Сергей Костин - Лысая голова и трезвый ум Страница 14

Бросаюсь на капитана и ловко, пользуясь временной неподвижностью последнего, заворачиваю его руки за спину, и выдернутым из брюк ремнем перекручиваю запястья. А чтобы капитан зря не ругался и не мешал распутывать совершенное преступление, затыкаю его рот разорванной рубашкой. Все равно она уже ни на что непригодна.

— Вот так-то лучше, товарищ капитан, — усаживаю капитана Угробова в кресло. — В санаторий вам надо, товарищ капитан.

С улицы слышна завывающая сирена. Скорая помощь? Вовремя одумались.

Входная дверь срывается с петель, отлетает в сторону и в образовавшийся проход, пригибаясь к полу, вваливаются омоновцы с натянутыми на глаза лыжными шапочками. Только глазки сверкают.

— Всем на пол! — орет ближайший, и со всего маху врезает коротким прикладом в челюсть. Даже не успеваю достать удостоверение и показать, что меня, как лицо при исполнении, бить не рекомендуется. Тем более прикладом.

Теперь я понимаю, что российские приклады самые убойные приклады в мире. Не ко времени вспоминаю зеленого парня из тарелки, которого я вот также в свое время приласкал.

Отлетаю к окну, затылком об батарею и порхающие звездочки возвращаются с подружками. Все гнездовье притащили.

Ребята в шапочках не слишком вежливо делают из меня курицу-гриль. Лицо в пол, руки-ноги растопырены по сторонам. Хорошо, что внутренности не вынимают. Ловкие, натренированные пальцы выворачивают карманы. Пытаюсь сказать несколько слов в свою защиту, но меня никто не слушает. Прижимают шею к полу. Кажется ботинком. Краем глаза замечаю, как психически нездорового капитана освобождают от ремней. Не того освобождают! Ну, ничего. Сейчас разберутся, что к чему. Может, даже извинятся.

— Поднимите его.

Ребята в шапочках вздергивают под локотки, устанавливая меня в вертикальное положение.

— Так! — уже знакомый майор Рама удивленно вертит в руках мое удостоверение. — Лейтенант Пономарев? Из отдела «Подозрительной информации»? Ну надо же! Как же, вы, лейтенант, до такой жизни докатились? По квартирам начальства лазаете? Имуществом чужим интересуетесь?

— Пистолет! Где мой пистолет, спросите! — капитан Угробов бьется в истерике под присмотром омоновцев.

— Нехорошо, — у майора Рамы вытягивается лицо. В глазах возмущение и презрение. — Нехорошо чужие пистолеты красть. Сами чистосердечно признаетесь, или с принуждением поинтересоваться?

Я в полном непонимании. Когда с ума сходит один человек, нет ничего удивительного. Но коллективное заблуждение никак нельзя списать на сумасшествие.

— Майор! Капитан! — волнуюсь так, что предательски дрожит подбородок. — Вы же меня сами вызвали! По факту проникновения посторонних в данную квартиру.

— Ага, — майор захлопывает удостоверение с моей фотографией. — Ты еще придумай, что находишься здесь по приказу президента.

— Дайте мне ему в морду…, — капитан почти плачет, прижимая к груди пустую кобуру.

Я дергаюсь в крепких руках омоновцев. Не для того. Чтобы вырваться, а чтобы не позволить капитану Угробову добраться до желаемого.

— Мда, — майор делает губы малогабаритной трубой. — Факт преступления на лицо. Что ж ты, лейтенант, так обобрался. Грубо сработал, тоесть. Капитану лицо все изувечил. Весь пол в крови. Подоконник испачкал. Пистолет куда-то дел. С сообщниками работал, или как?

Я молчу. Я начинаю понимать, что происходит. Заговор против нашего отдела. Кто-то не хочет, чтобы мы занимались серьезными, но таинственными делами. Кто? Прежде всего те, кто на самом деле проник в квартиру капитана. Подстава? Если да, то очень качественная. Даже странная. Не может же, в самом деле, майор со своими головорезами участвовать в этом концерте. Да и капитан порядочный человек. Где Машка, черт возьми?!

— Молчание не облегчит твою вину, лейтенант, — майор Рама вежлив, но чувствуется, что вежливость дается ему с трудом. Того глади, прикажет отпустить капитана, и вместе с ним на пару займется физической обработкой молодого лейтенанта.

— Нас вызвали по данному адресу для того, чтобы мы помогли следствию выяснить личность преступника, похитившего из квартиры капитана Угробова личное табельное оружие, — стараюсь говорить спокойно. Но голос срывается, скачет. — Меня видели у подъезда ваши люди. Да и вы сами уже проверяли мои документы. Со мной была Мария Баобабова. Если с вашей памятью не все в порядке, то спросите у нее.

