Вячеслав Шторм - Спящие Дубравы Страница 14

Спустившись вниз, мы с Глори, не сговариваясь, взглянули на портье и в один голос спросили друг друга: «Записки писать будем?», а потом расхохотались. Бедняга-портье, похоже, находился на грани нервного срыва. Сдается мне, что в тот день, когда мы, наконец-то уберемся отсюда, он напьется как лепрехун.

Все еще смеясь, мы отправились на конюшню. Само собой, Изверг громким ревом изъявил неудовольствие по поводу отрыва своей морды от яслей с кормом. Мой друг искренне верит, что на свете только одно занятие важнее еды — непрерывная еда. Получив шлепок промеж ушей от меня и укус вполсилы за кончик хвоста от Лаки, он с видимой неохотой согласился, что работа иногда тоже необходима.

Наше временное пристанище не случайно располагалось совсем рядом с торговыми рядами. По мере того, как таяли монеты в моем мешке, Изверг нагружался весьма объемными кулями и свертками. К его чести сказать, воспринимал он это стоически; впрочем, мой вес все равно превосходил все на него навьюченное, а что до кожевника, которому черный драконозавр еще долго будет являться в кошмарах, так он сам виноват. Зачем было предлагать мне стрекало последней модели?

Наконец, последний пункт списка был вычеркнут. Поскольку денег осталось еще довольно много, а времени — еще больше, мы решили побродить по городу. К тому же, меня совершенно неожиданно одолел приступ ностальгии. Не скажу, что Хойра входит в число моих любимых мест в мире, но в этом городе я провел два года, дважды влюбился, один раз чуть не женился и четыре раза был на волосок от смерти. Воспоминаний, как вы сами понимаете, хватало с лихвой. Так что мы неторопливо шли по мозаичной мостовой Старого города, жевали что-то вкусное, дышали относительно свежим воздухом и всячески предавались душевному отдохновению.

И тут мое внимание привлекло жуткое крещендо, доносившееся из окон верхнего этажа довольно задрипанного постоялого двора. Они тут, в Старом городе, все такие. По мере того, как Хойра разрасталась, все более-менее приличные заведения перемещались ближе к центру, в Новый город. Как следствие, через пару сотен лет кварталы Старого города превратились в обиталище городских низов и всяческих темных личностей. Постоялые дворы здесь тоже были подстать обитателям, и услышанный мною концерт был тут весьма обыденным явлением. Скорее всего, я так и прошел бы мимо, но среди потока цветистых проклятий мне послышалось что-то вроде «Чтоб тебе в Спящих Дубравах жить!» Естественно, после этого Изверг остался внизу охранять покупки, а я, рискуя жизнью, совершил восхождение на второй этаж по самой трухлявой из всех лестниц на моей памяти. Всякий раз, когда рассохшееся дерево под ногой трещало и прогибалось, я вспоминал название заведения. Это помогало, честное слово!

Постоялый двор гордо именовался «Джойнова Твердыня».

Толкнув полураскрытую дверь, из-за которой и слышались вопли, я увидел следующее: огромный мужик из той породы людей, о которой принято говорить «поперек себя шире», наседал с кулаками на высокого и весьма симпатичного блондина лет двадцати. При этом бугай не прекращал орать, так что я без труда понял, что Дубравы поминал он.

— Кхм… эй, милейший! — позвал я.

— …твою мать! — продолжал мужик, совершенно меня игнорируя.

— Чего не поделили, друзья? — сделал я еще одну попытку завязать разговор. Толстяк повернулся и приказал мне сквозь зубы убираться куда подальше, присовокупив пару далеко не лестных высказываний по поводу моих родителей.

Такое обхождение мне совсем не понравилось, ведь я-то ему ровно ничего не сделал. Слегка стукнув жирного сквернослова в пузо (и тем самым заставив его с выпученными глазами опуститься на ветхий стул), я повернулся к блондину.

— Спасибо. А то от его воплей меня уже поташнивает, — искренне кивнул он.

— Тогда зачем ты их слушал? — удивился я. Для этого крепкого парня справиться с толстяком было раз плюнуть, или я совсем не разбираюсь в людях.

— А куда деваться? — вздохнул тот, поправляя воротник своей видавшей виды, но тем не менее щегольской куртки. — Видишь ли, я должен этому мешку сала десять роблоров за стол и постой.

У-у, а я-то думал… Обычная история: ты живешь в кредит сколько получится, а потом пытаешься уйти, расплатившись пламенным «спасибо». На моей памяти это удавалось два раза. В первом случае кредитор умер раньше, чем чего-то дождался, во втором — женил на себе должника.

