Мертвоводец (СИ) - Довыдовский Кирилл Сергеевич Страница 12

Я не смог завершить эксперимент с полицейским-насильником, возможно, он превратился в обычного мертвеца, возможно, стал как я. Или на него вообще не подействовало. Но если был шанс, что Владимир после укуса оживет – не следовало его упускать.

Поднявшись на ноги, я зашагал в сторону леса.

Глава 5

Я ждал весь следующий день, но Владимир не очнулся. Я выкопал могилу в сотне метров от лагеря. Сделал на дне подложку из сосновых веток, ими же накрыл тело. Притащил большой булыжник и нацарапал с помощью мачете короткое: «Владимир». Тело решил не засыпать, хоть оно, кажется, и стало попахивать. Сделаю это, когда бактерии превратят труп в кашу. Еще одно свидетельство в пользу того, что какие-то живые существа в этом мире есть.

«Гореть тебе в аду!»

Во фразе остались только последнее слово и восклицательный знак, остальное было перечеркнуто. Это могла быть и случайная линия, но мне хотелось верить, что перед смертью, ослабнув, Владимир передумал на мой счет. Почему-то это стало для меня важно. В том, что изначально писалось про меня, я не сомневался.

Во мне боролись этическое и логическое начала. Выбор в пользу одного означал отказ от второго. Я должен был съесть мясо с трупа. Обязан. Это было рационально. Жажда требовала именно человеческого мяса. Я мог дождаться, пока тело и мозг сгниют, удостовериться, что Владимир не оживет, и объесть скелет после. Мертвяки трупного яда не боялись, пошло бы впрок и мне.

Но я решил его похоронить. Из-за того, что слова были перечеркнуты? Или я сам, пытаясь «задружить» спецназовца, проникся к нему симпатией? Он пытался взорвать меня гранатой, но делало ли это его плохим человеком? В средние века люди в деревнях развлекались, вешая над костром мешки с живыми кошками. Хоть со стороны и казалось, что мы с Владимиром жили в одной реальности, на самом деле – в разных. Он хотел меня убить. Очевидно, позволять ему этого не стоило. Но ненавидеть его за это? Имей я такой же жизненный опыт, что и он, не стал бы я действовать так же?

Я хотел найти другой способ восстановиться. Я знал, что кошек нельзя подвешивать над костром, а убийство оправдывает только самооборона. Если я решу съесть человека, то это должен быть труп преступника… или человека, которого я не знаю, и которого собирались вот-вот кремировать. В идеале, вообще найти другой способ – без поедания себе подобных. Лечебные заклятия или какой-нибудь мега-протез, к примеру. У колдунов вполне могло быть что-то подходящее. Главное, выйти в итоге к людям.

Лениво потренировавшись, я взял блокнот с карандашом Владимира. «Гореть тебе в аду» оказалось не единственную надписью. Несколько листов занимали обрывки с молитвами: «…просите, и воздастся вам, ищите, и найдёте. Стучитесь, и дверь отворится перед вами…», было несколько номеров телефонов и пара обычных пометок вроде: «Забрать во вторник, в 12:00». На одной из страниц я нашел схему ловушки. Причем, яма оказалась не единственным вариантом. Я поморщился, представляя, что меня могло и бревнами с двух сторон ударить, как шагохода из Звездных Войн, и камнем расплющить с последующим расчленением. Не ненавидеть Владимира стало чуть сложнее.

Изучая схемы, заметил общую деталь. От каждой ловушки на рисунке отходила длинная линия. Будто провод, ведущий к взрывателю. Что-то вроде нитки, за которую он дернул, отчего на меня бревна посыпались?

– Гм…

Захватив рюкзак, я отправился к яме. К удивлению, ловушка оказалась на месте и выглядела, как я ее запомнил: почерневшие стены, сгоревшие и несгоревшие бревна. Обойдя по кругу, я не нашел ни веревки, ни провода, ни оптоволоконной магистрали. Почему яма не исчезла? Кроме пятна от гранаты все остальное исчезало… Стоп! Нужно что–то поджечь, чтобы нарушить восстановительную магию? Сделав зарубку в памяти, я продолжил поиски.

