Генри Олди - Чужой среди своих Страница 13

Тишина.

Лишь виртуал-эльфоиды Шредингера порхают, злорадно крутя кукиши, в спирали дымного коридора, прежде чем рассосаться в ментосфере.

– Гамарджоба, за мной!

– Батоно сержант! Брось меня! На пол!

– Отставить!

– Батоно сержант! Ахашени! Саперави эрети киндзмараули! Хванчкара!!!

– Молчать, Отар-бичи! Ты, биомать, горец или тля?!

– Горец! Я горец! Брось, сержант! Остаться должен только один!

Экраны захлебываются багровым мерцанием аварийных лампад.

– Евка! В душу, в матрицу, в эбенов корень! Расстыковывайтесь!

– Прекратить истерику, паранойю и эксгибиционизм, – голос О'Райли холоден и тверд, как взлетная колея на рассвете. – Мы вас прикроем у шлюза.

– Евка!.. Бортуй «Китайца» и мотай литым креном!..

– Капитан, вот вам нейро-топор. Приглядывайте за Полянкером, – О'Райли оборачивается к Стриммеру. – Если начнет паниковать, вырубите на сутки! Пупсик…

Краем глаза она успевает заметить, как в открытую дверь центро-поста ввинчивается уносящийся прочь вихрь, лишь слегка напоминающий Ублажителя-IV.

– Куда?! Стой!

И «Железная Брунгильда» с места взяла третью орбитальную.

Глава тринадцатая,

где происходит героическая баталия, мама успешно палит из штучки, а в финале намечается последний и решительный

Альеносхромпу Ублажителю-IV было очень стыдно. Но удержаться он не мог. При виде гибкости фантазии Беспредельцев, можно даже сказать, при виде творящегося вокруг Великого Беспредела, его охватывал бурный восторг. Новые ощущения хлестали через край: захват инкуб-Люльки, гениальные конфликты на пустом месте, стоимостью в кладку недовыеденных яиц… Спинным мозгом он чувствовал: Очная Ставка фактически уже началась, Раскол неминуем, и промедленье теперь подобно опозданию. Да, конечно, новая семья деликатно пыталась отстранить Альеносхромпа от участия в создании профилактической квази-мозгописи, не доверяя его мастерству, но Мудрый Терц Второпредков учит: «Взялся за гуж – полезай в кузов!»

Его место на переднем плане.

Но в главном новая семья права: милый, беззащитный и трогательный Ублажитель-IV, явившись во всей кротости своей, способен умалить будущий эффект пси-вакцины. Значит, надо соответствовать. И сделать это можно единственным способом, принятым у опытных Беспредельцев.

Альеносхромп бежал в арсенал.

Вещь, ласково именуемая «оружием», позволит ему влиться в действие легко и органично. Нужно только подыскать чего побольше, для компенсации внешней безобидности.

…В грузовом отсеке царила тишина.

– Зеленый, назад! Засада! – взвыл под потолком голос Телепня, и в следующий миг от дверей арсенала навстречу шагнул человек.

– И чтоб я так жил, как всегда мечтал пришить какого-нибудь пришельца! – с мрачным удовлетворением сообщил капрал Шапиро-цзы. Сразу после этих слов Альеносхромп оказался на полу, пребольно отбив себе второй рудиментарный копчик. Удивившись приступу вестибуляр-недостаточности, он попытался сесть: без особого успеха. Правда, на этот раз удалось заметить просвистевшую рядом зловещую бороду Шапиро-цзы, а гирьки на концах боевых пейсов капрала едва не угодили в висок.

«Это по сценарию, или он тоже в Семью хочет? – недоуменно соображал Ублажитель-IV. – Два Торчка? Где такое видано?!»

Пришлось исполнить ритуал «Подрагивая хвостом, молю избавить от великой чести».

Надо сказать, Шапиро-цзы вскочил на ноги быстрее Небейбабы. И его любовный натиск оказался куда страстнее – только успевай кокетничать. По счастью, Очная Ставка уже заставила все железы внутренней секретности шевелить гормонами, переводя организм в скок-режим.

– В-в-в-в-выыыы! – бушевали динамики. При скок-режиме вопли Телепня сливались тягучей патокой, но лишай-толковник справлялся с переводом: «Это не шутки! Беги!!!»

– Ой-вэй! – зычно соглашался капрал-ренегат, концентрируя энергию в заднем кармане, согласно тайным методикам тети Ци-Ли из Бердичева.

«Значит, по сценарию. И правильно: зачем в ячейке лишний Торчок-I?»

Вплетенные в усы триумфитовые проволоки секли экзоскелет, оставляя глубокие борозды. Встав у самой двери арсенала в стойку «Лэхаим», Шапиро-цзы резко дернул кадыком, отводя бороду для решающего удара. Альеносхромп еще успел подумать, что не так уж плохо сыграл свою роль – но не ему же, покладистому и нежному Ублажителю-IV, тягаться с могучим героем-отрицалом! Сейчас его успешно победят, и грядущие зрители прольют щелочную слезу, отдаваясь катарсису…

Финал медлил.