Парень, видимо, истолковал мою кислую улыбку правильно:

— Да нет, все совсем не так, как ты думаешь. Просто вчера в обеденном зале были танцы. Я полночи вальсировал с одной симпатичной девчонкой, а когда собрался идти спать, то обнаружил, что она срезала у меня кошелек, и я остался гол как сокол. Разумеется, девицы к тому моменту и след простыл, причем мне намекнули, что разыскивать ее небезопасно для жизни. А Джойну, как назло, именно сегодня встряло получить от меня все причитающееся до последней медной орлинки. Пришлось расстаться со своим драконозавром, но и этого не хватило для того, чтобы полностью расплатиться. И теперь жирный скопидом грозится упрятать меня в каталажку, на что, к сожалению, имеет полное право… если только не поможет какая-нибудь добрая душа…

Излагая эту печальную историю, бедолага так вздыхал и заламывал руки, что мог бы разжалобить и трехвековую горгулью, которая украшает фонтан на центральной городской площади. Что уж говорить о таком сердобольном и отзывчивом человеке, как ваш покорный слуга? Мне ужасно хотелось ему помочь, благо деньги у меня были. Загвоздка была в другом: во-первых, деньги-то были не мои, а во-вторых, я нутром чуял, что услышанное мной крайне далеко от действительности. Раз уж на то пошло — к чему такая откровенность с совершенно незнакомым человеком? У меня же на лице не написано «Добрая-Фея-Всех-Спасу». Или я ошибаюсь?..

В раздумье я прошелся по маленькой и на редкость грязной комнатушке взад-вперед, наводя панику на многочисленных пауков, тараканов и их родственников и оставляя четкие отпечатки сапог в мягком ковре пыли на полу. Ничего не понимаю! Сколько же толстяк должен затребовать с паренька? Так-так, средний драконозавр… плюс еще десять… да нет, чушь! За эдакие деньжищи можно прикупить всю «Твердыню» вместе с хозяином.

— Ладно, дружок, было приятно поболтать. Хотелось бы тебе помочь, но ты слишком много врешь, а я этого не люблю.

— Я… вру?.. С чего ты взял?.. — запинаясь, пробормотал тот, уставившись себе под ноги. Это окончательно развеяло мои последние сомнения.

— Да кончай ты ломать комедию! Я сам большую часть жизни имею дело с драконозаврами и прекрасно знаю, сколько они стоят. Даже самого ледащего с лихвой хватило бы на оплату куда более шикарного, чем этот клоповник, жилища. И не надо меня убеждать, что ты живешь здесь с прошлогоднего праздника Осеннего Бардака, не поверю. Больше недели в этой комнате не выживет никто, кроме насекомых.

Вздохнув (на этот раз куда более искренне), парень разительно изменился. Нет, рога и клыки у него не выросли, просто я сразу же почувствовал, что «несчастная жертва ограбления вот с такими ресницами» исчезла. Передо мной стоял совершенно другой человек — ловкий, предприимчивый, к тому же — великолепный актер.

— Ты прав, старина, я действительно тебе насвистел. Яблоко хочешь?

— Что?

— Яблоко. Такая красная круглая штуковина. Растет на дереве и, как мне уверял торговец, слаще сахара.

С этими словами он кинул мне яблоко, а сам плюхнулся с ногами на постель, даже не снимая сапог, и звучно надкусил второе. Я, немного подумав, последовал его примеру.

Торговец его надул.

— На самом деле я — игрок, — жестикулируя искусанным фруктом и не переставая жевать, заявил парень. — Профессионал, прошу заметить, а не любитель. В совершенстве знаю сотню игр, сносно разбираюсь еще в двух с половиной.

По-моему, он загибает. Столько игр и на свете-то нету.

— Так вот, неделю назад я приехал в Хойру практически без гроша в кармане и в тот же вечер раздел сынка одного местного толстосума до носков включительно. Парень нализался в зюзю и швырял золото направо и налево вот такими горстями. К тому же, как оказалось, во хмелю в нем всегда просыпается дикий азарт. Кто я такой, подумал я, чтобы мешать человеку расслабиться? Надо сказать, за карточным столом он расставался с деньгами так же лихо, что и у стойки бара, так что тут проблем не возникло. Проблемы возникли чуть позже. Как говорилось в том стишке, «крошка-сын к отцу пришел». Нет, не жаловаться, а просить еще денег. Отец, само собой, поинтересовался, как чадушко ухитрилось спустить за вечер дневную выручку средней ювелирной лавки. Следствием разговора поколений стал визит к твоему покорному слуге двух горилл средних размеров с омерзительным запахом изо рта и целой коллекцией орудий живодера.

Я понимающе кивнул. Хойра — город богатый, а, следовательно, неспокойный, посему костоломы, телохранители и наемные убийцы тут всегда процветали.