Майор Рама оборачивается к ребятам в шапочках и все они весело смеются. Я тоже смеюсь, хотя не вижу в своих словах ничего смешного.

— Лейтенант, ну ты уж совсем, — утирает слезы майор. — Сочинитель, чтоб тебя. Жильцы дома заметили подозрительного человека в форточке капитанской квартиры и вызвали нас. И мы приехали только что. Так что все твои рассказы оставь для адвоката, который тебе понадобится в ближайшее время. Вот и капитан Угробов подтвердит.

Угробов подтверждает. Слово в слово. Как вынул пистолет и положил его на кресло. А сам в сортир обдумать предстоящие дела. Ровно на пять минут. А когда вернулся, обнаружил меня, лейтенанта Пономарева, и не обнаружил пистолета.

— А вот, кстати, и прапорщик Баобабова пожаловала, — майор Рама машет рукой, давая разрешение на беспрепятственный проход в комнату Марии. — Прапорщик, узнаете своего товарища?

На Машке нет лица.

— Лесик! Ой, извините… Леша, как ты мог?! Зачем ты сделал это?

Заговор. Ловушка. Труба дело. Если и Машка заодно с ними, то все пропало. Нет, не все.

— Я хочу сделать заявление. Прапорщик Пономарева была со мной с самого начала. И она должна подтвердить, что в момент нашего появления в квартире здесь уже было совершено преступление. Также в квартире нахохлились вы, товарищ майор по фамилии Рама.

Мария только вздыхает и удрученно смотрит на майора. Тот в ответ разводит руки.

— И прапорщик Пономарева отдала мне свое оружие на случай непредвиденных ситуаций.

Майор Рама разгребает кучу из моих карманов, но указанное оружие не находит. Сама Машка с некоторым сожалением демонстрирует оба своих пистолета. Все на месте ребята, лейтенант заговаривается.

Мне больше нечего сказать. Единственный шанс оказывается проигрышным. Мария Пономарева, мой напарник, также как и все, замешана в этом грязном деле. Непонятно только, ради чего?

— Ладно, орлы, — майор Рама, тяжело отдуваясь, поднимается, — Берите клиента и поехали. В отделении с ним разберутся. Вот, вот, капитан сам и разберется. И позвоните кто-нибудь в адвокатскую кантору. Попросите подъехать адвоката. Скажите, что бывший сотрудник милиции по уши в веществе, внешним видом и запахом напоминающим дерьмо. Лейтенант, нужен тебе адвокат?

— Лейтенанту не нужен адвокат.

На пол, залитый толи томатным соком, толи кровью капитана Угробова, падает лепесток ромашки.

— Отпустите его, — дневной свет странным образом обтекает лицо появившегося человека с ромашкой в руках. — Не заставляйте меня повторять дважды, майор. Вы же не хотите иметь неприятности?

Побледневший майор Рама нервно дергает рукой.

Омоновцы спешно отпускают меня, и я оседаю, обессилевший, на пол. Садовник как раз вовремя.

— Оставьте нас наедине с лейтенантом, — раз лепесток, два лепесток. — Капитан. Вас это тоже касается. Потом я выслушаю ваши возражения. А пока потрудитесь освободить помещение.

Омоновцы дружною толпой во главе с майором и капитаном, спешно покидают квартиру, осторожно притворив за собою дверь. Прапорщик Пономарева, этот предатель на платформах, жмется в угол. Смелая.

— Может, вы мне объясните, что происходит? — тупо наблюдаю, как, кружась, падают оборванные белые лепестки.

— Объясню, — неожиданно легко соглашается Садовник. — У вас есть часы, лейтенант? Сколько на ваших? А на моих? А на часах Марии? Может позвать кого-то еще, или достаточно?

Не верю глазам. Часы, доставшиеся еще от дедушки и никогда не подводившие, спешат ровно на тридцать три минуты.

— Догадываетесь, о чем это говорит? — интересуется Садовник.

Черт! Неужели все так просто. Просто, и в тоже время невероятно. Невозможно.

— Я вернулся в прошлое на тридцать три минуты? — осторожно угадываю я.

Силуэт в солнечных лучах жмет плечами:

— Я не знаю, лейтенант, можно ли это назвать возвращением. Но ясно одно, вас вернули в тот самый момент, когда оружие уже похищено, но уважаемый капитан еще, мм, не справился с поставленными перед собой задачами и не обнаружил пропажу. Не спрашивайте меня, лейтенант, как такое возможно. В конце концов, это задача вашего отдела разбираться с происходящими странностями. Мой вам совет, вспомните все подробности этого часа. Может, там вы найдете ответ. А теперь извините, пора. Я посоветую горячему майору не брать вас под стражу, а ограничится условным арестом с правом выполнять рабочие обязанности. Надеюсь, капитан Угробов не встретит вас в отделении и не попытается лично выяснить обстоятельство этого странного и таинственного дела.