Алексей Лютый - На крестины в Палестины Страница 13

– Учитесь, дети! – гордо заявил он Жомову и Рабиновичу, трудившимся в поте лица. – Хрен вы одним махом столько людей повалить сможете.

– Конечно, куда нам до тебя. Так орать, как ты, даже свинья недорезанная не сможет, – буркнул в ответ Сеня, не отвлекаясь от работы. В этот момент он как раз через голову пехотинца пытался по сарацину попасть и при этом своего запакованного в железо подопечного не покалечить.

– Сеня, блин, кончай с этим крикуном болтать и делом займись! Нам нужно этих лошадников разогнать, пока пехота не подошла, – рявкнул на моего хозяина Жомов. – Да брось ты скакать, как бабуин на сковородке. Тресни этого чудика по башке. Он, когда в себя придет, тебе еще спасибо скажет!

Сеня пару секунд подумал над предложением омоновца, а затем, заранее извинившись, треснул мешавшего ему пехотинца дубинкой по шлему. Тот молча завалился в траву, уступая Рабиновичу дорогу, и Сеня наконец смог добраться до всадника. Удостоверившись, что с хозяином все в порядке, я перестал глазеть по сторонам и вновь принялся кусать лошадей.

Совместными усилиями мы минут через семь после вмешательства в драку обратили конных сарацин и пеших «колхозников» в бегство. Ландскнехты с ликующими воплями попытались было их догнать, но, хоть и не сразу, все же сообразили, что за верховыми пешком не угнаться, и вернулись назад, приготовившись отразить атаку пехоты. А та, к всеобщему разочарованию, наплевав на наши мечты о славной драке, обратилась в бегство. Спасенный нами отряд сначала раздосадованно вздохнул, потом на всякий случай троекратно прокричал «гип-гип-ура!» и только после этого наконец обратил на нас внимание.

– Спасибо за помощь, благородные господа, – проговорил один из пехотинцев, удивленно рассматривая ментов. – Не сочтите мой вопрос оскорблением, но кто вы такие и из какой земли родом, ибо впервые я вижу столь странный наряд и такое диковинное оружие в руках у могучих бойцов?..

Сеня мой в нашей команде самый языкастый, поэтому обычно никто его права вести переговоры с местным населением не оспаривает. Хотя это правило не касается тех случаев, когда Жомова кто-нибудь обидит раньше, чем поздоровается. Тогда если омоновца Рабинович с Поповым вовремя не поймают или оскорбивший Жомова наглец не успеет убежать, то устраивать переговоры и устанавливать отношения бывает просто не с кем и услуг болтуна Рабиновича нам в таком случае не требуется. Сейчас, правда, дикарь в железной чешуе разговаривал крайне вежливо, поэтому за дело взялся мой хозяин.

– С севера мы путешествуем, – проговорил он, стараясь подражать манере речи незнакомца. – Издалека к вам прибыли, долго по лесам блуждали. Не подскажете, в какое именно место мы выбрались?

– Да я и сам названия этого местечка не знаю, – пояснил разговорчивый ландскнехт, пока его товарищи с удивлением нас рассматривали. – Просто деревенька какая-то сарацинская, поблизости от Византии расположенная…

Вот, значит, куда нас занесло! Получается, что мы уже в Азии, на другом берегу Босфора. Теперь на сердце легче, поскольку, чтобы до родины добраться, нужно всего-то Черное море переплыть. Правда, потом еще и подождать с тысчонку лет придется, но кто из нас на такие мелочи внимание обращать будет? Осталось только выяснить, в своем мы мире или опять в какой-нибудь параллельной вселенной, и с нашим местоположением все станет окончательно ясно. Впрочем, одна неясность, и причем главная, все же останется: а какого хрена мы тут вообще делаем?

– …Мы сюда заглянули за провиантом, а нас дрекольем встретили. Вот и пришлось подраться, – продолжил тем временем воин. – Еще раз благодарю за то, что вы вовремя подоспели. Иначе трудно нам пришлось бы в битве против язычников. А вы сами во Христа веруете?

– А тебе какое дело? – вмешался Жомов, совершенно не переносящий, когда к сотрудникам милиции какой– нибудь урод лезет с расспросами.

– А дело мне такое, что по велению папы римского, наместника Бога на земле, мы находимся в крестовом походе и обязаны искоренять язычников, неся в окрестные земли слово Божье огнем и мечом, – с пафосом проговорил ландскнехт, и я невольно удивился, как он до сих пор не лопнул от переполнявшей его гордости. – Если вы язычники, то мы хотя и признательны вам за оказанную помощь, но вынуждены будем с вами сразиться. Так ответьте же мне, странники, верите ли вы в Господа Иисуса и почитаете ли наместника его, папу римского?

