Макарка Гыррр - Справиться с мечом Страница 12

– Суп из куриных потрошков с репкой и морковью, на белом бульоне, - ласково ответила хозяйка, поглаживая Миха по плечу. Картошки здесь, похоже, не знали. - Михушка, тебе ещё подлить? Может, ещё наливочки?

– Чудесно, - выдавил я, - жалко, после болезни я не могу много есть. А что вот это за кушанья, у вас так всё аппетитно выглядит?

– О! - хозяйка оторвалась от поглаживания Миха и затараторила, - мозги варёные со сморчками, воловий рубец с обалянкою, почки тушеные с репкой и брюквой, брюква пареная с репой и кореньями, пирожки с ливером, пирожки с мозгами и морковкой, каша перловая с потрохами…

– Особенно хороши пирожки с ливером и почки с репой и брюквой, - вставила Роксана с набитым ртом, поглощая пятый пирожок, - у меня бы так точно не получилось…

Подавив желудочные спазмы, я дохлебал суп, взял пирожок и поплёлся наверх. Обернувшись на лестнице я увидел, как Мих под Грушины поглаживания с явным удовольствием уплетает, кажется, воловий рубец с обалянокою…

Пусть будет воскресенье, вечер.

Оказалось, Роксана зарабатывает нам на хлеб танцами. Судя по ажиотажу в обеденном зале - хлеб был с маслом и колбасой. Что можно находить в индийских танцах я никогда не понимал, но посмотреть на Роксану было интересно.

Прежде, чем сесть за стол я подошёл к Миху и поинтересовался, нельзя ли мне, как тяжко больному, получить молока и хлеба. Нет, нет, ни в коем случае не пирожков с ливером, а именно хлеба. И, мне конечно, неудобно, но не едят ли здесь хотя бы рыбу? Про мясо я не заикался.

Оказалось, что если смотреть на танец живота вживую, то ничего общего с видеозаписью он не имеет. Прозрачные лоскуты подчёркивали мягкость и красоту изгибов тела пери, невообразимые висюльки мелодично звенели в такт покачиваниям, тряске и наклонам - мужики заходились дружными воплями. Подыгрывал ей на дудочке какой-то дедок, неожиданно верно передав ритм восточной мелодии. Выручка постоялого двора должна была возрасти, потому что в зал явно набилась вся деревня, не отказывая при этом себе в выпивке и закусках. Интересно, как Роксана не боится, что все мужики деревни кинутся её домогаться? Нет, орали, топали, хлопали по заду, но ни один не перешёл границ дозволенного. А ведь пьяные… Я получил молоко с ковригой чёрного хлеба и поплёлся наверх. В том числе и потому, что Роксана начала очень уж недвусмысленно поглядывать в мою сторону. Интересно, зачем этим двоим такая обуза, как я?

В комнате я запер дверь - на случай, если Роксане вдруг захочется навестить выздоравливающего повелителя.

Вторник, утро

– Вставай, - это Мих, а не Роксана, - к тебе делегация приехала, очень кстати. Напусти важности и иди поговори с народом.

– Я же запирал дверь…

– Роксаны боялся? Может, и правильно, только она ночью вламываться привычки не имеет… хотя… ей и не отказывал никто, так что статистики нет.

– Мих, а чего ей от меня надо, а? Что она всё время лезет, сил уж нет.

– Сил нет без бабы? Так в чём проблема? Она ж согласна. А то хочешь, в деревне поищи, тут есть хорошенькие.

– Ты не понял - отгонять её сил нет, зачем я ей?

– Да потаскуха. Денег хочет, власти хочет, развлечений хочет. В гареме-то скучно. Посидит-посидит, да и в авантюру какую ввяжется. Не обращай внимания, при повелителе положено наложнице быть, а что круче, чем женщина повелителя? Тем более, что они все на ней женились, а мозги у неё что надо, государством управляет вполне нормально.

– Как женились, она ж с султаном своим не разведена?

– У тебя женская какая-то логика, ты не подкаблучник часом? Кого это волновало? Ты чего не одеваешься? Стесняешься? Не бойся, я к мужчинам не пристаю. Во всяком случае с такими целями, как Роксана.

Вторник, утро

Посредине обеденного зала стоял деревянный стул с подлокотниками, на который я и сел. По такому делу по всей обеденной комнате горели свечи. У дверей мялась делегация из шести мужиков, причем у четверых из них волосы были заплетены в длинные косы, трёх женщин, и одной высокой фигуры неопределённого пола, завернутой в зеленый плащ.

Вдоль стен расположились: десяток местных зевак, хозяйка, две её пухленькие беременные дочки лет пятнадцати- шестнадцати, годовалый внук на руках у тощего и мрачного ещё безбородого парня, видимо, зятя. Дочки о чём-то перешёптывались, поглядывая на Миха. Хозяйка совала внуку пряник, зять морщился.

