Роман Артемьев - Толстый демон Страница 13

Появление мага из смертных он засек загодя. Точнее говоря, засек амулет, резким нагревом подавший сигнал о неизвестной, но мощной ауре. Книжку, ручку и исчерканный листок бумаги пришлось отложить. Ничего удивительного в появлении чужака он не видел. Гости у источника, судя по следам, бывают нечасто, однако почти все принадлежат к знающей братии и приходят сюда по делу. Ну и хорошо, заодно познакомятся. Сейчас-то непорядок получается — живет в городе четыре месяца, а в лицо одну только Славомиру видел.

Присмотревшись к человеку повнимательнее, Шурик ухмыльнулся. Редкая птица прилетела, причем сама! Даже искать не понадобилось.

— Счастья и блага могущественному, — в строго выверенном поклоне согнулся колдун. — Мое имя Урзал, среди смертных я известен как Алексей Владимирович Кравцов. Дозволено ли мне потревожить покой господина?

— Пусть путь твой будет ясен и чист, благословенный Тьмой, — Шурик благосклонно кивнул в ответ. Теперь, когда с формальностями покончено, можно поговорить. Точнее, нужно поговорить. — Присаживайся.

— Благодарю.

В ответ на искоса брошенный взгляд на обложке выступила мерзкая харя, злобно оскалившаяся на колдуна. У того дернулись пальцы, кажется, он хотел скрутить какую-то фигуру, однако в последний момент сдержался. Шурик невольно улыбнулся. Робость, привычная спутница, куда-то отступила, и он почувствовал себя легко и свободно. Расслабляться в присутствии служителя Мрака — величайшая глупость даже для дханна, но пробуждающиеся зачатки ясновидения обещали нечто хорошее и не голосили о близкой опасности.

Благословенных Тьмой не совсем корректно называть людьми. Речь идет не о физическом облике — хотя частое обращение к любой силе запределья коверкает тела адептов иногда до неузнаваемости — различия лежат в области психики. Колдуны видят человеческие души, читают самые сокровенные помыслы, у смертных от них нет тайн. Злых тайн, темных. Сидевший перед Шуриком маг ощущает зло во всех его проявлениях, но не способен узреть даже крохотной искорки Света. В щедрости он увидит самолюбование, подвиг для него обернется жаждой крови, любовь для темного — не более, чем похоть. С самого детства колдуны чувствуют окружающие их ненависть, страх, отчаяние, боль, зависть, гордыню и прочие отголоски таящейся в глубине каждого человека грязи. Во взгляде матери они читают обладание и гордость хозяина, владеющего ценным рабом. Неудивительно, что большинство из них кончает с собой.

Сумевшие не только сохранить разум в относительно нормальном состоянии — абсолютно здоровых среди нет — но и овладевшие какими-то начальными оккультными знаниями, идут двумя путями. Первые считают мир чем-то вроде большой площадки для жестоких игр, отказываются играть по кажущимся им глупыми и бессмысленными правилам и довольно быстро погибают. Как бы ты ни был силен, против системы не попрешь. Те, кто поумнее, действуют иначе. Они с паучьей кропотливостью сплетают сети из шантажа, подкупа и угроз, со временем превращая окружающих в послушных марионеток. Они готовы пойти на любую подлость ради достижения цели, причем сами себя подлыми не считают.

Ведь смысл понятия «честь» им не доступен.

— Ты искал меня или пришел сюда по своим делам? — поинтересовался дханн.

— Я надеюсь подчинить одного из этих духов, — кивнул в сторону омута с русалками колдун. — Таких слуг у меня еще нет.

Шурик прикинул уровень силы собеседника, проверил следы от недавно проведенных обрядов, легкую неуверенность, прозвучавшую в последней фразе. Похоже, Урзал не слишком опытен. Зачаровать русалок довольно просто, надо только знать, как.

— Не стоит принуждать утопленников силой, — посоветовал демон. — Они будут рваться на волю, постараются отомстить. Лучше узнать, из-за чего они остались в мире живых, и попробовать выполнить просьбу. Чем наградят, неизвестно, но какой-то навар точно выйдет.

Лицо колдуна исказилось в гримасе удивления и тут же снова вернулось к учтиво-нейтральному выражению. Маска сползла буквально на миг. У Шурика сложилось впечатление, что его визави даже не задумывался о возможности получить желаемое миром.

— Вы тоже находитесь здесь из-за покойников?

Шурик уселся, сложив ноги в позе лотоса. Разговор, судя по ауре колдуна, обещает быть долгим, поэтому лучше устроиться поудобнее.

— В каком-то смысле. Мои интересы лежат в другой области, но если есть возможность узнать нечто полезное, то почему бы не использовать шанс? Тем более, что ближайшее будущее обещает немало хлопот всем нам.

