал Бишоп.

К нам подбежала запыхавшаяся Гердур. Я невольно втянула голову в плечи, ожидая ругань за трепку ее сына, но нордка только облегченно вздохнула.

— Слава Талосу, ты еще здесь… — она порывисто взяла мои ладони в свои, — то, что ты говорила вчера… это правда? — с надеждой спросила Гердур.

Чувствуя некоторую неловкость от такой, в общем-то, интимной близости, я осторожно освободилась из шершавых рук:

— Слушай, я вчера маленько перебрала и… ты не могла бы уточнить, о чем конкретно идет речь?

— Боги! — воскликнула нордка, — вчера вечером до нас добрались несколько погорельцев из Хелгена, они подтвердили, что это дракон сжег деревню… Неужели легенды оживают, и ты — довакин?

— Про драконов — правда, а что касается меня… — я задумалась.

В Скайриме-игре магия и навыки доставались легко — только открой книгу и смотри, как растет мастерство, но здесь вышла промашка. Заклинание автоматически не вложилось в мою голову, а раз так… Что если весь остальной мир тоже каким-то образом отличается от игры? Вдруг я и не довакин вовсе? Вдруг даже в своей галлюцинации я всего лишь «никто»? Эта внезапная мысль прямым ударом в солнечное сплетение выбила воздух из легких. От ужаса перехватило дыхание, и я схватилась за грудь.

— О, святые нейроны… Не могу дышать — не могу дышать! Гипервентиляция! Паническая атака! Дайте бумажный пакет или хоть что-нибудь!

Перед глазами все поплыло. Я крепко зажмурилась и свесила голову между коленей.

— Тебе плохо? — с тревогой в голосе спросила Гердур.

— Похмелье, — со знанием дела ответил Бишоп.

— Идите вы, — слабо отмахнулась я.

Святые нейроны, что если я не довакин?! У меня нет супер-крика, а здесь меня убьет даже блоха! Без магии, без навыков, я даже мечом взмахнуть не могу! Просто неприспособленное к жизни в Скайриме чучело без обратного билета! Не дай бог, я здесь застряла… О, меня сейчас стошнит…

— Кажется, ее сейчас стошнит… — заключил рейнджер, вглядываясь в мое лицо.

— Хватит читать мои мысли… — пробулькала я в ответ.

— Нам некогда ждать, когда ты оправишься с похмельем, — разволновалась Гердур, — Ривервуд беззащитен перед угрозой, у нас нет ни одного стражника! Ралоф с раннего утра отправился в Виндхельм сообщить ярлу Ульфрику о твоих словах, брат будет ждать тебя там же. Но сначала, Питикака, ты должна идти в Вайтран к ярлу Балгруфу и попросить помощи: пусть он пришлет хотя бы отряд, иначе всех нас ждет та же судьба, что и несчастных из Хелгена.

Должна я ей… Ага, как же. Тоже мне, ходячий «налоговый кодекс». Я скорее намажу лыжи в противоположном направлении, чем буду соваться в самое пекло. У вас свои проблемы — у меня свои…

— Хорошо, — выдохнула я, кое-как приходя в норму, — но мне нужны припасы в дорогу и золото.

— Конечно, мы все соберем, — уверила меня Гердур.

— Плюс мне надо продать хлам, которые до сих пор лежит в походном рюкзаке.

— За этим обратись к Лукану в «Ривервудский торговец», у него, кстати, есть для тебя задание…

— Знаю, — буркнула я. Прекрасно помнила еще по игре, что пронырливый мужик потребует сразиться с бандой разбойников, укравших у него золотой драконий коготь, а сам заплатит гроши. — Зайду к нему позже. А пока вы собираете сухпай, я схожу помыться. Где у вас тут баня?

Гердур вопросительно изогнула бровь, переглянулась с Бишопом, словно ожидая от него ответа на свой немой вопрос.

— Что такое «баня»? Обычно мы греем воду и моемся в кадках. Если тебе надо, я могу разжечь очаг — в той воде мылись всего два раза…

Я подавилась:

— Шо простите? Лезть в ванну после кого-то? У вас вообще слышали про инфекционные заболевания? Так. Заняться бы вашим просвещением и нести прогресс в массы, но дела, понимаешь… Уж лучше в реке искупаюсь.

Я поднялась, с трудом сдерживая матюки. Гердур окинула меня недоверчивым взглядом, медленно кивнула:

— Хорошо. Приходи как будешь готова к нам в дом. Припасы соберем.

— И золото.

— И золото, — она подозрительно сузила глаза.

Я состроила самое невинное выражение, и нордка, еще раз недоверчиво покачав головой, направилась обратно к Ривервуду. Проводив ее в спину тяжелым взглядом, я направилась вниз по склону — лучше плескаться чуть дальше деревни, выше по течению: кто этих аборигенов разберет, как они тут еще с водой извращаются. За спиной хрустнула ветка. Этот рейнджер не отвяжется, да? Может, если его не замечать, он обидится и уйдет?

Спустившись к пологому берегу и не обнаружив поблизости людей, взялась за ремни брони. Как там Ралоф делал? Сначала вроде бы боковые…

— Ты никогда этого раньше не делала, так ведь?

Я едва не подпрыгнула на месте. Мне казалось, Бишоп давно отстал, но нет: он сидел на большом валуне и с интересом наблюдал за моими потугами.

— Что ты за мной таскаешься?

— Хочу обсудить кое-что без лишних ушей, малышка.

— Да, «папочка», только мне сейчас некогда, — пыхтела я, развязывая тугой узел.

Бишоп легко поднялся на ноги, спрыгнул с валуна и направился ко мне.

— Не дергайся, — предупредил он, взявшись за тесьму.

Рейнджер стоял слишком близко. Так близко, что я уловила его запах: смесь кожи доспеха, пота и чего-то еще. Какой-то травы? Бишоп пах чем-то неуловимо свежим. Жимолость? Можжевельник?

— Нравится? — с усмешкой раздалось надо мной, — осторожно, не одна крошка лишилась покоя…

— Пф… — фыркнула я, освобождаясь от брони. Тяжелый металл с лязгом упал на мокрую гальку, а с моих плеч словно свалилась гора. Облегченно вздохнув, я открыла глаза, наткнувшись на все ту же черную кожу рейнджерского доспеха — учитывая мой рост и Бишопа, взгляд упирался аккурат в его грудь.

— И такую прелесть ты скрывала под этой жалкой броней… — прошелестело над ухом.

— Отлично, так ты у нас еще и озабоченный. Подвинься, — я отошла от мужика, стянула один сапог и бросила недалеко от воды, — говори, что хотел.

— Деловая, значит… — заключил Бишоп скорее своим мыслям. Сев на валун, он и не подумал отвернуться, пока я расчехлялась. — Что за спектакль ты устроила перед сестрицей своего норда?

— Ралоф не «мой норд», что ты все заладил? Не было никакого спектакля.

— На прямой вопрос ты не ответила, а изобразила приступ. Давай, детка, я хочу знать, с кем заключаю сделку. Ты довакин? Или мои инстинкты подвели, и мне пора на покой…

— Ничего я не изображала, знаешь, что такое «паническая атака»? Я там чуть рассудка не лишилась, и потом… Это ты тут настаиваешь на сотрудничестве, а я еще не давала ответа. Почему должна соглашаться, м?