Андрей Белянин - Меч Без Имени Страница 12

– Ты не посмеешь нарушить наши обычаи! Мы просто обязаны поразвлечься с ними и причаститься их кровью. Таковы традиции! А рот ты мне не заткнешь – у нас демократия! (Восторженные крики из толпы.) Наша добыча принадлежит нам. Если твой ландграф хочет спасти свою шкуру – пусть бежит не оглядываясь! Мы не отдадим того, что по праву наше!

– Но он требует возвращения своих друзей. Вы же знаете, как глупо связываться с Мечом Без Имени! – увещевала их Горгулия.

– С Мечом Без Имени? О да! А вот с этим фальшивым ландграфом – нет! Вы только взгляните, как он одет! (Все бодро засмеялись.) Единственно приличная вещь – плащ, а рубаха, а штаны, а эта нелепая обувь? Да он безобиднее ребенка, лопух деревенский! Пусть он разделит судьбу своих же слуг. (Да что ж это все цепляются к моей одежде! На себя бы посмотрели – не каждое пугало огородное согласится вырядиться в такие шмотки…)

– Я не позволю повышать голос на друга королевы Танитриэль! – возвысила голос верховная ведьма, но ее оппонентка щелкнула пальцами, и в воздухе завис лист бумаги.

– Это приказ от самого Ризенкампфа! Он требует уничтожения тринадцатого ландграфа и всех, кто будет с ним рядом!

– Сестры! Не слушайте Бесноватую Герлу, – сделала последнюю попытку Горгулия Таймс. – Мы – вольные ведьмы и не подчиняемся ничьим приказам. Ризенкампф никогда не доберется до нас. Лорд Скиминок пришел сюда как гость. Вы ведь знаете пророчество – рано или поздно придет человек с Юга, и в руках его будет Меч Без Имени, и рухнут стены, и рассыплется Великая Империя, и в небесах покажется Локхайм – Тающий Город!

– Пленники наши! – взвыла толпа.

– А теперь послушайте меня! – признаться, я и сам не ожидал от себя такого голоса, прямо-таки шаляпинская мощь. – Никто не спляшет на костях моих друзей, пока я жив! Ни Ризенкампф, ни певчий хор дома престарелых, ни кто-нибудь еще… Волчий Коготь может многое порассказать по этому поводу, если, конечно, вы встретите его в аду. Обычно я очень мирный, но сейчас…

Я попробовал сделать шаг и не смог! Попытался выхватить Меч Без Имени, но руки не слушались меня. Горгулия Таймс яростно боролась взглядами с десятью бабками сразу. Это был магический поединок, но я… Я мог только говорить. Бесноватая Герла удовлетворенно потерла руки:

– Вот ты и попался, ландграф! Воспользуйся своим оружием! Не можешь? Бедняжка, тебе придется увидеть весь ритуал прохода жертвы по кругам Серого Алтаря. Ландграфы умирают торжественно…

– Вероника! – простонал я. – Ты можешь меня освободить?

– Нет, милорд… – она едва не ревела от обиды. – Я не знаю такого заклинания!

Жана и Лию уже укладывали на камень…

У меня не было выхода, не было выбора, не было даже времени разобраться в ситуации. Надо бы все взвесить, осмыслить, решить. Я, знаете, люблю порой подумать, помечтать, прикинуть так и эдак какую-нибудь проблему. Но не торопясь, без суеты, без лишних эмоций… Толпа уродливых старух скрыла от моих глаз Лию и Жана. Потом по приказу этой злой бабки, Бесноватой Герлы, шесть старушонок подняли меня, как статую, и водрузили на стол. С высоты стола мне были видны бледные лица моих друзей. Жан, похоже, перепуган до смерти, боится даже прочесть молитву. Лия, судя по бешеному взгляду, могла бы сказать многое, но рот ей предусмотрительно заткнули тряпкой. На Горгулию Таймс навалились еще три ведьмы, и она изнемогала, противодействуя объединенным чарам соперниц. Оставался я, памятник благородного негодования, да юная дилетантка с большими перспективами, наловчившаяся дергать стулья. Под восторженный визг толпы Бесноватой Герле поднесли золотое блюдо. На нем возлежал массивный черный нож из обсидиана…

– Вероника!

– Да, милорд… – слова еле слышны сквозь слезы, кулачки сжаты, великолепный нос покраснел и повис.

– Я думаю, что сейчас самое время поупражняться в магии. Ты как?

– Что? – по-моему, она засомневалась в состоянии моей психики, но выяснять это не было ни времени, ни желания.

– Вероника! Прекрати реветь. Что вы за народ такой – чуть что, сразу в слезы. Посмотри, что делают с нашими друзьями… Эти буйно помешанные бабки убьют Лию и Бульдозера, потом выдадут меня Ризенкампфу, а тебе предложат остаться здесь. Значит, и ты будешь пить кровь, радоваться моей смерти и плясать на костях несчастных путников?

