Дуглас Адамс - Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути» Страница 12

Вогон опустил взгляд, в темных глубинах его ума натужно ворочались бесформенные мысли.

— Ага, вот ты сейчас сказал, а минуты, в самом деле, идут паршиво. Кроме… — вогон задумался опять, для чего ему снова понадобилось смотреть в потолок, — кроме тех, когда кричишь. Это мне очень нравится, — он наполнил легкие и заревел. — Сопротивление…

— Да, конечно, могу сказать, у тебя это получается прекрасно, поспешил прервать его Форд. И продолжал, медленно выговаривая слова, чтобы они успевали достичь цели. — Но, если почти все паршиво, то почему ты этим занимаешься? В чем причина: в женщинах, в принуждении, в махизмо? Или ты просто считаешь, что, поддаваясь тупой скуке, получаешь волнующие переживания?

Сбитый с толку Артур вертел головой, поглядывая то на одного, то на другого собеседника.

— Э… — отвечал страж, — э… э… я не знаю. Наверное, я из тех, что… по-настоящему. Моя тетя говорила, что стать охранником на звездолете — хорошая карьера для молодого вогона. Ну, да ты понимаешь: форма, портупея с кобурой, тупая скука…

Приняв задумчивый вид, Форд повернулся к Артуру.

— Вот так-то Артур. А ты ведь думал, что это тебе худо приходится.

Артур по-прежнему так думал. Если не считать неприятного происшествия с родной планетой, то вогонский охранник его почти задушил, и очень не хотелось быть выброшенным в космос.

А Форд настаивал.

— Постарайся и пойми его невзгоды. Вот несчастный малый, жизнь которого уходит на то, чтобы слоняться без дела, да сбрасывать людей со звездолетов.

— И кричать, — добавил охранник.

— И, само собою, кричать, — Форд снисходительно похлопал бородавчатую руку, сжимающую его шею. — И парень даже не понимает, почему это делает!

Артур согласился, что это очень печально, выразив свое мнение только слабым жестом, потому что для слов не хватало воздуха.

Глубоко смущенный страж пророкотал:

— Хорошо. Теперь ты все расставил по местам так, как я и предполагал…

— Молодец, парень! — подбодрил его Форд.

— Ладно, но что взамен?

— Ну, — вдохновенно, но медленно и разборчиво, отвечал Форд, конечно, перестань это делать! Скажи им, что больше не хочешь, — он чувствовал: следовало еще что-то добавить, но охранник уже погрузился в раздумья.

— Эээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээ… заговорил вогон. — Э-э, по-моему, это не так уж и здорово.

Форд вдруг почувствовал, что шанс ускользает прочь.

— Погоди, это только для начала, чтобы ты начал понимать, есть еще многое, больше, чем ты понял…

Но в этот момент охранник перехватил пленников покрепче и вернулся к своему заданию: поволок пленников в шлюз. Вогон был заметно тронут.

— Не надо. Если вам все равно, я лучше затолкаю вас обоих в шлюз, и пойду еще немного покричу по делам.

Форду Префекту было вовсе не все равно.

— Ну, так давай… нет, послушай! — он заговорил уже не так разборчиво и не так убедительно как прежде.

— Аааааахххххххххххх, — вдруг без всякого выражения произнес Артур.

— Нет, погоди, — заторопился Форд, — я еще должен тебе рассказать о музыке, об искусстве и о многом другом! Ааааааххххххх!

— Сопротивление бесполезно! — проревел страж и добавил. — Знаешь, если я продержусь, меня скоро представят на Старшего Орущего Охранника. Есть не так уж много вакансий для охранников, не орущих и не вышвыривающих людей, так что лучше я останусь при своем деле, которое знаю.

Они как раз добрались до воздушного шлюза: крепкого и тяжелого стального люка большого диаметра, врезанного во внутреннюю обшивку корабля. Охранник переключил пульт, и люк плавно открылся.

— Все-таки спасибо за участие, — сказал вогон. — Пока.

Через люк он зашвырнул Форда с Артуром в небольшую камеру. Артур лежал, тяжело переводя дыхание, а Форд резко бросился назад и безрезультатно попытался остановить закрывающийся люк плечом.

— Нет, ты послушай, — кричал он охраннику, — есть целый мир, о котором ты ничего не знаешь… Как насчет этого?

В отчаянии Форд ухватился за первый обрывок культуры, пришедший в голову: промычал первые ноты из Пятой симфонии Бетховена.

— Да да да дам! Разве в тебе ничего не всколыхнулось?

— Нет, честное слово, нет. Но я повторю это своей тетушке, — ответил вогон.

