Дмитрий Шатилов - Изобретатель смысла Страница 14

Д-р Симмонс. Разумеется, вы. Но этого мало: для того, чтобы выглядеть солидным, преуспевающим в жизни человеком, чьё слово твёрже гранита, необходимо соблюдать несколько правил. Во-первых, вы должны иметь устойчивое мнение по любому вопросу, а также как можно чаще изрекать суждения об обществе, науке и искусстве – чем бескомпромисснее, тем лучше. Во-вторых, вы всегда должны говорить громко, словно в театре, и не допускать, чтобы вас перебивали. В-третьих – и это самое главное – вы должны зарабатывать не меньше ста пятидесяти тысяч долларов в год.

Б. Но я зарабатываю десять миллиардов!

Д-р Симмонс. И в этом ваша беда. Думаю, вам следует… (приятная музыка) Вы слышали этот сигнал? Наше время вышло, мистер Барсум! Приятно было поболтать!

Б. Но я…

Д-р Симмонс. До ско-рой встре-ечи! Фу-ух! (обращается к андроиду) Бернард! Кто у нас следующий?

«Бернард». Бакстеры, сэр.

Д-р Симмонс. Оба?

«Бернард». Да, сэр, муж и жена.

Д-р Симмонс. Подготовь аквариум – не хочу, чтобы она глотала воздух, как в прошлый раз.

«Бернард». Будет сделано, сэр.

Д-р Симмонс. Ох, уж эти нынешние люди! Ради острых ощущений они готовы на всё – снова и снова быть проглоченными моллюском, в желудочном соке которого содержится галлюциноген, вставлять себе в зубы термоядерные реакторы и готовить попкорн на дне Марианской впадины. Но вселяться в тела животных, чтобы испытать необычные сексуальные ощущения? Кто вообще предоставляет подобные услуги?

«Бернард». Фирма «Животная страсть», сэр. Их девиз звучит так: «Мы гарантируем оргазм даже амёбе».

Д-р Симмонс. Амёбе, говоришь? Ну-ну. И каков шанс вернуться после этого в собственное тело, а, Бернард?

«Бернард». Одиннадцать целых двадцать три тысячных, сэр.

Д-р Симмонс. Вот то-то и оно. (Вздох) Ну ладно, по крайней мере, из всех пар, где муж – кенгуру, а жена – морской окунь, эта самая счастливая. Если аквариум готов, скажи им, пусть входят.

О решительности, с которой Барсум взялся за спасение человечества, свидетельствует рекламный ролик, выпущенный им три недели спустя после визита к доктору Симмонсу. Помимо содержания, ролик интересен тем, что это была дебютная роль Барсума в рекламе – до этого он ни разу не показывался на большом экране, объясняя это стеснительностью и немодельной внешностью.

Начинается ролик с того, что Барсум под грустную музыку сидит у окна и смотрит в затянутое тучами небо. «Никогда не видел других планет?» – произносит густой и размеренный мужской голос. Барсум грустно кивает. Сцена меняется: теперь Джон Дж., одетый в мешковатую тюремную робу, меряет шагами угол камеры, образованный тремя осями координат – длиной, шириной и глубиной. Снова звучит голос: «Надоели икс, игрек, зет?», – спрашивает он. – «От времени и пространства проходу нет?»

Вновь смена декораций. Барсум в наглухо запаянном стеклянном кубе, он вплотную прижался лицом к стене, теснимый исполинскими будильником и измерительной рулеткой. Пауза.

«Приходи к нам – у нас есть ответ!», – гремит, теперь торжествующе, голос, и вспыхивает свет. Свет гаснет, и на чёрном фоне возникает силуэт космического корабля. Это и есть надежда человечества – ковчег, который собрался построить Барсум.

Разумеется, создать такой грандиозный корабль одному человеку не под силу, как бы он ни был богат. Зная это, Джон Дж. разослал письма всем крупнейшим промышленникам мира, прося помощи. Одновременно он всячески подчёркивал, что не собирается создавать никакого аналога Долларовой долины, и места в ковчеге достоин любой – лишь бы мог связно объяснить, зачем ему это надо. Естественно, что Барсума никто не слушал – слишком уж хорошо удалась ему реклама.

