Антон Краснов - Семь отмычек Всевластия Страница 11

— Одним словом, путь к сердцу этого мира лежит только через одно: через деньги. У кого деньги, у того и сила, — добавил он чуть искаженной цитатой из старого доброго «Брата-2». В голове настойчиво крутились обрывки песни — из саундтрека из все того же «Брата-2»: «Большие го-орода… пустые по-оезда-а… ни берега, ни дна… все начинай сначала-а… Холодная война-а, и время — как вода-а…»

Женя махнул рукой, словно отгоняя эти заполонившие мозг звуки, как назойливых мух.

— Следовательно, чтобы вернуть себе этот мир, вам нужно иметь много денег, — продолжил он, не глядя на уже с вполне доброжелательным любопытством смотрящих на него пришельцев из ало-лилового мира двойной звезды. — А это можно сделать только одним путем: основать банк.

Услышав такие слова, Колян Ковалев дико выпучил свои маленькие глазки и, судорожно налив себе водки, плеснул в рот. Дионы же не отреагировали на слово «банк»… ну вообще никак. Если опять же не считать за исключение перманентное чавканье жирного складчатого Поджо, съевшего уже столько, что хватило бы насытиться взводу или даже полуроте российского спецназа. А там парней с плохим аппетитом не держат.

— Что такое банк? — открыв единственный, да и тот уже сонно замаслившийся от сытости и выпитой водки глаз, спросил старый Вотан. — Это хр-р-р… хр-р!.. храм вашего бога?

— Совершенно верно, уважаемый, — мгновенно ответил Афанасьев. — Вот такой храм самим себе я и предлагаю вам основать.

— Здесь? — заинтересовался Альдаир, показывая рукой на поле за покалеченным его трезубцем окном.

— Нет, не здесь. В городе. Только вот что… вам нужно переодеться и… как бы это так сказать… помыться в бане. Колян, организуй.

— Это вот что… — заговорил Ковалев. — Я типа мыслю так: сейчас докатим до города, там завалимся в сауну, побазарим, утрясем все моменты, и можно что-то там замутить дельное по поводу совместного бизнеса.

— Бизнес? — выговорила Галлена с тем выражением, с каким упоминают дохлую мышь, тыкая в нее прутиком.

— Это другое имя нашего бога, — вмешался Афанасьев, и тут его слова были прерваны басовитым храпом сержанта Васягина: тот мирно почивал прямо под столом, обняв, как родного, брошенный кем-то на пол здоровенный свежеобглоданный мосол.

— Убатонился, — констатировал Колян, а потом повернулся к Альдаиру и проговорил: — Это самое… пару децл момент, братан… э-э-э… господин бог… то есть… в общем, у меня есть одна тема, которую требуется вкумекать Жене… мы на пару сек соскочим отсюда…

И он, схватив журналиста под руку, буквально выволок его из дома. И потащил мимо джипа, изуродованного козлом, мимо самого козла, меланхолично обжиравшего поваленный молнией Альдаира тополь, мимо ограды прямо к песчаному берегу тихой заводи, где стоял маленький пляжный домик и несколько вкопанных в землю грибков.

— Ты че, Колян?

— А че Колян? — экспансивно проговорил тот. — С этой братвой надо как-то решать. Видишь, что они мне тут за полчаса натворили? А этот жирный так и вовсе сожрал почти все, что в погребах и в холодильниках было! Не говоря уж про этого… — Коляна буквально передернуло от отвращения, — этого… козззла-а…

— Да ты же сам предлагал завалиться в сауну и там обсудить, как можно сотрудничать в ближайшем будущем, — попытался прийти к консенсусу Афанасьев. — Ты же сам только что сказал.

— Я? А что, думаешь, мне хочется снова оказаться в пятерне этого рыжего бородача? Да такой силищи даже у Лехи Купца не… в общем, не знаю, как ты, а я, Женек, с ними связываться не хочу. Вот такой расклад.

— Ну и дурак, — равнодушно изрек журналист. — Сам проходишь мимо своего счастья.

— Какого, блин, счастья?! —рявкнул Колян. —За джип с меня в автосервисе не меньше чем десятку слупят… участок весь засрали, дом провоняли! От этого рыжего, да и от всей этой кодлы, несет не лучше, чем от их козла! Водных процедур, видать, не любят, только водочные! И старикашка, пидор одноглазый, этот водку всю почти выжрал!

— Хорош строить из себя герцога Анжуйского, — махнул рукой Афанасьев. — Как в прошлый раз ты ездил, сам рассказывал… те убытки, что тебе этот злополучный козел причинил да толстяк со стариком, в подметки не годятся! Сам же говорил, что пацаны разнесли всю сауну, а потом кидали попа, отца Филиппа, в бассейн, напялив на него женское белье. И заставляли танцевать канкан на столах, а этот отец Филипп — не балерина из Большого… сто тридцать килограммов все-таки весит, преосвященная морррда! Все столы так и переломали. А не ты рассказывал, что Васька Лысый палил из ракетницы и спалил соседский сарай, за который ты потом платил, а какие-то проститутки взяли твой джип и катались на нем по болоту, а потом исполняли на его крыше стриптиз и каблуками всю крышу поуродовали? Не ты рассказывал, а? Как, Колян?

