Даниэль Клугер - Невероятные приключения штурмана Кошкина. Страница 11

— У нас не аварийная ситуация…

— Грозящая стать аварийной, — немедленно заявил штурман. — Ну что, садимся?

— Да что ты заладил — садимся, садимся… — разозлился Альварец. Дай хоть запросить когоанские власти. Согласно инструкции по суверенным планетам. А то свалимся как снег на голову.

Когоанские власти ответили немедленно, ко маловразумительно.

— Что-то я не пойму… — озадаченно сказал Альварец, прочитав ответ. — Вроде бы разрешают, но вот это дополнение… Как ты думаешь, Кошкин, что бы это значило? — он перебросил карточку штурману.

Кошкин прочел: «…только в случае безусловного признания когоанских правоохранительных органов полностью компетентными в оценке последующих событий».

Штурман пожал плечами.

— Н-ну… — неуверенно протянул он. — Мало ли… Может, просто такая формула.

— Формула? — недоверчиво прищурился капитан.

— Ага, — Кошкин перечитал ответ, полученный с Когоа. — Мы ведь тоже, бывает, передаем… «СОС», к примеру. Спасите наши души. А при чем тут души, когда никаких душ нет? Попробуй растолковать это чужим. Вот и они тоже… Не ломай голову, капитан. Главное — посадку разрешили, значит, порядок. Вперед.

Альварец все еще сомневался, но пальцы штурмана уже забегали по клавишам, внося изменения в курс «Искателя», и капитан, тяжело вздохнув, согласился.

Как ни странно, Кошкин в сроках не ошибся. Более того, регулировка блока стабилизации заняла лишь два часа тринадцать минут.

— Порядок, капитан, — весело сказал штурман. — Я же говорил — в два счета управимся. И ничего страшного не случилось. Можно стартовать. Даю вводную.

— Еще неизвестно — случилось или не случилось, — кисло улыбнулся Альварец.

Как в воду глядел. Стартовать они не успели, потому что в самый последний момент по лесенке загремели чьи-то шаги.

— Ну вот, дождались… — пробормотал капитан.

В рубку вошли двое когоанцев. Они и вправду походили на землян. Отличия были не очень заметны. Несколько иные пропорции, так сказать. Неожиданные визитеры выглядели весьма официально, возможно, из-за черной форменной одежды с блестящими пуговицами. Они остановились у входа, и один из них произнес на вполне приличном линкосе:

— Прошу немедленно покинуть корабль и следовать за нами, — акцент в его речи был почти неуловим.

Испепелив взглядом Кошкина, Альварец сказал:

— Видите ли, мы бы с радостью… кхм… так сказать, воспользовались бы вашим гостеприимством, но нам пора стартовать — совершили посадку только с целью ремонта. Непредвиденные обстоятельства.

Когоанцы, вместо того чтобы освободить рубку, посторонились и пропустили еще троих в форме.

— Старт откладывается, Кошкин, — тихо сказал капитан. — Придется выйти.

— А может… — начал было штурман.

— Не может. Находясь на суверенной планете, экипаж полностью подчиняется местным законам и избегает малейших недоразумений. Инструкция. Пойдем.

Выйдя из корабля, они увидели еще две шеренги когоанцев.

— Как думаешь, — задумчиво спросил Альварец, взглянув на бесстрастные лица, — зачем мы им понадобились?

— Может, местный обычай? — неуверенно предположил Кошкин. — Церемония встречи… Или проводов. Сейчас кто-нибудь подкатит, речь толканет…

Альварец хмыкнул:

— Хорошо бы.

Двое из шеренги приблизились к ним и молча протянули руки. Альварец и Кошкин, на всякий случай ослепительно улыбаясь мрачным аборигенам, протянули свои. В ту же минуту на их запястьях защелкнулись какие-то стальные зажимы.

— Ни-чего себе обычаи!.. — ахнул капитан. — Наручники на гостей…

— Тихо ты… — шепнул Кошкин, продолжая улыбаться еще ослепительнее. — Улыбайся, капитан. Может, это не наручники, — он незаметно подергал руками, пытаясь высвободиться. Попытка не удалась. — Наверное, это такой местный знак отличия. Вроде почетного ордена.

— Хорош орденок… — процедил сквозь зубы Альварец, опуская скованные руки.

Подкатил экипаж весьма унылого вида с зарешеченными окнами.

— Тоже обычай? — язвительно осведомился Альварец, когда их с Кошкиным довольно бесцеремонно втолкнули внутрь. — Мистика, мистика… Вот тебе и мистика. Чуяло мое сердце.

Кошкин потерянно молчал.

Унылый экипаж подкатил к не менее унылому зданию. У входа с землян сняли наручники. Они вошли, и дверь за ними тут же захлопнулась.

Помещение, в котором они оказались, формой, размерами и обстановкой напоминало тюремную камеру, каковой, по всей видимости, и являлось.

— Н-ну? — ядовито спросил Альварец. — И это — обычай?

