Сергей Синякин - Реинкарнатор Страница 13

— А Мишенька позвончее, поярче будет! Да и не в наше время сына Иосифом называть, люди неизвестно чего подумать могут! Доказывай потом, что ты не из жидков происходишь!

Через четыре месяца в семье Брюсовых появилось долгожданное пополнение. К тому времени экстрасенс и народный целитель Иван Неплавный обзавелся в Сарепте небольшим уютным особнячком, а родившийся у супругов Брюсовых сын Мишенька с самого рождения был наделен большим поэтическим даром, о котором и сам еще не подозревал.

В год и два месяца Мишенька пошел, в два годика украл из папиного кармана десятку, а в три, прервав долгое и томительное молчание, обругал домработницу Клавдию, использовав для этого такие обороты ненорматйвной лексики, что сразу стало ясно: в семье растет крупный филолог и не менее крупный лингвист. В четыре года Миша овладел алфавитом и в пять уже мог прочитать свои стихи, написанные до рождения. При этом он мило картавил и упрямо вздергивал подбородок. Примерно в то же самое время в тетрадках, заботливо купленных Анной Леонидовной, появились первые, еще неуверенные строки будущего поэта. «Мама мыла раму, — высунув от усердия розовый язычок, старательно выводил малыш. — Миша кушал кашу». И даже в такой мелочи Мишенька врал. Кашу он не любил, а раму мыла не мама, а домработница Клавдия. Вообще Мишенька рос живым и любознательным ребенком, однако новые стихи будущий гений, как ни добивались от него родители, писать не хотел. Более того, подсовываемые ему листы писчей бумаги Мишенька предпочитал заполнять не поэтическими строчками, а примитивными рисунками, доступными любому ребенку. Достаточно было на эти рисунки взглянуть, чтобы сделать единственно верный вывод: не Пикассо над ними трудился и даже не известный в Царицыне Кугель-Заплав-ский. Несколько разочарованный Валерий Яковлевич попытался тайком от жены выбить из сына художественные устремления, и в какой-то мере ему это удалось. В один из счастливых дней Валерий Яковлевич обнаружил в спальне домашнего гения листок бумаги с коряво выведенным двустишием:

— Аня! Аня! — закричал воодушевленный отец и помчался на кухню, размахивая листком с первым поэтическим творением сына. — Ты только послушай!

Анна Леонидовна выслушала взволнованную декламацию мужа со слезами радости на глазах. Подхватив с пола юного гения, она осыпала лицо Мишеньки тысячью поцелуев. Beчер этого чудесного дня ознаменовался чаепитием с огромным тортом. Первое поэтическое творение сына Валерием Яковлевичем и Анной Леонидовной было прочитано по телефону всем своим родственникам и просто знакомым, причем заслужило самые высокие оценки.

Однако первый поэтический успех одновременно оказался и последним. В день, когда Михаилу Брюсову исполнилось семь лет, Анна Леонидовна обнаружила его в спальне с полупустой бутылкой «жигулевского» пива. Глядя на истерику матери, Мишенька весело засмеялся и стал показывать ей язык, время от времени не по-детски умело прикладываясь к бутылке.

Тяга ребенка к спиртному и полное нежелание его отдаться творчеству вновь возбудили у супругов Брюсовых самые черные подозрения. Желая развеять эти подозрения, супруги Брюсовы обратились к известному в городе медиуму Семену Второвертову с просьбой вызвать душу поэта Михаила Светлова и допросить ее о нынешнем месте пребывания, Семена Второвертова им особо уговаривать не пришлось, Уважая Валерия Яковлевича как мэра города и увидев, что сумма обещанного гонорара за услуги обрела три последующих за цифрой нуля, медиум дал согласие на вызов требуемого духа и даже собственноручно доставил в квартиру Брюеовых круглый спиритический столик. Вызов духа покойного советского поэта Михаила Светлова состоялся в полночь. Свет в комнате был погашен, шторы плотно прикрыты. Спириты сидели за столиком, испуганно взявшись за руки. Некоторое время Второвертов гнусаво читал какие-то заклинания, потом объявил, что вызывает душу Светлова. Столик под сцепленными руками супругов Брюсовых дернулся, зашевелился, словно живой, и Анна Леонидовна страшным шепотом принялась читать «Отче наш». Второвертов сердито дернул ее за руку, но тут послышались шлепающие шаги босых ног. Душа приближалась. Тут уже и сам медиум ощутил холодок в груди, поскольку вызванная им душа самостоятельно явилась впервые. Душа остановилась рядом со столиком, шумно сопя, задвигала стулом, и Анна Леонидовна, закусив губу, чтобы де закричать, больно стиснула руки мужа и медиума. В комнате вспыхнул свет, и спириты увидели стоящего на стуле Мишу. Ребенок был в одной ночной рубашечке. С нескрываемым торжеством жандарма, неожиданно раскрывшего заговор, Мишенька вглядывался в потрясенные лица родителей.