– Я… Как вы могли подумать! Нет! – голос девушки наливался медью и звенел. – Вы же спасли мне жизнь! Да я за вас… и за них… я… я не знаю, что я сейчас с ними сделаю!

– Отлично, девочка моя! Не позволяй своему праведному гневу погаснуть раньше времени. А теперь подними мысленно что-нибудь помассивнее свечки и закатай в лоб бабке с финкой.

Я не видел лица юной ведьмы – наверное, оно и к лучшему. С ближайшего стола сорвалась бадья с супом и полетела в Бесноватую Герлу со скоростью штатовской ракеты «Томагавк». Вредную старуху смело! Никто еще толком ничего не понял, и возбужденные красные глаза удивленно уставились на нас.

– Вероника, умничка, швырни-ка что-нибудь потяжелее! Начала ты неплохо, так что продолжим наши занятия. Оп-ля!!!

Мгновение спустя бабки были бомбардированы всем, что стояло на столах. Это зрелище! Это шоу какое-то! Все в вине, в супе, в сметане, с капустой на ушах и злые, как кошки. Пока они сообразили выставить защитные заклинания, хороший дубовый стол врезался в их ряды, и основная масса бабок отпала. Они отвалились. Точнее, разлеглись на поляне в различных пляжных позах, словно мечтали позагорать. Однако около десятка наиболее упрямых старушек с революционным фанатизмом сгрудились вокруг жертвенного камня и, подогреваемые Герлой, включились в схватку. А я-то наивно полагал, что она уже не встанет… Дубовой бадьей с супом, да с налету по куполу – это ж не каждый каскадер выдержит. А она ничего… Следующий стол ударился в невидимую стену.

– Что делать, милорд? – по-военному спросила Вероника, ее глаза горели спортивным азартом.

– Выход один – взорвем их изнутри! – Я вспомнил срамные танцы и своеобразную реакцию зрителей. – Подними Жана, поставь на ноги и сними с него веревки.

– Слушаюсь, милорд!

Тело Бульдозера приняло вертикальное положение. Ведьмы, быстро поняв, в чем дело, вцепились в него со всех сторон.

– Держите его крепче! – вопила Бесноватая Герла. – Наша добыча не уйдет от нас!

И тут… Как я и ожидал, Вероника перестаралась – на Жане не осталось не только веревок, но и вообще ни одной ниточки. Десять стыдливых бабушек обнимали совершенно голого мужчину! И тут сработала психология… Старушки распахнули клювики, покрылись пятнами, посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, рухнули в обморок! У придурочной Герлы слова застряли в глотке. Ведьмы, наседавшие на Горгулию Таймс, отвлеклись, смешались и пошли сдаваться. Вероника бросилась вперед и быстро освободила от веревок Лию. Едва держась на затекших ногах, та обрушила на Бесноватую Герлу такой водопад ругани, что бедная ведьма просто не успевала отвечать.

– Ах ты, корова старая! Крови ей захотелось?! Я те покровопийствую! И на возраст не посмотрю, таких оплеух навешаю, морда козлиная!

А если Лия что говорит, то обычно так и делает. Каждый раз открываю для себя новую грань характера моей невольной попутчицы. Господи, что это? Я могу двигаться? Свобода!

Часть 2. Маг-ветеринар.

…и сказал Ризенкампф: «нельзя оставлять жизнь ландграфу Меча Без Имени». Тогда ополчился мир. Народ и войско, власть и церковь, разбойники и рыцари, драконы и единороги, земля и небо, леса и реки – все подчинились слову Его. Все поднялись против тринадцатого ландграфа. И не было ему спасения, не было пристанища, не было защиты, а он шел вперед в сопровождении одного слуги, одного оруженосца, и в руках его сиял Меч Без Имени…

К морю мы вышли без приключений, хотя и не в полном составе – Вероника все же осталась у Горгулии Таймс на недельку-другую. Сначала она хотела отодрать кожаную нашлепку с моих джинсов, чтобы по ней быстро отыскать нас. Однако верховная ведьма убедила ее в том, что наша компания бесследно не потеряется. Учитывая мою милую способность встревать во все, что попадается по дороге… да, скандальный след мы оставляли. Нас при всем желании потерять трудно…

На море мы устроили двухдневный отдых. Лия выстирала и высушила всю одежду, Жан купал лошадей, еды у нас хватало. Господи, целых два дня тишины и покоя! Солнце, теплое море, золотой песок нетронутых цивилизацией пляжей. Конечно, если к этому добавить бы еще сливочный пломбир, холодный коктейль и свежий журнал с картинками… Задержись мы подольше, я бы уговорил ребят построить водный велосипед. Горгулия лично выпроводила нас из Тихого Пристанища, снабдив всем необходимым на дорогу. По-моему, мы ей даже понравились. На третий день, бодрые и отдохнувшие, мы двинулись вдоль побережья. Из-за ближайшего мыса показались островерхие башни. Наши кони шествовали рядом, и брызги, летевшие из-под копыт, жемчугами сияли на солнце. По левую руку ехал Бульдозер, по правую – Лия, а разговор наш был медленным и ленивым.