— Ну, было, — нехотя пробурчал представитель криминогенной среды и мудро поскреб в блестящем затылке.

— Так чего же ты мне сегодня тут тюльку коптишь про какой-то там ущерб? Или ты не понимаешь, что именно в буквальном смысле свалилось тебе на голову? Нет, не горстка вонючих пришельцев! При желании из этих в самом деле можно сделать богов! Не тех, конечно, что тупо метали молнии в первобытных людей и катались на облачках. А богов современных.

— Это как же? Ты там про какой-то банк лепетал… ты че. В натуре?

— В натуре! Ты знаешь, что они уникальны хотя бы потому, что вскрывают мозг с еще большей легкостью, чем твой любимым медвежатник Мангуст потрошит сейфы? А? Им просто цены нет хотя бы поэтому — они просто скачают информацию из мозговых извилин конкурентов, и все тут. Кто владеет информацией, тот владеет миром, пойми!

— Это что же, ты во властители мира собрался, что ли? — насмешливо поинтересовался Ковалев. — Нет, ты уж тогда до комплекта к себе в команду Брюса Уиллиса там позови, чтоб, если че, этот самый мир спасать.

— А гипноз? — продолжал перечислять достоинства непрошеных гостей Афанасьев, не обращая внимания на явный демарш Коляна. — Самый совершенный способ дознания! Так что отпадает надобность во всяких паяльниках и горячих утюгах, которые ты практиковал в пору своей бандитской юности. А уж то, что сделал этот старик… я уж и предполагать боюсь, как он это сумел.

— Что? Водку выпил, что ли?

— Какую водку? Ты видишь вот это? — Афанасьев наклонился и, сжав в горсти немного тающего и исчезающего буквально на глазах серого снега, сунул его в нос Ковалеву. — Ты вот это видел? Ты хоть понимаешь, что нужно сделать, чтобы достичь такого эффекта, пусть на краткое время и на незначительной территории? Этот Вотан — старый, ему после его «зимы» стало плохо… наверно, перебрал с отдачей энергии… А ведь все остальные, они молоды, и… черт его знает, но, когда я подумаю, что с ними можно наворотить, у меня начинает кружиться голова.

— Да просто пить надо меньше… — буркнул Колян, но было видно, что слова Жени запали ему в душу. — Ну и что же ты предлагаешь?

— А предлагаю я только одно: ехать в город — там видно будет.

Глава третья

ВОРОН МУНИН ПОЕТ БЕДУ

— Вам необходимо изменить имена, — сказал Афанасьев.

Они сидели в ковалевском джипе, набитом под завязку. Тут были все дионы, где-то за сиденьями валялся пьяный Вася Васягин, испускавший все тот же апокалипсический храп. На плече Вотана сидел ворон и чистил перья.

И только козла Тангриснира по настоятельному, с пеной у рта, требованию Ковалева оставили в загородной местности. Впрочем, как с недоброй улыбкой напророчил хозяин несносного животного Эллер, это ненадолго: рогатая тварь непременно найдет их…

— Вам нужно изменить имена, — повторил Афанасьев, потому что никто из гостей как-то не воспринял его слов.

Первым отозвался Альдаир:

— Изменить имена? Зачем это?

— Потому что в вашем случае предпочтительнее подогнать свои имена под наши. Ведь называли же вашего отца, господин Альдаир, на наш лад: Зевс. Хотя наверняка на Аль Дионне его звали по-другому.

— Да, там его звали Зеурс, — машинально подтвердил Альдаир.

Афанасьев говорил так спокойно и уверенно, словно привык произносить название «Аль Дионна» и имя «Зевс» как вполне обыденные, обиходные. Это произвело некоторое впечатление на Эллера, первым из дионов поставившего вопрос предельно конкретно:

— А как, скажем, следовало бы назваться мне?

По всей видимости, сына Тора все это весьма забавляло.

— Вам? Во-первых, вам нужна фамилия.

— Что такое фамилия?

— Ну… — замялся в определении Женя, — это, можно сказать… родовое имя. Фамилия происходит от какого-то прародителя, который…

— А как твоя… эта самая… фамилия? — бесцеремонно перебил его Эллер. —А, ну да… Афа… щас…

— Афанасьев, — ответил журналист. — Это означает, что какого-то далекого моего предка звали Афанасий. А вот у него, — кивнул Женя на Коляна, с багровой мордой крутившего баранку многострадального джипа, — фамилия Ковалев. Значит, его предок был ковалем, то есть кузнецом. Ковал металл… мечи, молоты, плуги.