Екатерина Казакова - Коммандос из демиургов Страница 11

Пока я истерила, Сосискин подошел к поверженному и, брезгливо понюхав нетопыря, флегматично уточнил:

— Ну и чем мы этого упыря теперь кормить будем? Лично я не готов стать донором.

«Какой, на хрен, кормить, давай искать осиновый кол, пока он тут всех не обглодал!» — заверещал инстинкт самосохранения.

Но от пера под ребро бедолагу спас истошный женский визг и топот молодых слонов, ломящихся из леса к дому. Пролетев мимо нас, толпа перепуганных демиургов понеслась в другую сторону с жуткими завываниями. Они наверняка закончили бы свое пребывание на Изменчивом, свернув себе шеи и попутно раздавив мышь, если бы я не схватила вампира на руки и не заорала:

— А ну стоять, пока я вам ноги из задницы за дезертирство не повыдирала!!!

Первой остановилась блондинка, и ей в спину врезались остальные… в общем, через мгновение можно было наблюдать свалку из копошащихся идиотов. Когда эта могучая кучка расползлась и приняла вертикальное положение, я, ласково почесывая за ушком млеющего у меня на руках мыша (кто бы только знал, чего мне стоило не грохнуть эту тварь об угол дома), грозно поинтересовалась:

— Ну и чего вы, недоумки, так испугались, что со всей дури ломанулись в чащу в качестве обеда для нежити? Решили поставить мировой рекорд по позорному бегству, или резко захотелось уйти в партизаны, предварительно загадив весь лес?! А ну отвечать, дебилы, пока я вас умертвиям не скормила!!!

Из толпы выпихнули вперед Кабана, который никак не мог отдышаться после пробежки по пересеченной местности.

«Надо его на диету посадить и разработать комплекс упражнений, а то пара таких кроссов, и к нам придут лесники — кидать предъявы за несанкционированные просеки!» — тут же подметило чутье на претензии от должностных лиц.

Наконец толстяк смог говорить и жалобно выдавил:

— Но он же вампир!

— Обалдеть, какое информативное сообщение, а то я не вижу, что он кровопийца. Я спрашиваю, чего вы испугались? — сурово нахмурило брови желание узнать, с каких это пор демиурги боятся вампиров.

Вразумительного ответа так и не дождалась. Мне блеяли о страхе быть покусанным и пересказывали жуткие байки про это племя и т. д. и т. п. Когда мне в пятый раз попытались пересказать роман Брема Стокера, я протестующе подняла руку.

— Мне, конечно, очень интересно было послушать сказки и узнать про ваши тайные мечты являться к невинным девицам ночью в спальню, но с чего вы, недоноски, взяли, что превратитесь в вампиров, а? Это во-первых. Во-вторых, если вы так испугались мелкого грызуна с крыльями, то скажите мне, мои мудрые гоблины, как вы собирались сражаться, к примеру, с мантикорой?

Повисла напряженная тишина, в которой мне послышался скрип их мозгов. В это время Сосискин тихо шепнул:

— Дашка, мне кажется, что они нечисть ни разу в жизни не видели, скажу тебе больше, седьмая ресница на левом глазу подсказывает, что они вообще не умеют ничего и не понимают, что им светит. Такое впечатление, что нам подсунули худших из худших.

Аналогичное предположение выдал и мой мозг и потребовал немедленно его подтвердить или опровергнуть. Скинув с себя обнаглевшего вампира, который перебрался мне на плечо и явно нацеливался на мою шею, я велела выходить каждому и называть мне причину, по которой он подписался под наше гиблое дело, и что ему говорили при этом родители.

Первым пришлось держать ответ Кабану:

— У меня ни к чему нет способностей, дедушка сказал, может, вам удастся их у меня отыскать.

Вторым вышла Цветочек:

— Я физически очень слабая, дядя порекомендовал отправить меня сюда, сказал, что это поможет укрепить организм.

Третьим высказался красавчик, явный поклонник гламура:

— Я слишком много времени отдаю развлечениям, предки сказали, что вы приучите меня к военному порядку и выбьете дурь из головы.

Четвертая. Пухленькая девушка, слегка уступающая Кабану по размерам:

— Я никак не могу похудеть, мама сказала: это мой шанс сбросить лишний вес.

Пятый. Импозантный юноша с вьющимися льняными локонами и застенчивым румянцем, подозрительно напоминающий гомосексуалиста:

— Боюсь до обморока крови и оружия, отец сказал, что вы поможете мне преодолеть страх.

Шестая. Блондинка, которая уже проходила у меня как Мальвина.

— У меня депрессия после расставания с очередным поклонником, тетя сказала, что смена обстановки пойдет мне на пользу.