Лишь громыхнула, захлопываясь, дверь. Да еще донесся радостный крик Телепня: «Попались, Самсон Хоттабыч!»

Альеносхромп осторожно раздвинул глазные заслонки.

Бородища капрала была прочно зажата дверью, и подлец-Телепень торопливо опечатывал электронный замок печатями Соломона. Шапиро-цзы рычал, бранился, цитировал Талмуд и «Дао-дэ-цзин», пытаясь магическим путем освободить свое сокровище – дверь дрожала, но не поддавалась. Разумеется, у капрала имелся десантный нож, но Ублажитель-IV не знал того, что было известно Телепню: вся сила мастеров «Брадо-б-рю» из южно-хасидской ветви «Хазер-гой-боя» заключается в их бороде. Стоит противоестественным путем лишиться хотя бы единого волоска – и…

Оставив капрала наедине с дилеммой: сила или свобода?! – Альеносхромп подхватил с пола забытый кем-то из десантников импульсный седиментатор и кинулся участвовать дальше.

В стык-шлюзе игриво коптили факелы дневного света. Со стороны «Летучего Китайца» гремела канонада, временами заглушаемая матом Небейбабы. Лишай-толковник смущенно крякал, не решаясь переводить.

– Туда не суйся, – предупредил Телепень.

– А как же яйца? – Ублажитель-IV на миг ощутил себя главным героем, и нельзя сказать, что ему это не понравилось. – Мое место на инкуб-Люльке!

– А ты скажи об этом своей подруге-есаулице, – хмыкнули динамики.

Миг спустя из-за поворота коридора вылетела «Железная Брунгильда». Подошвы ее башмаков опасно дымились.

– Пупсик! – госпожа есаул буквально упала на брата по разуму, закрыв собой от ударов судьбы. – Я вся изволновалась! Вот нарвался бы…

– Он и так нарвался! – поспешил наябедничать вредный Телепень. – На эту ниндзю бородатую! Если бы не мой героизм…

Помешав кляузнику закончить, на том конце шлюза из сполохов явилось мимолетное виденье.

– Вася! Живой!

Прочистив когтем хрусталики, Альеносхромп сместил диапазон зрения и разглядел отступающего обер-сержанта. Левой рукой милый Василий Архипович волочил за шиворот бесчувственного Гамарджобу (одна нога у рядового временами начинала мерцать, исчезая и снова возникая), в правой устало дымился гэппер.

За спиной Небейбабы полыхало и громыхало.

– Пупсик, дай-ка маме эту штучку!

О'Райли вырвала импульсный седиментатор из лап Альеносхромпа и ринулась в шлюз.

– Куда ты, о отважная Беспределица?!!

Наученный обер-сержантовым опытом, лишай-толковник благоразумно замотал перевод ответа.

Секундой позже седиментатор, рявкнув «Кто последний? Я за вами!», лихо ударил очередью. Предшлюзье шаланды пошло плясать вприсядку, корчась гримасами бытия, насильственным путем определяющего сознание. В потолке возникла дюжина черных дыр.

– Есть! – оценил Телепень.

Что именно есть, комп уточнить забыл.

Вскоре диафрагма со скрежетом зубовным сомкнулась за спинами вернувшейся О'Райли и двух десантников.

– Не могу отстыковаться! Они вцепились в шхуну абордажными крючьями! Я перекрыл…

– Будут взламывать, – обер-сержант с усилием сел на лежащего в обмороке Гамарджобу. – Баррикаду делать надо.

– А что с его ногой, добрейший Василий Архипович? – Альеносхромп удивленно глядел на мерцающую конечность рядового.

– Гэппером, биомать на биомассу, зацепило! – о том, чьим конкретно гэппером зацепило Гамарджобу, обер-сержант тактично умолчал. – Шиш-вероятность, земляк, это тебе не фунт хлореллы! Теперь у него нога… как бы это, биомать, поделикатнее?.. Короче, через неделю стабилизируется!

– Дед-Йог – виртуальный ног, – не удержался Телепень, но, поймав мрачный взгляд Небейбабы, почел за благо заткнуться.

– Рядового госпитализировать, – распорядилась О'Райли. – Телепень, пришли сюда стюарда с авто-арбой. Остальным – строить баррикаду.

…Когда шифоньер из мореного дуба, хрустя подламывающимися ножками, втиснулся в общую груду хлама, скрывшую под собой дверь стык-шлюза, из-за завала глухо каркнули:

– Эй, на шхуне! Открывай по-хорошему! Не то по доске над пульсаром прогуляться выведем!