Оксана Стадник - Намбату Страница 106

Дворянин раздраженно скрипнул зубами. Он был не в том настроении, чтоб нянчиться с перепуганными дедушками.

— Мы отошли не так уж и далеко от ворот, — злобно шептал юноша, понимая, что в таком месте лучше не кричать. — Я даже могу довести вас до них, чтоб вы вышли из города и посидели с лошадьми. Вы мне только мешаете, вы это понимаете?!

— Я никуда не пойду, — решительно замотал головой светило науки. — Я должен остаться!

— Тогда глаза хотя бы откройте!

Ученый осторожно приподнял одно веко и взглянул поверх плеча своего раздраженного поводыря. Потом оно поползло еще выше, увлекая за собой и второе. Ральдерик недоуменно взглянул на широко распахнутые, будто от глубоко удивления, очи, заподозрил нехорошее и обернулся.

Калливард был цел, невредим и кипел жизнью. Из всех окон лился яркий свет. Горели закрепленные на фасадах факелы. Улица была полна людьми в праздничных нарядах и масках. Они смеялись, танцевали, бродили, кокетничали, кривлялись и занимались всем остальным, что обычно делают во время ночных торжеств. Через несколько секунд появился звук. По ушам ударили бодрая музыка, жеманное хихиканье, пьяный хохот, восклицанья, взрывы фейерверков над Лданрисом и прочие шумы. Кто-то наступил Макеле Вантазию на ногу.

— Что это? — испуганно всхлипнул тот, в последний момент уворачиваясь от плясавшей прямо на него пары.

— Полагаю, время-местник, — настроение гендевца сразу упало еще ниже. — Призрак тех времен, когда город процветал. Мерзкая штука. Не забывайте, что это всё ненастоящее.

Последовать этому совету было сложно. Двое живых слишком сильно выделялись в толпе своим совершенно не праздничным видом и постоянно натыкались на осуждающе-презрительные взгляды. На общем фоне они выглядели настолько убого, что это не могло не задевать.

— Так, пошли, — герцог решительно поволок спутника в одному ему известном направлении.

Путь себе приходилось прокладывать локтями, грубо расталкивая возмущенно восклицавший народ. Какая-то облитая шампанским женщина начала громко вопить, о том, что нужно позвать стражу, но юноша ее не слушал.

— Так. Здесь никого нет, — дворянин добрался до какого-то относительно тихого переулочка. — Почти.

Последнее дополнение относилось к целовавшейся у стены парочке, но на нее внимания можно было не обращать, потому что та явно ничего вокруг себя не замечала.

— Что будем делать? — ученому было неуютно.

Он опасливо оглядывался по сторонам, стараясь не смотреть на уже начавших раздеваться влюбленных.

— У вас какой размер? — Ральдерик разглядывал оставшуюся на предыдущей улице толпу.

— Что? — не понял старик.

— Из-за вашего халата, я не могу определить, какая у вас фигура, — пояснил гендевец, замечая молодого франта примерно одного с собой телосложения.

— А… зачем? — бессмертный, поборов смущение, все же рискнул взглянуть на разврат под своим боком и заинтересовался.

— Мы же не хотим привлекать к себе лишнее внимание, — молодой калливардец был неосмотрителен и подошел слишком близко к входу в переулок.

Он очень удивился, когда оттуда вдруг появилась рука и быстро утащила его за собой.

— Ладно, сойдет, — решил вельможа, натягивая поверх своей рубашки длинный, обильно украшенный золотой вышивкой алый камзол с расширявшимися книзу рукавами, широкими манжетами цвета слоновой кости и такими же лацканами. Вельможа рассчитывал, что на его брюки, лишь узкая полоска которых проглядывалась между сапогами и нарядным верхом, никто не обратит внимания. Лишать оглушенное и аккуратно уложенное возле стены тело еще и штанов ему не хотелось. Тем более, снимать свои: во-первых, призрачные могли исчезнуть в любой момент, оставив герцога в неудобном положении, во-вторых, он банально брезговал.

— Осталось вас приодеть, — юноша подошел к ученому и оттянул мантию в сторону, чтоб оценить его скрытое бесформенным балахоном телосложение. — На что вы там уставились?

Ральдерик проследил за взглядом спутника.

— А. Как ни стыдно! В вашем возрасте о душе надо думать, а не об этом.

— Да-да, — не стал возражать старик, не торопясь, тем не менее, скромно отворачиваться.

— Ну, я примерно понял, — гендевец, не особо настаивавший на возвращении старца на путь нравственности, вернулся к своему наблюдательному пункту и стал разглядывать людей в поисках будущего «донора» одежды.

