Надежда Первухина - Блюз полной луны Страница 11

И мне ОЧЕНЬ нужно с тобой поговорить.

Понимаешь, я, кажется, видела его.

Оборотня.

Значит, все это не сказки, не выдумка?

Пожалуйста, Паш, дай о себе знать хоть как-нибудь.

А лучше всего зайди к нам на кафедру вокала и спроси про меня. Я лаборанткой подрабатываю, там меня знают.

В общем, я тебя жду.

Объявись!

Елена".

На следующий день первым в расписании стояло библиотековедение. Предмет, как утверждали на кафедре, жутко необходимый.

Павел пришел и сел в аудитории, которая пока была пуста. Посидел с полчаса. И подумал, что тут какая-то ошибка. Никого нет, ни препода, ни студентов. Может, он аудиторию перепутал?

Он вышел и спустился вниз к доске с расписанием. Так и есть! Аудитория 207 была аккуратно переправлена на аудиторию 217. Вот он лопух!

Павел чуть ли не бегом побежал в двести семнадцатую аудиторию. И очень удивился, увидев там разгневанного преподавателя — даму средних лет.

— Это безобразие! — напустилась дама на Павла. — Где вся группа? Я жду здесь уже вечность! Вы срываете занятие!

— Я ничего не срывал, просто кто-то поменял в расписании 207 на 217. А где все остальные, я не знаю.

Дама смягчилась:

— Идемте в деканат, спросим у секретаря, где все-таки должно состояться сегодняшнее занятие.

И они отправились в деканат.

— У вас сегодня занятие в двести двадцать седьмой, так записано, — сказала девочка-секретарша.

— Как в двести двадцать седьмой?

— Да вот так.

Преподаватель опешила, потом сказала Павлу:

— Идемте скорее в двести двадцать седьмую, возможно, там мы найдем вашу группу.

Они чуть ли не побежали. И какова же была радость преподавателя, когда группа Павла действительно оказалась в двести двадцать седьмой аудитории.

— Об этой путанице я доложу в деканат, — сказала преподаватель. — А теперь прошу вашего внимания. Начнем занятие. Меня зовут Таисия Ивановна Михалева, и я буду читать у вас курс современного библиотековедения.

Таисия Ивановна прошлась по рядам.

— Тут, я вижу, у вас старые учебники по библиотековедению. Забудьте про них, они годятся только в макулатуру. Итак, можете конспектировать.

"Библиотековедение — это общественная наука, разрабатывающая теоретические основы общественного пользования произведениями печати и другими документами. Библиотековедение как наука имеет свою структуру:

— общий курс библиотековедения;

— библиотечные каталоги;

— библиотечные фонды;

— работа с читателями;

— организация и управление библиотечным делом;

— история библиотечного дела;

— технические средства библиотечной работы".

Затем Таисия Ивановна начала подробно рассказывать о каждом пункте. Павел увидел на лицах однокурсниц откровенную скуку, тогда как ему было интересно. Может, он действительно какой-то странный? Волк, с интересом постигающий азы библиотечной науки!

Лекция закончилась, студенты распрощались с Таисией Ивановной, которая меж тем пошла громить деканат из-за путаницы с аудиториями. И тут Павел вспомнил о письме Елены.

— Девчонки, — спросил он у однокурсниц, — а никто не знает, где вокальное отделение находится?

— Сходи в главный корпус. Наверняка там.

Павел отправился в главный корпус. Идти надо было парком, и Павел не удивился, увидев там Канцлера.

Канцлер дрожащей походкой подошел к нему, вроде как клянчить подаяние, но вблизи Павла прекратил этот маскарад.

— Что случилось? — спросил Павел, недовольный тем, что Канцлер следит за каждым его шагом.

— Небольшая неприятность, сир, то есть Павел. О вашем существовании узнала Московская Община оборотней — МОО.

— И что же?

— Они приглашают вас в свой офис для регистрации. Это не слишком хорошо сейчас, когда вокруг вас сужает круги Шредер.

— А может быть, наоборот. Я попрошу у организации защиты, вступив в ее ряды.

— Вам придется платить членские взносы.

— Справлюсь.

— По отношению к вам будет введена лицензия на право охоты.

— Ладно.

— И самки… Вы больше не сможете беспорядочно совокупляться с разными самками, а только с теми, которых вам предложат в Общине.

— Выходит, на меня надевают ошейник?

— Похоже, что так.

— А если я не вступлю в эту Общину?