– Угу. Сейчас все дела брошу и начну вашего папу почитать, – буркнул омоновец, прежде чем Рабинович успел пустить в ход свои дипломатические способности. – Ищи себе язычников в другом месте. А будешь наезжать, мигом по своему медному котелку получишь и целый день будешь мультики смотреть!..

– Ваня, дурная твоя башка, помолчать пять минут можешь? – сердито одернул его мой хозяин. Жомов хотел и на него обидеться, но не успел.

– Уважаемый сэр, – проговорил ландскнехт, обращаясь к Рабиновичу. – Объясните мне, что именно ваш друг, сэр Дурная Башка, сказал. Я не понял с его слов, христиане вы или нет…

Больше он сказать ничего не успел, да и понимать что-либо был не в состоянии. Кличку он, конечно, подходящую нашему бравому омоновцу придумал, но вслух ее в Ванином присутствии говорить все-таки не стоило. Так поступить мог только последний идиот. И не надо Жомова винить в том, что после его подзатыльника – надо сказать, совершенно справедливого! – неразумный болтун ткнулся носом в траву, пару секунд полежал, а затем вскочил на ноги и, напевая «трям, ромашка…», бросился собирать цветы под удивленными взорами своих соратников. Ваня не сделал участника крестовых походов дураком. Он только слегка помог раскрыться его талантам!

– Блин, Жомов, тебя на люди можно только в наручниках выпускать, – сердито рявкнул на омоновца мой хозяин. – Какого хрена ты по делу и без дела кулаки в ход пускаешь?..

– Ни фига себе без дела, – оторопел Ваня. – Ладно еще, ты меня костеришь по-всякому, но чтобы я какому-то там лоху себя дурной башкой позволял называть?..

– Мог бы, Ванечка, разок и стерпеть, – отрезал Рабинович. – Хотя бы до тех пор, пока мы во всем разобрались бы и придумали, как отсюда сваливать!

Едва Сеня закончил фразу, как кучка кольчужных мужичков пришла в движение. До этого момента они стояли себе, никому не мешали и в немом оцепенении смотрели на чудачества своего командира. Не знаю, что за переключатель повернул в их головах голос Рабиновича, но все они как один повернулись в нашу сторону и выглядели совсем не как малолетние фанатки на концерте Филиппа Киркорова. Я, как и Сеня, не думал, что для нас было бы разумно передраться и с той (то бишь сарацинами), и с другой (соответственно крестоносцами) стороной. Однако, судя по оскаленным мордам этих вояк, расстроившихся из-за того, что их командир временно стал небоеспособным, новой стычки нам не избежать!

– Задолбали, блин, все со своей простотой, – глядя на ландскнехтов, заявил Жомов и снова отцепил от пояса дубинку. – Подходите оптом, блин. Не томите!..

Как вы думаете, кто новую схватку предотвратил?.. Правильно, Горыныч, появившийся, как всегда, очень вовремя. Честно говоря, в пылу битвы и горячке последующих событий мы совсем забыли о его существовании. Но это был бы не Ахтармерз, если бы он о себе не напомнил. Ломая подлесок, наша надувная огнеметная установка, разросшаяся до размеров бэтээра, вывалилась из леса на вспаханное поле, почему-то метрах в двухстах левее того места, где мы Горыныча оставляли. Ахтармерз выпустил из пасти три мощнейших струи пламени, проверяя функциональность своих горелок, а затем заковылял к нам.

– Извините меня, пожалуйста, за задержку. Пришлось поесть немного, а то запасы сероводорода истощились, – оправдываясь, проговорил он на бегу. – Сам взлететь тоже не могу. Ветер слабенький очень. Но ничего. Продержитесь чуть-чуть. Сейчас я вам помогу.

– Не было печали – Горыныча достали, – обреченно вздохнул Рабинович и махнул рукой. – Все, прощай дипломатия!

Он был абсолютно прав. Даже слюнявому щенку было известно, что крестоносцы с драконами не дружили. Антагонизм у них, как у меня с соседским котом. Может быть, будь здесь не просто ландскнехты, а самые настоящие рыцари, пришлось бы Горынычу нас, а нам его спасать. Но поскольку против нас стояли пехотинцы, скорее всего, представлявшие собой ополчение, а не регулярные войска, желавших добыть себе славу, сразившись с огнедышащим чудищем, среди них не оказалось.

– Говорящий дракон! – в один голос констатировали ландскнехты, посмотрев на ковылявшего по полю Ахтармерза, а затем дружно повернулись в нашу сторону.

– Колдуны! – поведали они нам о своих умозаключениях, после чего четким строем и с бравой песней помчались куда-то на восток… Финита ля комедия, как по любому поводу любила говорить одна моя знакомая болонка, работавшая в театре вахтершей. Что в переводе на нормальный язык означает: «Ни хрена вы шуток не понимаете!»