Виталий Бодров - Кровь Титанов. (Тетралогия) Страница 14

Наконец, сон все же догнал его. Веки налились свинцовой тяжестью, в полудреме он еще успел подумать, что завтра им предстоит тяжелый день. И уснул.

Что ему снилось, Ларгет не запомнил. Проснулся же он от холода, и попытался поправить одеяло. Когда же ему не удалось найти даже кровати, Таль открыл глаза.

Солнце только что встало. Бол храпел, съежившись на сырой траве. Таль, дрожа от холода, сел рядом с ним и начал утреннюю медитацию. За годы обучения в школе, это вошло уже в привычку. Медленно, одну за другой, он отпускал все мысли, открывая себя магической энергии. Последней ушла мысль о холоде.

Когда он вышел из транса, то увидел сидящего рядом Бола. Его друг проделывал то же упражнение. Ларгет не стал ему мешать, во время медитации это было недопустимо. С удивлением он обнаружил, что холод ему больше не досаждает.

Таль осторожно, чтобы не потревожить Бола, встал и сделал несколько шагов. Одежда его тут же вымокла — трава была по пояс, а утренняя роса выпала весьма обильно. Прищурясь, он вгляделся в далекие горы. Да, похоже, они в Ледании. Перейти через Леданские Горы, еще лиг двадцать по степям в Квармоле — и они достигнут школы. Если, конечно, не собьются с дороги. Или не сорвутся в пропасть в горах. До сих пор Ларгету не приходилось карабкаться по каменным склонам. Впрочем, кажется, там были какие-то перевалы, и даже тракт, также в Квармоле называемый Леданским, а в Ледании — Квармольским. Но вот где искать эти интересные места, он не представлял.

Рядом зашевелился Бол, выходя из транса.

— Жрать-то как охота! — протянул он, озираясь по сторонам. Желудок Ларгета тут же согласно заурчал, что да, мол, неплохо бы и в него забросить какую-нибудь еду.

— Жрать нечего, — грустно констатировал он обоим собеседникам.

— Да, и обед вчера пропустили. Слушай, а мы тут от голода не загнемся?

— Да не должны, — ответил Таль без особой уверенности. — Человек, вроде бы может две недели не есть. А воду мы достанем, заклинанием «Чаши» в конце концов.

— Ага. Если достанем чашу, чтобы ее наполнить, — мрачно сказал Бол. — Давай-ка посмотрим, что у нас при себе. Сейчас каждая мелочь пригодится!

При себе было немного. Из оружия — складной перочинный нож Ларгета, слишком маленький, чтобы вообще считаться оружием. Из еды — пара черствых лепешек, которые Бол заначил с прошлого завтрака, а съесть забыл. Обломок стрелы Таля, который он давно носил в кармане, считая талисманом. Пробка от бутылки, надетая на наконечник упомянутый стрелы в качестве заглушки — чтобы не рвал одежду. Семнадцать серебряных монет на двоих — не так уж мало, если бы они были в городе. И все.

— Да, с этим мы до Квармола вряд ли дойдем, — уныло заявил Бол. — А впрочем, придумаем что-нибудь. Можно из ремней сделать пращи...

— ...и стрелять из них твоими зубами, — безжалостно оборвал его Таль. — Степь ведь, камней не сыщешь. Разве только ты наколдуешь? Так я все равно из пращи стрелять не умею. Вот лук бы где достать...

— Да, из пращи нас не учили, — согласился Бол. — Камней, опять же, нет. Не смотри на мои зубы, не дам ими стрелять! Я ими ем!

— Есть же все равно нечего, — пожал плечами Ларгет.

— Не волнует! Хоть укушу кого-нибудь. А потом, может одному из нас придется еще каннибализм изучать. Вот тогда они мне точно понадобятся.

— Интересно, хищники здесь водятся? — задумчиво спросил Таль.

— Кроме тебя, еще степные волки. Говорят, мелкие, но охотятся большими стаями. Вроде еще степные львы есть, хотя не уверен, что в Ледании или Квармоле они водятся. И еще не уверен, что их едят. По-моему, они сами того...

— Можешь отказаться. Я решил охотится на живца. Так что, живец, пока ты еще живец, начинай приманивать волков. Только по одному, понял? Я много не съем...

— Ага, сейчас, — ядовито произнес Бол. — Вот только ноги помою...

— Смотри, ястреб! Значит, где-то есть дичь. Ни в жизнь не поверю, что он здесь мышей ловит — трава вон какая, ничего не увидишь.

— Дичь-то есть, а как ее поймать? Я силки плести умею, а из чего?

— Дурень, зачем нам все это? Мы же маги! «Стрелкой» я хоть буйвола положу.

— О, это верно. А я и забыл, что мы маги. Учитель-то больше про каких-то «недоделанных учеников» упоминал.

— Недоделанные в школе остались. А мы — маги, раз уж так вышло.