— Простите?

— Я про священников говорю. Они уже приехали?

— Еще нет, — закусил губу Урзал. — Жду со дня на день.

— Ну, значит, мы вполне успеем заключить соглашение.

Мужчина напрягся и словно бы случайно прикоснулся к пряжке ремня, вызвав тем самым широкую ухмылку дханна. Растерянность колдуна выглядела забавной. Привыкнув видеть мысли и чувства собеседника, сейчас он откровенно растерялся, столкнувшись с совершенно «закрытым» существом. Потому и хватался за амулеты, хотя и прекрасно осознавал их бесполезность.

— Какое соглашение?

— Откуда же мне знать! — искренне удивился Шурик. Хорошее настроение требовало выхода, и он не удержался от шутки. — Старшие говорят, обычно в таких случаях предлагают обменять душу на что-нибудь полезное, но мне твоя душа не нужна. Хотя готов за небольшой куртаж свести с покупателем.

— Так ведь продажа души — сказка! — занервничал смертный.

— Конечно, сказка, — согласился молодой демон. — Но вы, люди, всегда чего-то хотите. Власти, славы, богатства, силы, молодости, красоты — список продолжи сам. Маги в этом отношении ничуть не отличаются от простых смертных. Поэтому я готов спорить на желание, что, стоило тебе заслышать о заявившемся в город дханне, как в голове сразу возникла мыслишка: «А не попросить ли мне у него что-нибудь этакое?». И сейчас, при виде меня, та мыслишка снова вцепилась и не отстает. Нормальная реакция, только есть два момента, которые просители обычно упускают из виду. Мы могущественны, но не всемогущи, это раз; и любой товар имеет свою цену — два. Причем демоны — монополисты.

— Не ожидал от вас интереса к экономике.

Колдун, кажется слегка прибалдел. Повисло молчание, во время которого Ассомбаэль вспоминал веселого студента-кубанца, на практике знакомившего его с основами торговли. Они оба подрядились работать в небольшом магазинчике возле Казанского вокзала, продавали разную мелочь в соседних отделах. Серега мог втюхать абсолютно любой товар, даже песок папуасам. Интересно, как он там? Перед самым увольнением — Шурик случайным рыком до смерти напугал визгливого пекинеса жены какого-то чиновника, и парик с тетки неловко сорвал — соратника по борьбе с жизненными неурядицами как раз повысили до старшего менеджера.

— Не отвлекаемся, — потребовал толстяк. — Время дорого.

— А если я ничего не попрошу? — собрался с мыслями колдун.

— Я скажу что ты, возможно, сделал правильный выбор.

— Возможно?

Шурик пожал плечами:

— Я же не знаю твоей ситуации. Иногда приходится влезать в долги, чтобы выжить.

Урзал призадумался. Думал он хорошо, красиво, целиком сосредоточившись на оценке услышанного. Спокойно взвешивал за и против сделки с демоном. Небрежно уточнил:

— Поговаривают, вы любите давать не совсем то, что подразумевает проситель?

— Черный пиар конкурентов, — мгновенно отреагировал дханн. — Наказываем только тех, кто пытается нас обмануть.

Колдун потер лоб, пытаясь избавиться от появившейся головной боли.

— По-видимому, мне стоит сначала высказать просьбу и узнать цену.

— Хорошая мысль.

Человек с подозрением посмотрел на добродушного, как Будда, демона, но принялся исповедоваться:

— В данный момент у меня две проблемы, точнее говоря, один вопрос и одна грядущая неприятность. Под неприятностью я подразумеваю скорый приезд церковников. Они традиционно не любят посвященных Тьмы и заранее подозревают нас во всех преступлениях, случившихся за последние двести лет. В прежние времена просто сжигали или устраивали несчастный случай, сейчас могут попытаться сфабриковать улики или, опять-таки, просто прибьют в тихом уголке. Хотелось бы иметь какую-нибудь защиту.

— Понятно. А что за вопрос?

— Не удается провести часть ритуалов, — поморщился темный. — Связанные духи отказываются подчиняться. Мне кажется, я совершаю принципиальную ошибку, только не могу понять, какую.

— О каких обрядах идет речь?

Урзал продиктовал несколько названий, заставивших Шурика ненадолго призадумался. Ну, со вторым пунктом все понятно. Колдун оказался самоучкой, поэтому его неведение в ряде принципиальных вопросов естественно. Непонятно, как избавить поцелованного Тьмой от внимания служителей Света. Молодой дханн искренне признавал свое неумение общаться с разумными; выстраивать сложные теории и рыться в замковой библиотеке у него получалось лучше. Ждущие подвоха монахи к каждому его слову будут относиться с подозрением, любая попытка вмешательства приведет к ухудшению ситуации.