Через некоторое время они уже пробирались сквозь толпу, совершенно не выделяясь из нее. Ученому было непривычно в обтягивавших костлявые ноги чулках и объемных атласных шортах. Берет с длинным пером, вечно свисавшим и щекотавшим ему ухо, так вообще раздражал. А рубашка с жабо настолько пышным и длинным, что в ней, наверное, невозможно было сидеть за обеденным столом, потому что то банально закрывало бы собой всю тарелку, вызывала сплошное недоумение. Макела Вантазий подозревал, что герцог ему за что-то мстил, подобрав именно такой костюм. Подмышкой он нес свою аккуратно сложенную мантию — больше ее девать всё равно было некуда.

— Я всё равно думаю, что мы поступили некрасиво, — ныл он.

— Успокойтесь, — дворянин скользил сквозь поток праздновавших людей, старательно выглядывая потерянных товарищей. — Им всё равно. Они умерли давным-давно.

— Так это еще хуже! Обирать мертвых!..

— Ой, да заткнитесь, а!

Внезапно юноша почувствовал, что в его ногу что-то вцепилось. Лишь громадным усилием воли ему удалось побороть порыв выхватить меч и рубануть, не глядя.

— А. Это ты, — Ральдерик порадовался, что не последовал ему, когда на его плечо забрался слегка растерянный, испуганный и потрепанный Шун.

— Ты хоть представляешь, сколько раз мне наступили на хвост за последние несколько минут? — спросил кот, указывая на творившееся на улице безобразие.

— Ну, при желании могу, — заверил его гендевец. — Где Филара?

— Не знаю, мы потерялись в толпе, — зверь поежился. — Эта штука меня бесит. Она то появляется, то исчезает. То в одном месте, то в другом. Причем независимо от времени.

— То есть, это началось не после захода? — уточнил дворянин, не обращая внимания на какую-то чуть ли не виснувшую на нем девушку.

— Оно сразу было.

— Кого-нибудь из наших видел? — вельможа продолжал оглядывать праздновавший вокруг народ.

— Видел, — Шун помрачнел. — Гудрона. Но его зацепило, кажется. Он меня не узнал.

— Я-я-ясно, — судя по тону, с которым это было сказано, плохо придется любому, кто посмеет не признать его обладателя. — Где он?

— Тут, — кот мотнул головой в сторону одного из особняков.

Из распахнутых настежь дверей лилась мелодичная музыка, отличная от той буйной, что наяривали на улице разудалые карнавальные музыканты. Видимо, публика там собралась поприличней. Даже по меркам Калливарда. У входа стояли подтянутые лакеи в ливреях, мраморную лестницу высокого крыльца устилала ковровая дорожка.

— Сейчас разберемся, — герцог обернулся к ученому, чтоб обнаружить, что тот уже активно заигрывал с какой-то вежливо хихикавшей барышней с неприлично глубоким декольте. — Идемте, Макела Вантазий, — поволок он его за локоть к указанному дому, грубо стряхивая с себя руки нескромной домогательницы. — Вспомните о своем почтенном возрасте.

— Ну я только чуть-чуть! — спотыкавшийся ученый с тоской бросил за спину сожалеющий взгляд.

— Она умерла несколько столетий назад, — напомнил дворянин, прокладывая себе путь к освещенному массивными бронзовыми подсвечниками крыльцу. — Даже если у вас такие предпочтения, я бы всё равно посоветовал подыскать труп посвежее.

Лакеи у входа хотели было что-то сказать незваному гостю с котом на плече и печальным стариком на буксире, но тот умел одаривать такими взглядами, что сразу хотелось пойти и где-нибудь повеситься от осознания собственного ничтожества. Оставив морально раздавленных, так и не успевших ничего возразить, слуг на лестнице, гендевец вошел в просторный светлый бальный зал.

В углу играл оркестр, пары неспешно кружись в вальсе. Публика здесь, действительно, явно была поблагороднее, чем снаружи. Чопорные официанты разносили на подносах фужеры с шампанским, вдоль стен стояли люди в точно такой же форме, что и надолго лишившиеся уверенности в себе встречавшие гостей у входа. Всюду горели свечи. Где-то в глубине зала виднелся огромный, застеленный белоснежной скатертью стол, где громоздились горы-горы свежих фруктов и всякие закуски. Длинные полупрозрачные шторы были перехвачены по бокам от окон нарядными завязками, чтоб ничто не мешало гостям любоваться видами ночного города.

— Так. Где он? — Ральдерик принялся оглядываться по сторонам, пытаясь найти друга. — Ну Маке-е-ела Ванта-а-азий! — с осуждением протянул он, выбивая из рук ученого бокал шампанского. Звон разбитого хрусталя потонул в звуках вальса и остался никем не замечен. — Вам лишь бы только жрать! И когда вы только успели?! Что в руке?