— Ну, ты меня успокоил...

Из-под ног с шумом вспорхнула какая-то птица. Ястреб в небе перестал нарезать круги, явно собираясь познакомится с ней поближе. Ларгет, держа птицу взглядом, произнес «Магическую стрелу». Тонкая струя огня сорвалась с его пальцев, поражая цель. Птица вскрикнула, и рухнула вниз, сбитая «Стрелкой».

— Не слабо, — оценил Бол мастерство товарища. — Как будто в классе. По движущейся мишени, да с упреждением... Ты крут, гоблин!

Он двинулся вперед, собираясь подобрать добычу, но ястреб был быстрее. Камнем рухнув с высоты, он подхватил тушку, и взвился вверх, набирая высоту.

— Отдай, сволочь! — завопил в ярости Бол. — Ларгет, срежь гада!

— Заткнись! — прикрикнул Таль. Держа ястреба взглядом, он тихо попросил: — Это наша добыча. Ты найдешь себе другую, а мы — нет. Отдай!

— Да что ты... — яростно начал Бол и осекся. Мертвая птица упала к ногам Таля. Ястреб, словно потеряв интерес, скрылся в вышине.

— Это как ты сделал? — ошарашено спросил Бол. — Не понял!

— Просто попросил, — негромко ответил Ларгет, провожая ястреба взглядом.

— Ну ни фига себе — просто! Может, ты эльф какой?

— Ага, эльф. Нечего мои уши разглядывать! Сейчас еще чего посмотреть захочешь!

— Жаль, что не эльф. Сейчас бы мы зубов у тебя для пращи надергали. Эльфам все нипочем — зубы новые вырастают. Или это у акул? Не помню точно...

— Слушай, достал. Мы тут век, что ли, стоять будем? Двинулись!

— Двинулись! А куда? И как же завтрак?

— К горам. А позавтракаем в обед. Все равно кустов я здесь никаких не вижу, огонь не разожжешь. Так что вперед и с песней. Нет, лучше без песни, знаю я, как ты поешь.

Бол двинулся вперед, неожиданно нагнулся и что-то поднял с земли.

— Во! — восторженно сказал он, протягивая Ларгету гнездо с полудюжиной яиц. — Теперь и на ходу можно позавтракать. Правда, странно — стоило ли забираться в такую даль, чтобы опять завтракать яйцами?

— А стоили ли забираться в такую даль, чтобы ходить голодными? — резонно возразил Таль. — Хоть какая-то еда.

— Твоя правда, — согласился Бол, передавая Ларгету его долю. Какое-то время друзья шли молча, занятые едой. Кроме яиц, они разломили пополам и съели одну из лепешек.

— Как бы нам выйти на тракт? — размышлял Таль вслух бредя среди высокой травы. — По это дурацкой степи особо не побегаешь.

— Если знать, восточнее он или западнее, можно было бы свернуть, — предложил Бол.

— Ага! Сейчас спросим у кого-нибудь, и сразу свернем.

— Слушай, ну чего ты такой злой? Еда у нас есть, от жажды тоже не помрем. Учись радоваться жизни, пока она не прошла.

— В компании с тобой за этим не заржавеет, — хмыкнул Таль, постепенно прогоняя плохое настроение. Солнце грело все сильнее, испаряя росу на траве.

Через пару часов они остановились у зарослей кустарника. Быстро натаскали сушняка, исколов при этом все пальцы. Бол ловко поджег его касанием пальца — это было даже не заклинание, скорее, тест на обладание магией — первое, что показал им Учитель.

— Занозу посадил, — пожаловался Бол, разглядывая палец. — И вытащить нечем.

— Могу ампутировать, — предложил Таль, поигрывая ножом.

— Нет уж, спасибо. Тебе только палец дай — всю руку оттяпаешь. По самую задницу.

— Так вот откуда у тебя руки растут! — догадался Таль.

— Ты бы лучше птицу ощипал, умник, — возмутился Бол. — С перьями я жрать отказываюсь наотрез. Перья — они в подушке хороши, а не в обеде.

— Да, промашка вышла, — согласился Ларгет, быстро ощипывая добычу. — Совсем про это забыл. Надеюсь, огонь не прогорит за это время.

— На углях запечем... Хотя, какие угли от кустов! Смех один. Ладно, пойду соберу еще хвороста. Надеюсь, на этот раз заноз не будет.

— Если руки в другое место перетащишь, — хмыкнул Таль, бросая горсть перьев в огонь.

— Тьфу на тебя, гоблин несчастный — откликнулся Бол, убегая.

Когда он набрал кучу хвороста, Ларгет как раз успел очистить и выпотрошить добычу.

Аппетитный запах жареного мяса поплыл над костром, вызвав у обоих юношей голодное урчание в животе. Сухо потрескивали ветки в огне, густой белый дым взвивался к небу.