Ирина Боброва - Гульчатай, закрой личико! Страница 11

Вокруг ларька рогатого простофили жительницы Последнего Приюта устроили торговые ряды, предлагая путникам вяленую рыбу и прочие морские деликатесы. Движение через тоннель было оживленным, поэтому и Джулиус, и торговки, и гномы зарабатывали хорошо, только успевая пересчитывать сольдики. Вот и сейчас у шлагбаума топтался старый гоблин. Он пытался бесплатно проскочить за него, но бдительные гномы стеной встали на защиту своих интересов, затеяв перебранку с нарушителем.

Гризелла легко спрыгнула со спины Тыгдынского коня и взлетела на крыльцо, перешагнув через три ступеньки. Она заколотила в дверь остреньким кулачком. Стук получился звонким и раскатистым. Из избы донеслась не менее раскатистая брань. Воспитанный Джулиус поморщился и заткнул руками уши. Старик не стеснялся в выражениях и щедро пересыпал речь ругательствами.

– Уйду! В пустыню уйду! – летели из-за закрытой двери вопли отшельника. – И когда же это кончится?! Я отшельник, я специально в горы ушел, а эти идиоты базар вокруг моей избы устроили. Я всех в собак превращу, болезней напущу, если не прекратят это безобразие! И когда же все это кончится?!

– Никогда, – ответила ведьма, пинком открывая дверь. – Выходи, алкоголик, разговор есть.

– Ты скандал так ласково разговором обозвала? Ты и разговор – понятия несовместимые. Ты, Гризелла, мне уже плешь проела, в печенках у меня сидишь… – съязвил старик, но все же вышел и присел на скрипучие ступени расшатанного частыми посетителями крыльца. Он злобно зыркнул на Тыгдынского коня, который делал вид, что находится в другом месте, с отсутствующим выражением на морде разглядывая жужжащих вокруг мух.

Старик был высок ростом и плечист. Совершенно седой – длинные волосы свисали неопрятными прядями до пояса, а нечесаная борода опускалась ниже колен и была заткнута за пояс. Глаза отшельника – непонятного цвета, с красными от чрезмерного потребления спиртного белками, прятались под кустистыми бровями. Под глазами висели большие мешки, видимо появившиеся в результате ночных бдений над рукописью. Нос сизой сливой выглядывал из буйной растительности, что закрывала половину лица. Одет волшебник Аминат был в просторный серый балахон с капюшоном, подпоясанный обыкновенной, сложенной вдвое веревкой.

– В печенках у тебя цирроз сидит! – проворчала ведьма, зло глядя на бывшего супруга из-под лохматых бровей.

Она застыла, скрестив руки на груди и выставив вперед ногу, выражая всей своей позой чувство превосходства и презрение, испытываемое по отношению к бывшему супругу. Супругами Гризелла и Аминат были очень недолго, расстались со скандалом, который возобновлялся при каждой встрече стариков. Несмотря на то что сейчас ни один из них, спроси его, и не вспомнил бы причину развода, ругались они виртуозно и с большим удовольствием. Как справедливо полагали свидетели их ссор, им просто нравилось это занятие.

– Значит, в желудке, – Аминат проигнорировал грозный взгляд, – потому как язва ты сибирская! С чем пожаловала?

– С вопросами, старый пень! Сынок-то твой чудит опять, Тентоглюшка снова все Иномирье на уши поставил.

– А мне все равно, что он делает, потому как я от него отрекся.

– От мира этого тоже отрекся?

– И от него тоже, – кивнул отшельник, – вот только мир этот, к сожалению, имеет другое мнение по данному вопросу, причем совершенно противоположное моему, и никак не хочет оставить в покое меня. Я никуда не пойду!

Он положил ногу на ногу, взмахнув полой серого балахона, и скрестил на груди руки, всем своим видом показывая, что не готов к сотрудничеству. Более того – категорически против любых контактов!

– Да тебя никто никуда и не зовет, трус несчастный, – возмутилась ведьма, – но на вопросы-то ты сможешь ответить?

– А что, Тыгдынский автоответчик голос потерял? Или у него память отшибло? – Отшельник зло посмотрел на главного советника короля Полухайкина. Он не мог простить Тыгдыну историю с его назначением на пост министра путей сообщения.

С Тыгдынского коня мигом слетело безразличие, он громко заржал и сердито взмахнул хвостом.

– Да как ты смеешь обвинять меня в некомпетентности? – проревел Тыгдын, взбрыкивая.

– Я тебя еще и в тупости обвиню, – крикнул отшельник, распалив себя воспоминаниями.

– Ты самый асоциальный тип и деградант к тому же! – рассвирепел темпераментный жеребец, но ведьма быстро успокоила его, стукнув сухоньким кулачком между глаз.