Сосна, об которую ударился Владимир, и вправду оказалась вся в сучках. Но все равно, насколько должно «повезти»… ладно. Осматриваясь, я заметил то, чего раньше не видел. Небольшой… окопчик что ли? Полметра глубиной, дно заложено ветками. Рядом на земле лежал Калашников. Не укороченный, как у меня, а длинный, да еще с оптическим прицелом. Благодаря камуфляжным полоскам корпус почти сливался с травой.

Может, и рюкзак спецназовца неподалеку? Вдруг, у него компас есть нормальный или труба подзорная. Оба моих бинокля не выдержали падения со скалы и теперь лежали мертвым грузом на дне рюкзака. От спутникового телефона с полной зарядкой я бы тоже не отказался.

Несколько минут топтался на месте, уже хотел дальше пойти, когда разглядел среди травы… нитку. Осторожно потянул – еще одной гранаты мне не хватало – оказалась привязана к одной из деревяшек, из которых было собрано ложе. Второй конец уходил в глубину леса. Я пошел вдоль нитки. Тщательно смотрел под ноги и по сторонам, не забывал и про мертвозрение. Священник приучил быть бдительным. Минуты через две-три уперся в скалу. Только… только я в этом месте прежде не был! Могло показаться, что лес простирается на десятки, а то и сотни километров, но примечательных мест было несколько:

1. Поляна с черным пятном от гранаты. В тридцати метрах от нее – высокая крутая скала.

2. Река.

3. Берег реки. Вдоль реки – пологий склон, трава. Растут отдельные деревья, отдельные кусты.

4. Глубокий лес, откуда не видно ни полян, ни реки.

Куда не пойдешь – в итоге оказываешься на поляне. При этом река и лес выглядят, будто их из кусков, нашлепанных на «3D»–принтере, составили. Двигаясь по прямой, я мог увидеть одно и то же перевитое и разтроившееся в середине дерево десять-пятнадцать раз за полчаса. Потому меня и удивило так новое место. Скала, но некрутая, с тропкой, ведущей вверх.

Спустя пять минут я поднялся на ту самую площадку, с которой почти месяц назад упал: она была заметно шире самой тропы, даже какие-то чахлые кустики торчали из камня. Нитка, вдоль которой я шел, закончилась надетыми на камень трусами. Почти полностью распущенными – кроме резинки оставалась всего пара сантиметров. Рядом лежал рюкзак спецназовца и аккуратно сложенная плащ-палатка. У крошечного костровища в ряд стояло с полдюжины пустых банок из под тушенки. Я осторожно подошел к краю… нет, моей полянки не видно – только река, лес и такая же скала в нескольких километрах напротив, с другой стороны долины.

Выходит, Владимир здесь прожил первые дни. И, скорей всего, если просто пойти по тропе, то до леса не дойдешь – вернешься сюда же. Интересно, как он догадался? Разумеется, я бы тоже в итоге все понял… наверное.

В кино эту штуку давно придумали. Чтобы не прорисовывать на крупных планах каждого эльфа, тролля и орка, тщательно занимались только одним участком, а рядом на плане ставили уже копии. Напоминает компьютерную реальность, из которой без особого ключа не выйти. В матрице для этого использовали Морфиуса с таблетками, а здесь… видимо, любой инородный предмет. Поэтому пятно от гранаты не исчезло. Сколько там разброс осколков у наступательной? Вроде меньше, чем у оборонительной… ладно, неважно.

Растягивая нитку, Владимир смог реально начать передвигаться по этому миру, а не ходить кругами, как я. А значит, он сумел по-настоящему его обследовать.

Теперь смогу и я.

***

«Остров». Мысленно я теперь так называл это место. Длина – три километра, ширина меньше двух у основания с тупиком в точке, где сходятся скалы, и куда стекает река. Я пробовал лезть на скалу, вонзая в камень ножи, даже брал с собой нитку, но как высоко бы не забирался – визуально расстояние до вершины не уменьшалось, а карабкаться до упора опасался. Может, в итоге и решился бы, если бы не нашел раньше настоящий выход.

Врата. Каменная арка торчала прямо из реки. Как раз здесь поток подходил к горе, разливаясь небольшим озером. Вода внутрь арки не попадала, хотя основание стояло ниже уровня реки. Волны разбивались о незримую преграду, создавая по бокам завихрения. Водись здесь рыба, из ямки за аркой обязательно выходил бы на охоту ленок или таймень.