Вперёд вышел мощный детина под два метра ростом с всклокоченной пегой бородой и волосами, заплетёнными в две косы, развернул помятый свиток неопределённого цвета и по слогам начал завывать. Смысл провытого доходил до меня с запозданием, поэтому холодным потом я покрылся только к концу торжественной речи:

…-и просим тебя, о, господин эээ… Белого меча света, э… защитник слабых и угнетённых, ммм… замочить старосту Драгоцвета, пп…пренебрёгшего данной ему вл-а-стью, и это… под-давшему…ся малой одержимости, в чём тебе, о… повелитель, бьёт челом наша деревня Верхние Волчки, - закончил читать детина и дёрнул себя за косу, сминая свиток.

– Да батюшка, - запричитала тётка рядом с ним, - ослобони, защити родимый, из домов же бежать придётся…

– Нам надо посоветоваться, - язык намертво прилип к гортани, я б этому, может, и обрадовался, но не сейчас, - Мих, будь любезен, пройдём наверх.

– Мих, - зашипел я, захлопнув за собой дверь, - мочить старосту я не буду!

– И не надо, - вздохнул меч. - Мочить его буду я. Ты должен только присутствовать, как господин и повелитель.

– Ты что, сбрендил? Мы не разбойники и не полиция! - призрак располовиненного Аризгана витал надо мной, придавая решимости. - Я и тебе этого не позволю, будь ты хоть десять раз разбойник! Ведь ты не имеешь права действовать без моего согласия?

– Зачем тратить деньги на покупку лошадей и провизии, - Мих говорил со мной как со слабоумным, - если благодарные жители готовы выделить тебе их за работу, да ещё и привели с собой стандартную оплату? Ты их только выслушай, они ж тебя умолять будут. Поверь мне - если этого психа сейчас не замочить, он через пару дней всю деревню порушит, тебе людей ни в чём не повинных не жалко, а, гуманист?

– Нечего было такого старосту выбирать, - обозлился я.

– Так кто ж знал, что на него так быстро наедет… Вставай, идём народ слушать. Сделай важный вид и не оборачивайся на меня каждые две минуты. Ты на них посмотри, и сам согласишься. Причём работать буду я, а тебе слава достанется! Открывай дверь. Открывай дверь, я сказал, и иди, ну?

– Батюшка повелитель ты наш! - заголосила низенькая плотная женщина средних лет, как только Мих вытолкнул меня обратно. - Ослобони нас от злодея проклятого, совсем сбрендил староста наш, на людей кидается, кровопивец, моего Веселинушку так давеча приложил, уж еле откачали! И никто с ним справиться не может, потому как не родился ещё у нас новый вожак!

– Батюшка хозяин! - зычным басом присоединился к ней двухметровый детина с черной бородой до середины груди, - пожалей ты наших малых детушек, не дай нам в глухие леса разбежаться, под деревьями да в кустах зимовать!

– Да, благодетель, - вступил рыжебородый мужик в конопушках, - предыдущие повелители завсегда через нашу-то деревню проходили, и ежели на старосту нашего в то время такой вот колотун нападал - никогда его замочить не отказывались! Мы уж и на оплату тебе скинулись всей деревней - смотри, краса какая! Сладириэлюшка, выйди вон, барину покажись!

Темная фигура вышла на середину зала и скинула плащ. Под ним оказалась высокая и тощая девица лет двадцати с копной длинных волос, цвет которых я бы определил, как цвет начинающей подвядать скошенной травы - серебристо-зелёный. Микроскопическая зелёная юбка в обтяжку, зелёный же топик и сандалии. Ничего замечательного я ней не нашёл - совершенно обычная крашеная в зелёный цвет длинноногая манекенщица. Лет семь назад мой бывший начальник любил приглашать таких на вечеринки. Впрочем, знакомиться с ними излишне близко никого из служащих насильно не заставлял. Манекенщица вполне профессионально продефилировала по залу, выписывая бёдрами круги и восьмёрки, остановилась напротив меня и неожиданно певуче произнесла, церемонно склонив голову:

– О, великий Хранитель Светлого Меча! Я, представительница древнего эльфийского народа Усладириэль Светлоликая рада сообщить тебе, что в случае успешного выполнения твоей миссии в деревне Верхние Волчки, ты удостоишься чести провести со мной в изысканнейших любовных утехах дюжину полных суток!

– Чего? - офонарел я.

– Коли тебе удастся замочить нашего старосту, можешь её двенадцать дней и ночей трахать, - пояснил рыжебородый.

Пока я раздумывал, что бы такое ответить, стараясь не оглянуться на Миха, - да, честно говоря, я и не собирался оглядываться: с него бы вполне сталось приставить мне кинжал к горлу и прошипеть: "Соглашайся, трус!" - в дело вмешалась Роксана.