— Тогда вас выгонят из Москвы.

— Не сумеют.

— Сумеют. Это очень могущественная Община.

— Когда мне нужно туда явиться?

— Как можно скорее. Вот адрес. — Нищий протянул Павлу замурзанную визитку.

— Хорошо. Спасибо, что предупредили, Канцлер.

— Это мой долг, сир.

Канцлер отошел в сторонку и затерялся в парке, а Павел продолжал идти в главный корпус. На душе у него было неспокойно: мало того, что он сам оборотень, так еще в столице существует их целое Общество. Вот в Щедром никого из оборотней принудительно не искали и не регистрировали. Хочешь — приходи, не хочешь — не надо. Главное, держись в рамках закона и приличий. А тут…

В главном корпусе было прохладно, и у раскидистого фикуса сидел вахтер.

— Куда направляетесь, молодой человек?

— На вокальное отделение.

— Понятно. Предъявите ваш студенческий билет.

Павел предъявил, удивляясь тому, как здесь все строго и цивильно. Вот в корпусе библиотечного факультета не было никакого вахтера, заходи кто хочешь, хоть сам Усама Бен Ладен, никто тебе слова не скажет. А тут…

— Павел Лозоход, библиотечное отделение, — пробурчал вахтер, занося данные Павла в компьютер. — Можете идти. Вокальное отделение на втором этаже направо по коридору.

Павел поднялся на второй этаж и вступил, что называется, под сень муз. Здесь в коридорах не было тихо. Из-за закрытых дверей доносилось нестройное пение скрипок и валторн, кто-то выводил совершенно немыслимую мелодию на флейте… Павел повернул направо. Собственно, он и не мог ошибиться, потому что в этой части коридора звучал вокал. Хоровое пение а капелла, романсы под аккомпанемент фортепиано, арии из опер — все говорило о том, что здесь тренируют голоса будущие Хворостовские и Монтсеррат Кабалье.

— Лена, и как тебя найти? — пробормотал Павел и вдруг догадался: нюх! Ведь его волчий нюх наверняка с ним.

Павел повел носом, пошмыгал. Ничего. Видимо, нюх появляется только тогда, когда он изменяется. Оставалось одно: ждать перемены.

Павел уселся на подоконник и вдруг услышал за ближайшей полуоткрытой дверью гитарные аккорды. Под них пелась песня с такими словами:

А косы твои пахнут моремИли травою, может статься.И мы вдвоем у Неба молим,Чтоб нам с тобою не расстаться.

Мы рассчитали по минутамТо лето, что случилось с нами.Мы пили чай цветущим утром,Мы в полночь упивались снами.

И мы молились: "Боже, Боже,Любовь сбылась! Оставь нам это!Мы в мире новые, быть может,Мы как Ромео и Джульетта".

Но губы холодит разлука.И нет для нас ролей у Бога.А руки твои пахнут лугомИ расставанием — немного.

Павел заслушался. Глуховатый мужской голос, певший эту песню, показался ему удивительно красивым. И тут он услышал голос Лены:

— Мел, это прекрасно, но… Ты сам хотел, чтобы между нами все было кончено.

— Это неправда, — возразил парень со странным именем Мел. — Этого хотела ты.

— Но тебе не нравился мой образ жизни. Мой чердак. Мои увлечения. Как же при этом мы могли остаться вместе?!

— Не знаю. У людей это получается.

— Ты намекаешь на то, что я нелюдь?

— Но ты не совсем человек. Этот твой дар появляться только перед теми, перед кем хочешь. Наверное, ты фея, Ленка.

Наступило молчание. А потом Лена сказала:

— Да, я фея. Как ты догадался?

— По некоторым признакам. Магия тебе не чужда.

— Магом может стать всякий человек. Даже ты!

— Нет уж, я хочу только реальности.

— Вот видишь! У нас все равно ничего бы не получилось!

— Не заводись, Ленка. Хочешь, я еще тебе спою.

— Конечно, хочу.

Летний вечер тих и вечен…Земляника на ладони.Мы расстались. Больше нечемГреть друг друга в старом доме.

В старом доме жили мыши,А теперь живут лишь звуки.Мы расстались так неслышно —Просто расцепили руки.

Просто глянули в Иное,Там друг друга не увидев.Ты отныне не со мною —Я на это не в обиде.

Летний вечер тих. И значит,Тихо все на белом свете.Только голуби судачат,Да еще смеются дети.

Снова было молчание. Потом Лена сказала с болью в голосе: