Дмитрий Казаков - Удравшие из ада Страница 11

– Подхожди немного, – почти нормальным голосом ответил демон и уставился куда-то в пол.

Скрытный проследил за его взглядом и ощутил легкую дрожь в позвоночнике.

Демон разглядывал коряво написанные знаки, вычитывал что-то в магических символах, и улыбка на козлиной харе становилась шире и шире.

– Что? Что не так? – не выдержал Скрытный.

– Тебе не кажется, что вот тут ты ошибся? – коготь, похожий на маленький серп, указал на одну из рун.

– И в чем же?

– Ты хотел написать сто семнадцатый символ, именуемый «ннэ», а вместо него изобразил сто семнадцатый с черточкой, называемый «нэ»…

– И что?

– А то, что этот круг меня не удержит. Как и любой другой. Я всегда найду ошибку.

Дрожь в позвоночнике превратилась в настоящую вибрацию, будто там заработал пылесос.

– Но ты же не пробился через него!

– Потому, что шел в лоб. А ну-ка смотри… я делаю шаг сюда, разворачиваюсь, три прыжка перпендикулярно – и вот!

Демон изящно раскрутился, словно танцор, скользнул туда-сюда и оказался за пределами рисунка, в шаге от Скрытного.

– Ы-ы-ых! – провыл маг, горло которому неожиданно перехватило.

– Теперь я тебя убью, – сказал демон гордо.

Когтистая лапа ударила с невероятной скоростью, но в считанных сантиметрах от шеи Скрытного наткнулась на что-то невидимое, но очень прочное. Маг покачнулся, но устоял, в стороны полетели голубые искры.

– Это еще что такое? – удивился демон.

– Абсолютный отражатель Малиха, модель версии 5.5, – Скрытный улыбнулся и извлек из кармана металлический диск, покрытый какими-то закорючками. – Крайне полезная штука, когда имеешь дело с такими, как ты. Сейчас их не делают, я купил за большие деньги у одного разорителя могил…

– Но это нечестно! – обиженно взревел демон. – Ты ошибся, и я должен тебя убить!

– Ты провел в заточении много веков, за это время понятие «честности» несколько… как бы это сказать… пообтрепалось. У нас в Ква-Ква им пользуются только жрецы, когда это выгодно…

– Ты еще поплатишься! – пообещал демон и, ударом ноги вышибив дверь, гордо удалился.

– Эх, какой был дом, – без особой печали сказал маг, вслушиваясь в доносящийся из-за стен грохот.

Он уселся на пол и принялся ждать скорого рассвета.

Утро Зубост Дерг, верховный жрец Бевса-Патера, Отца Богов (звание номинальное), встретил на ногах и в очень необычном месте – около святилища, чья крыша напоминала формой женскую грудь.

Зайти на его территорию Зубост Дерг и не подумал, хотя ворота выглядели гостеприимно распахнутыми.

Отношения между жрецами разных божеств отличаются большей сложностью, чем взаимодействия элементарных частиц на глюонном уровне, и если верховный жрец одного из обитателей Влимпа без приглашения появляется в храме другого, то это может быть расценено как оскорбление.

Поэтому главный служитель Бевса-Патера делал вид, что прогуливается, до тех пор, пока из ворот святилища Одной Бабы не выступил крошечный человечек в оранжевой рясе.

Но и в этот момент Зубост Дерг даже не повернул головы.

– Вы не подскажете, который час? – безнадежно унылым голосом осведомился жрец, похожий на апельсин с ножками.

– Скоро девять, – облегченно вздохнув, ответил Зубост Дерг, после чего повернулся и с радостью, фальшивой, как восковое яблоко, заявил: – О, какая радость лицезреть вас в добром здравии!

– И вас, – кисло ответил верховный служитель Одной Бабы, откликающийся на имя Пуфик Нал. – Как поживают атрибуты Отца Богов, не отвалились?

– Торчат лучше прежнего. А у вашей покровительницы вуалька с лица не сползла?

Одна Баба, официальная супруга Бевса-Патера, отличалась невероятной для богини застенчивостью, поэтому ее всегда изображали с закрытым лицом и никогда не произносили ее имени.

По крайней мере, люди, надеющиеся на долгую жизнь.

– На том же месте, – хмыкнул Пуфик Нал.

Обмен ритуальными оскорблениями закончился, и верховные жрецы двух могущественнейших божеств Лоскутного мира, временами находящихся между собой в брачных отношениях, перешли к деловой беседе.

– Что надо? – без особых церемоний осведомился Пуфик Нал.

– Хочу предложить сотрудничество, – сказал Зубост Дерг, ощущая, что не просто наступает на горло собственной песне, а ломает ей ноги, выкалывает глаза и вырезает сердце.