Сказал ли он еще что-нибудь, услышать было нельзя. Люк накрепко закрылся и все звуки, за исключением отдаленного гула корабельных двигателей, исчезли.

Пленники находились в отполированной до блеска цилиндрической трубе примерно шести футов диаметром и десяти футов длинной.

Форд, обмирая, осмотрелся. Произнес: «А парнишка-то с неплохими задатками». И сполз по изогнутой стене.

Артур неподвижно лежал на дне трубы в том месте, куда упал. Он не глядел вверх. Он лежал, пытаясь отдышаться.

— Теперь мы попались, правда?

— Да, — ответил Форд, — попались.

— Ты что-нибудь придумываешь? Кажется, ты говорил, будто собираешься что-нибудь придумать. Может быть, ты что-нибудь придумал, а я и не заметил?

— Ну да, я придумал.

Артур ожидающе посмотрел на Форда.

— Но, к сожалению, это не очень подействовало на существо по ту стороны этого герметичного люка, — Форд пнул люк, через который их втолкнули.

— Но мысль действительно была хорошей?

— О да, замысел был очень хорош.

— В чем он состоял?

— Ну, я не успел проработать детали. Имеет ли это сейчас большое значение?

— Так… э… а что произойдет дальше?

— А… э… ну, второй люк автоматически откроется на несколько секунд. Нас выстрелит в глубокий космос и, я ожидаю, что мы задохнемся. Конечно, если сделать глубокий вдох, то можно продержаться до тридцати секунд… — ответил Форд. Он сцепил руки за головой, приподнял брови и запел старый бетельгейзианский боевой гимн. Внезапно он показался Артуру очень чужим.

— Вот, значит, как, — сказал Артур. — Мы умрем.

— Да, исключая… Нет! Погоди минутку! — вскричал Форд, внезапно бросившись к чему-то вне артурова поля зрения.

— Что это за выключатель?!

— Что, где?! — завопил, поворачиваясь, Артур.

— Нет, я всего только обманулся, — сказал Форд. — Мы все равно умрем.

Он снова сполз по стене на пол и подхватил мелодию с того места, где ее оставил.

— Знаешь, в такие минуты, как сейчас, когда я заперт в вогонском шлюзе с человеком с Бетельгейзе перед лицом смерти от удушья в глубоком вакууме, я действительно жалею, что не слушал, о чем в дни моей юности мне говорила матушка, — сказал Артур.

— Почему? Что же она тебе говорила?

— Не знаю, я не слушал.

— А, — Форд продолжил напевать.

— Это ужасно, — думал Артур. — Колонны Нельсона нет, Макдональдса нет. Все, что осталось: я и слова «весьма вредоносная». В любую секунду останется только «весьма вредоносная». А вчера казалось, что на планете все в полном порядке.

Зажужжал мотор.

Легкий свист превратился в оглушительный рев рвущегося наружу воздуха, когда внешний люк открылся в пустую черноту, усыпанную крошечными невозможно яркими точками света. Форд с Артуром вылетели во внешнее пространство, как пробка из игрушечного ружья.

Глава 8

Путеводитель «Автостопом по Млечному пути» — совершенно замечательная книга. В течение многих лет она много раз уточнялась и перерабатывалась разными редакторами. Бесчисленные путешественники и исследователи внесли в нее свой вклад.

Предисловие к путеводителю начинается примерно так:

«Космос — большой. По-настоящему большой. Вы просто не поверите, до чего он потрясающе, невообразимо, головокружительно большой. Пожалуй, вы можете считать, будто вам далеко добираться до аптеки, но это сущие пустяки для космоса. Послушайте…» — и так далее.

(Чуть далее стиль книги становится не таким выспренным, и заходит речь о вещах, которые действительно полезно знать. Например, о том, что сказочно прекрасная планета Бетселамин в настоящее время очень озабочена возрастанием эрозии, наносимой десятью миллиардами туристов, ежегодно посещающих планету. Эрозия — это разница между весом того, что вы съедаете во время пребывания на планете, и того, что вами выделяется. Поскольку перед отлетом с Бетселамина эта разница будет удалена с вашего тела хирургическим путем, жизненно важно брать справку при каждом посещении туалета.)

Справедливости ради нужно сказать, что перед лицом абсолютной необъятности межзвездных расстояний терпели неудачу умы лучшие, чем автор предисловия к Путеводителю. Некоторые из них предлагали читателям представить себе арахис в Ридинге и лесной орешек в Йоганнесбурге и тому подобные головокружительные сравнения.

Простая истина заключается в том, что межзвездные расстояния не помещаются в воображение человека.