– А ну тихо! – крикнула она, проделав ту же процедуру с отшельником. – Ну-ка уймитесь! Тут беда такая, а вы, два остолопа, старые обиды поминаете! А ну быстро отвечай, Аминат, не то хуже будет!

– А чего ты ко мне-то пристала? Ты к этой наглой скотине пристань, он же сам пять лет назад давал ответы Тентоглю на его загадки. Вот пусть этот кандидат на живодерню и вспомнит, о чем его спрашивал мошенник и какие ответы получил!

– Точно! – обрадовалась Гризелла. – Он, когда в трещину провалился, а потом в боковой тоннель юркнул, все кричал, что конь на его вопрос ответил, а значит, он победит. Опять-таки последние дни в Иномирье странные дела происходили – то животное в человека превратится, то предметы без заклинаний свойства свои и сущность меняют.

– Ой, дурень я! – взвыл Тыгдын. Он бы стукнул себя кулаком по лбу, будь у него эти кулаки, – столько запоздалого раскаяния было в его голосе, столько недовольства собой.

– Первый раз от Тыгдынского нахала мудрые слова слышу, – рассмеялся отшельник.

– Я ведь сам ему про оборотней рассказал и про то, как их пробудить ото сна и призвать к действию, – продолжал сокрушаться Тыгдын, впервые не обращая внимания на полное едкой издевки замечание старика.

– Так ты знал? – рассвирепела ведьма.

Конь попятился и приготовился сорваться с места в карьер при первых же всплесках эмоций скандальной старухи. Но Гризелла сдержалась и на удивление спокойно приказала:

– А ну выкладывайте, в чем тут дело!

– Есть в Забытых Землях народ, – начал отшельник. – Народ волшебный – лесные оборотни. Но лесными их зовут потому, что их замок лесок небольшой окружает да волосы у них зеленого цвета, а так к лесу они никакого отношения не имеют. Так вот, народ этот принимает любое обличье, какое только захочет. Перекидываются во что угодно – в камень, в дерево, в людей и животных. Только вот беда – волшебство у них коллективное.

– Это как? – спросила старуха.

– Как если бы ты, Гризелла, летать на метле могла только тогда, когда рядом с тобой я сижу или Тыгдын, например.

– Чур меня! – ужаснулась ведьма.

– Так и они – пока у них королева есть, они волшебники. А стоит только королеву убрать – замирают, в каком бы ни находились обличье, и забывают, кем были раньше.

– И что же, они такие грозные?

– Нет, Гризелла, не очень, когда поодиночке, – вступил в беседу конь.

– Дело говоришь, Тыгдын, – кивнул Аминат, прислоняясь к перилам. Он поерзал, почесывая спину, и с удовольствием крякнул – процедура чесания показалась старику очень приятной. – Поодиночке они слабенькие, – сказал он, с сожалением прекращая любимое занятие, – и больше озорничают, шалости мелкие творят, а вот вместе – сила великая. Особенно если объединить их высокой целью.

– Точно, – согласился с отшельником Тыгдын. – Тентогль меня об этом и спрашивал, а я ему посоветовал найти пропавшую королеву. Даже идея поисков объединит народ в единый организм и в результате даст мощную армию, в составе которой будут не только оборотни, но и подчиненные им народы – вампиры, тролли и прочая мелочь. Королева лесных оборотней пропала давно, а без нее весь народ живет бессмысленно, словно овощи на грядке.

– Это что же у нас получается – стоит только найти настоящую королеву, как Тентогль сразу силу потеряет? – подвела итог Гризелла.

Она нахмурилась, собрав в складки лоб, хотя, казалось бы, куда еще сильнее? Лицо ведьмы сплошь покрывали морщины – и мимические, и возрастные. Она по привычке каждый вечер смазывала лицо сметаной, но то ли в силу возраста, то ли по причине зловредного характера не только не становилось меньше морщин, но и губы делались тоньше, а загнутый крючком нос почти соединился с острым подбородком.

Ведьма шевелила лохматыми бровями, пытаясь вспомнить какое-то давнее событие, связанное с только что рассказанной историей. Она почесала затылок и вскрикнула, запутавшись пальцами в вороньем гнезде мелких перманентных кудряшек.

Отшельник покачал головой и вздохнул, удивляясь, как ему удалось прожить с ведьмой столько лет, но решил, что любое его замечание по этому поводу вызовет новый скандал. Он проглотил вертевшуюся на языке колкость и спокойно сказал:

– И силу потеряет, и армию, и я очень удивлюсь, если он жизнь свою пустую сохранит. Королева оборотней, как я слышал, дама очень решительная.

– И где же эту решительную даму искать? – ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла ведьма.