Вместо ответа штурман молча прошел к стоящим в углу деревянным нарам, сел и обхватил руками голову. Альварец заметался по камере.

— Вот уж влипли, так влипли… Ну, Кошкин!..

— Да что — Кошкин?! — обиделся штурман. — Чуть что, так сразу: «Кошкин, Кошкин!..» Причем тут я?

Альварец резко остановился.

— А кто сказал, что тут живут нормальные люди? — грозно спросил он.

— Ну, я сказал, — покорно согласился штурман. — Так это же во всех справочниках написано.

— При пользовании справочниками нормальный человек всегда делает скидку на некомпетентность составителей, ясно? Нормальные люди… И зачем я всегда тебя слушаю?.. Ну, ничего. Это в последний раз. — Альварец плюнул в угол и-снова заходил по камере.

Штурман окинул тусклым взором толстенную решетку на окне и тяжело вздохнул. Альварец снова остановился.

— Что?!! — свирепо спросил он.

— Да нет, ничего, это я так… — Кошкин снова вздохнул. Еще тяжелее. — Просто я думаю, что ты верно сказал. Насчет последнего раза.

Капитан подскочил к окну и начал неистово дергать решетку.

— Я им покажу… Они меня попомнят… Местные обычаи, значит… Очень красивые обычаи… — Альварец оставил в покое решетку и решительно зашагал к выходу.

Показать он ничего никому не успел. Дверь неожиданно отворилась, и в камеру вошел очередной когоанец. В той же униформе, что и прочие, — черный мундир, блестящие пуговицы в два ряда. Щелкнул замок.

— Спокойно, капитан… — напряженным голосом предостерег Кошкин. — Не нарывайся, не суетись. Попробуем прояснить ситуацию.

Альварец набрал полную грудь воздуха и нехотя разжал кулаки. Когоанец смерил капитана долгим пристальным взглядом холодных зеленовато-серых глаз, заглянув ему через плечо, так же пристально осмотрел сидящего на нарах штурмана. После этого сказал почти без акцента на линкосе:

— Здравствуйте. Я — ваш адвокат.

— Наш… кто? — не понял Альварец.

— Адвокат, — повторил когоанец. — Назначен властями для защиты ваших интересов.

— Ах, вот оно что-о-о… — протянул Альварец. — Слыхал, Кошкин? Защитник наших интересов.

— Да, — подтвердил адвокат. — Таков закон. Каждый осужденный имеет право обращаться к адвокату.

Альварецу показалось, что он ослышался, поэтому беспомощно оглянулся на Кошкина.

Кошкин медленно поднялся с нар:

— Как вы сказали? Осужденный?

— Разумеется, — бесстрастно ответил адвокат.

— Значит, мы осужденные? — на всякий случай уточнил Альварец.

— Разумеется, — столь же бесстрастно повторил адвокат.

Альварец посмотрел на Кошкина и увидел на его лице столь же глупое выражение, как и то, которое приняло его лицо.

— Та-ак… — капитан зябко потер руки. — Оч-чень интересно… И в чем же нас, так сказать, обвиняют?

— Вы не поняли, — голос у адвоката был тусклый и монотонный. — Я не говорил, что вас обвиняют. Вы не обвиняемые. Вы — осужденные.

В камеру заползла тяжелая тишина. Альварец тупо уставился на Кошкина, Кошкин на Альвареца. Потом они долго пялились на адвоката. Адвокат откровенно скучал. Несмотря на бесстрастную мину, чувствовалось, что он с трудом удерживается от зевка.

Первым не выдержал Кошкин.

— За что?! — завопил он. — Что мы сделали?!

— Ничего, — в голосе адвоката наконец послышалось едва уловимое оживление.

Кошкин разинул рот.

— Вас осудили не за то, что вы совершили, — сухо пояснил когоанский адвокат. — Вас осудили за то, что вы совершите. Превентивно.

Кошкин бухнулся на нары. Рядом с ним осторожно опустился Альварец. Адвокат стоял.

— Э-э… — выдавил капитан. — А-а… В смысле… Как?!

Адвокат со скукою взглянул на него и прежним своим нуднейшим голосом сообщил следующее.

Двадцать лет назад по когоанскому летоисчислению (то есть около десяти земных лет) когоанским ученым, занимавшимся проблемами темпоральной физики, удалось наконец сконструировать хроноскоп — машину, позволяющую исследовать прошлое и будущее. Поскольку прошлое интересовало только десяток кабинетных затворников, а когоанское общество захлестывала волна невиданной по масштабам преступности, то хроноскоп был передан в ведение правоохранительных органов Когоа. В результате правоохранительные органы получили блестящую возможность изолировать преступника от общества до того, как он совершит преступление. Мало того. Вскоре были разработаны методы обезвреживания преступника до того, как преступный замысел возникнет в его голове. Потенциальный преступник еще и не догадывался, что он в будущем может совершить преступление, а его уже изолируют. В перспективе же рассматривалась совершенно потрясающая возможность вообще не допускать рождения потенциального преступника.