Седьмой. Классический герой-любовник:

— Отец сослал меня сюда из-за скандала, связанного с дочерью одной влиятельной в нашем мире персоны.

Восьмая. Зеленоволосая девушка с отсутствующим взглядом:

— Дедушка сказал, что в этом мире я могу найти много материала для своей научной работы.

Девятый. Естественно, вампиристый демиург.

— Семья решила проверить, проявится ли моя вторая сущность, и если да, то смогу ли я ее контролировать.

Десятая. Девчушка-хохотушка с огненно-рыжей гривой:

— Я слишком несерьезная, бабушка сказала, что мое участие в этом проекте поможет мне стать более серьезной.

«Аут, полный абздольц!» — упал в кому мозг, когда последняя девушка закончила свой рапорт.

«Могло быть и хуже, например, подсунули бы инвалидов или кровавых маньяков!» — осторожно заметил оптимизм.

Отозвав Сосискина в сторону, я решила поделиться своими сомнениями:

— Что-то не понимаю, тут как минимум должен быть один из отпрысков члена Совета. Нет, по условиям он не мог сказать: «Хочу помочь отцу или матери!» Но тут же нет ни одного, кто хотя бы сказал: «Хочу победить!»

— Да, контингентец еще тот, — протянул пес. — Мы с ними намучаемся, подожди еще, сейчас они придут в себя, а завтра начнут ныть, что хотят сладко кушать, мягко спать и совсем не жаждут заниматься физподготовкой.

— Скажу тебе больше, Сосискин, я вполне предполагаю твой любимый саботаж, — поддержала друга интуиция.

Вернувшись к демиурчикам, я стала давать распоряжения.

— Кровосос, быстро превращайся назад и не вздумай мне пропищать, что ты не знаешь, как это делать: хоть всю ночь корячься, но чтобы утром ты был готов к труду и обороне. Остальным я в первый и последний раз разрешаю расположиться во дворе моего дома, а завтра с утра, по холодку, после занятий с прапорщиком, займетесь возведением себе жилья. Все, на сегодня отбой, и если услышу хоть один звук, то вы все пожалеете, что родились на свет.

Круто развернувшись, я решительно направилась в дом. В спину мне донеслось:

— Я требую, чтобы вампира убрали. Не желаю, чтобы рядом со мной находился полукровка.

По голосу я опознала Мальвину. Бунт надо было давить на корню, тем более что я терпеть не могу аристократов, паразитирующих на именах своих предков и предпочитающих кичиться чистотой своей крови вместо того, чтобы сделать что-то полезное для общества.

Вразвалочку подойдя к презрительно надувшей губы красавице, я схватила ее за ухо и, выкручивая орган слуха, зашипела прямо в налившиеся слезами глаза:

— Послушай меня внимательно, мразь, не то что требовать, ты, никчемная кукла, даже просить у меня ничего не можешь!!! И если узнаю, что ты, уродина, пытаешься капризничать или разводить склоки, я твое кукольное личико распишу под хохлому.

Меня незамедлительно поддержал Сосискин, очень чутко отреагировавший на проблему полукровок:

— Вас, гемофилийные, вообще не должна волновать чистота чужой крови, и, если я услышу хоть одно слово на эту тему, всем задницы на пару размеров уменьшу. А теперь быстро свалили спать, пока я кровопускание не устроил!

После этих слов подчиненные резво кинулись устраивать из своих тряпок лежаки, а мы с псом пошли укладываться спать.

Лежа в кровати, я подвела итог сегодняшнего дня. Итак, имеется десять совершенно бесполезных существ с кучей комплексов и фобий. Из Кабана, Крыса (он же бывший Вампир), Гламурчика, Леля, Альфонса, Мальвины, Плюшки, Бестии, Цветочка и Заумной мне предстояло сделать терминаторов. Если бы я еще знала как. Из всей этой колоды шестерок единственным козырем казался вампир, конечно, если он переживет сегодняшнюю ночь и ближайшие дни.

Утро встретило демиургов ледяным душем, который я им организовала, прибавив к садовому шлангу зычный голос Сосискина:

— Рота, подъем!!!

Пока спросонья, не понимающие, что произошло, детишки пытались построиться, я запихивала в рот последний кусочек шоколадки. Какими глазами они проводили обертку, которую я отправила в полет красивым броском в урну, — просто бальзам на мою израненную душу. Надеюсь, как только уйду по делам, никто не кинется ее доставать, чтобы облизать.

Поручив Сосискину гонять салаг до седьмого пота, сама в весьма бодром расположении духа собралась в деревню — знакомиться с аборигенами. В планах стояло обсуждение наших взаимоотношений с селянами, включая поставку продовольствия, обмундирования, оружия, и еще кое-какие моменты, фигурирующие в моем плане занятий.