— Ни фига себе! — озадаченно и вместе с тем озаренно пробормотал медиум Второвертов, вцепившись обеими руками в острую рыженькую бородку. — Ни фига себе! Я так я думал!

— Мишенька, — слабо сказала Анна Леонидовна и страдальчески закатила глаза. — Что ты здесь делаешь?

Сын покачнулся на шатком стуле, но удержался. Глаза его жарко и вдохновенно горели.

Хорошая женщина Лида в подъезде напротив живет, —

С "чувством продекламировал ребенок, топая босой ножкой.

И папа частенько заходит погладить ей теплый живот.

Малютка — он и есть малютка. Услышал где-то и повторяет… Такое в шесть лет не сочиняют, житейского опыта недостает.

— Светлов, — безапелляционно сказал медиум, вскидывая густые брови. — Самый настоящий Светлов. Но «левый»!

Что с медиума самопального возьмешь? И не такие Светлова со Смеляковым путали!

Анна Леонидовна не обратила на слова медиума внимания. Выслушав маленького декламатора, она вскинулась над спиритическим столиком гибким сильным телом и, гневно размахнувшись, отвесила мужу звонкую оплеуху.

— Я так и знала! — яростно прошипела она. — Я давно это подозревала! Да не верила, дура! Не верила! Ты все-таки связался с этой шлюхой! С этой лахудрой крашеной!

Миша звонко засмеялся, захлопал в ладоши и, топоча' босыми ножками, выбежал из комнаты, оставив родителей наедине с их ссорой. Впрочем, нет, в комнате оставался медиум Семен Второвертов, потрясенный неожиданной чистотой спиритического опыта. Но люди добрые, когда ссора в самом разгаре, кто из ее участников замечает случайных свидетелей?

Спиритический сеанс имел неожиданные последствия.

— Бывают души чистые, — объяснял Семен Второвертов утром родителям малолетнего гения. — Так сказать, целостные. Но иногда случается, что по объективным причинам эта целостность не сохраняется, и тогда умелый медиум достраивает ее случайной эктоплазмой. Как говорится, что с источника питания соберет. Если уж совсем наглядно, то все происходит как в сказке о колобке — по сусекам помели, по амбарам поскребли… С виду душа как новенькая, а на деле сфальсифицирована, словно водка у азербайджанцев.

Они сидели на кухне. Не дожидаясь решительных действий хозяина дома, Второвертов плеснул себе из пузатой бутылки и выпил.

Правая рука его с зажатой в ней вилкой осой закружилась над тарелками в поисках нужной закуски.

— Это что же получается? — мрачно поинтересовался Брюсов, машинально поглаживая свежий лейкопластырь на левой щеке. — Выходит, этот самый Неплавный нам негодную душу всучил?

— Как вам сказать, — замялся Второвертов, не желая окончательно разоблачать товарища по ремеслу. — Душа вам досталась именно та самая, но с брачком. Может, хранилась в неподобающих условиях… А может быть, все это следствие неправильных последних лет жизни поэта, говорят, закладывал он последнее время более чем крепко.

Анна Леонидовна умело и деловито запудривала синяк под правым глазом.

— Этот Неплавный у меня и в самом деле угловатым станет, — мстительно пообещала она. — Такие деньги, подлец, содрал, а за что? Вместо поэта алкаша какого-то подсунул. Светлов, Уткин! — издевательским тоном спародировала она. — И ты тоже хорош, муженек, по бабам таскаешься, вместо того чтобы за сыном смотреть. Да добро бы действительно бабы были, так нет, такую лахудру крашеную выбрал, на нее же без слез глянуть невозможно! — И обидно добавила: — Мэр долбаный!

— Аня! Аня! — страдальчески морщась, простонал Брюсов.

— ЧтоАня? Что Аня? — яростной мстительной фурией вскинулась Анна Леонидовна. — Ищи расписание электричек, развратник! Когда там ближайшая в Сарепту идет?

Вот тут внимательный читатель недоверчиво прищурится — это что же, у городского мэра машины своей не имеется? А если и не имеется, что он — служебную вызвать не мог? Имелась у Брюсовых своя машина, редкостная в те времена иномарка у них в гараже стояла. Но, во-первых, дело было около пяти часов утра, а во-вторых, нарушать закон не хотелось. Известное дело — пьяный за рулем всегда потенциальный преступник. А тут еще и нервы случившейся ночной ссорой потрепаны! Служебную машину Валерий Яковлевич не вызывал по все тем же причинам.