Решиться на такой шаг верховный служитель Бевса-Патера отважился только после ночи тягостных раздумий и нескольких кувшинов хорошего вина, выпитых в компании наставника послушников и жреца-стилиста.

К утру, когда сокувшинники попадали на пол, Зубост Дерг со скрежетом зубовным признал, что в одиночку попавшего в Ква-Ква демона не поймает и злокозненных магов не посрамит…

После чего предпринял священное омовение, расчесал бороду и отправился за помощью.

К заклятым друзьям из святилища Одной Бабы.

– Что? – Пуфик Нал, решивший, что над ним издеваются, выпучил глаза – и стал похож на странное насекомое.

Слово «сотрудничество» в лексикон жреца входило, но оно валялось на пыльной полке в дальнем углу подсознания и никак не ассоциировалось с коллегами из других храмов.

– Есть одно дело, которое мы можем обстряпать вместе к вящей славе Бе… – Зубост Дерг издал звук, какой производит заклинившая коробка передач очень большого автомобиля, – наших божеств.

– Дело, что увеличит славу Одной Бабы и Отца Богов одновременно? Ты что сегодня пил?

– Вино, но это неважно, – Зубост Дерг махнул рукой и выложил главный аргумент. – Ведь ты хочешь сделать так, чтобы маги сели в лужу?

С этого момента Пуфик Нал слушал очень внимательно. Любые внутрижреческие противоречия отступают, когда дело касается старой, как сам мир, вражды с гнусными колдунами.

– Демон, один из узников, это, конечно, хорошо, – сказал верховный жрец Одной Бабы, когда служитель Бевса-Патера замолчал. – Проблема в том, как его найти. Наши силы велики, но даже если мы соберем всех служителей и отправим прочесывать город, они будут заниматься этим год!

– Поэтому нам нужны жрецы всех богов, кого мы сможем поставить под ружье… под знамя священной войны… собрать, короче!

– Всех? – Пуфик Нал подумал о том, что в храмовом квартале несколько сотен святилищ, и что обойти их будет непростой задачей.

– Хотя бы тех, у кого больше десятка служителей, – поправился Зубост Дерг. – Ты начнешь с западного конца улицы Темного Света и Светлой Тьмы, я с восточного, а на закате встречаемся в «Священной корове». Идет?

– Идет.

И жрецы, коротко кивнув друг другу, разошлись.

В мужском туалете, расположенном в корпусе факультета магии нечеловеческих существ Магического Университета, было холодно и пахло совсем не розами, и даже не ромашками.

А еще из туалета доносились подозрительные звуки – шипение, постукивание и сердитые возгласы.

– Как ты рисуешь? У тебя же руки кривые!

– Сам ты кривой! Вот эту загогулину надо по-другому изобразить!

– Типа!

– С-с-с-с-с!

Извлеченное из недр Некроинтерпресскона заклинание, чуть слышно потрескивая, висело в воздухе, а четверо студентов пытались зарисовать демонский манок во всех возможных проекциях.

Рыггантропов прижимал к стене очередной бумажный лист, Тили-Тили давал указания, а Арс и Нил водили карандашами.

– Жуткая штуковина, – сказал Топыряк, когда уродливая труба, увешанная множеством монет на веревочках и снабженная щегольским гребнем из металла, оказалась зарисована в очередной раз. – И отливать ее придется из металла.

– Отправимся к гномам, – вздохнул Прыгскокк.

Дверь открылась, в нее просунулась встрепанная голова студента, решившего использовать туалет по назначению.

– Ого! – произнесла она. – А чего это вы тут делаете?

– Вали отсюда, типа, – сказал Рыггантропов, и слова его, тяжелые, как кувалды, заставили любопытного попятиться.

– У твоего отца ведь есть знакомые гномы? – спросил Арс, повернувшись к Нилу.

– Они торговцы, а нам нужен мастер, – вздохнул Прыгскокк, чей родитель вел торговлю с гномьим Лоскутом Горы.

– Спросим у Отбойника, в натуре? – предложил Рыггантропов.

Тили-Тили громко зашипел и выразительно покрутил рукой у виска.

– Отбойник в последнее время свихнулся, решил, что пора ему стать человеком, – грустно проговорил Топыряк.

– Ну да, ну да.

Чудовищно волосатому гному, владеющему пивной «Утонченное блаженство», пришло в голову, что торговля пойдет лучше, если за стойку поставить человека. Но делиться с кем-то выручкой Отбойник не пожелал (а точнее, был неспособен делиться из-за патологической жадности) и решил превратиться в человека сам.

Для начала он обратился к парикмахеру, но тот, обломав о шевелюру гнома пару ножниц, отправил того к кузнецу.

Кузнец с помощью молота и стамески урезал Отбойнику лохмы и подровнял бороду, после чего гном заказал маленькие удобные ходули и человеческий костюм с укороченными рукавами.