Пока остов барсумовского ковчега понемногу обрастал мясом, правительство продолжало работу над собственной космической программой. Мы помним, что предыдущий эксперимент с шимпанзе потерпел неудачу из-за того, что компьютер ошибся, складывая два и два. Эту проблему решено было преодолеть усложнением внутреннего устройства компьютера, а также увеличением его габаритов. Если старый электронный разум, управлявший бедолагой «Ноем», легко помещался в коробку из-под обуви, новый образец относительно свободно чувствовал себя лишь в помещении размером с футбольное поле. Протяжённость в пространстве положительно сказалась на его мыслительных способностях, и после того, как эксперты убедились, что новая модель бортового компьютера считает не хуже пятиклассника, было решено перейти ко второму этапу программы освоения других планет: экспериментам с участием людей. Сотни и тысячи добровольцев, соблазнённые обещаниями потрясающего межзвёздного путешествия, направились в специальные центры, дабы, пройдя ряд тестов и заполнив несметное количество бумаг, очутиться в крохотном боксе с десятисантиметровым окошком, за которым в бездонной черноте Космоса мерцали крохотные точечки, чрезвычайно похожие на угревую сыпь.

Как сказал по окончании полёта один из участников программы (колонист второго класса и известный ракетный критик, путешествие он провёл в позе эмбриона, с сотнями трубок, торчащих из тела): «Хотя мы и успели привыкнуть к тому, что не все обещания правительства исполняются на сто процентов, данный проект я не могу оценить выше, чем на восемьдесят – восемьдесят пять баллов из ста».

Знакомясь с научной фантастикой XX века, я заметил, что наиболее ядовитой критике её противники подвергали всевозможные технические новшества, вроде атомных ружей и гиперпространственных двигателей, которым авторы не позаботились дать научное объяснение. Сегодня причины такого молчания ясны, как никогда: в те годы описать на страницах романа реальное устройство нейтринного дезинтегратора значило то же самое, что поделиться с подростком (а кто читает фантастику, как не подростки?) рецептом изготовления бомбы – ведь до сих пор неизвестно, какое из этих двух устройств собрать проще.

Теоретически настоящий гиперпространственный двигатель сможет сконструировать даже пятилетний ребёнок (и, судя по обрывочным свидетельствам, однажды-таки смог). Так что не сложность, а напротив, чрезмерная простота фантастических приспособлений – вот что не давало авторам свободно объяснять, как в действительности устроен тот или иной агрегат. Страшно подумать, что случилось бы, попади в печать реальное устройство бластера – во всяком случае, костяные пуговицы из магазинов исчезли бы надолго, если не навсегда. А если какой-нибудь автор опубликовал в своей книге подлинную схему Идеальной Женщины-Робота (которую, к слову, тоже соорудить нетрудно, хватило бы маргарина), так и род человеческий иссяк за какие-то пятьдесят лет! Нет уж, если и писать о технологиях будущего, то выдумывать, выдумывать и выдумывать – ни слова правды!

Это я рассказываю потому, что никоим образом не намерен раскрывать секрет двигателя, которым были оснащены правительственные ковчеги, первыми достигшие отдалённых звёзд. Скажу лишь, что двигатель громко шумел, вонял перегревшейся смазкой, требовал женщин да покрасивее – и хватит на этом. Не то, чтобы я боялся, что вы построите такой у себя в гараже, а затем улетите чёрт-те куда – вряд ли Космосу может серьёзно навредить респектабельный белый мужчина, имеющий работу, любовницу и жену. Проблема в том, что у вас могут быть дети – непоседливые, вздорные, невоспитанные дети, которых к нашей только-только упорядочившейся Вселенной и близко подпускать нельзя. Во всяком случае, пока в ней существуют чируки, в сезон спаривания принимающие облик мячей и прыгалок, и шомблу, которые после смерти превращаются в субстанцию, по вкусу, цвету и запаху идентичную шоколадному мороженому.

Ковчег Барсума был устроен совсем иначе, нежели правительственные. Во-первых, внутри он был примерно в восемьсот раз больше, чем снаружи, что было достигнуто за счёт использования четвёртого измерения, в котором, как известно, одно и то же место способны занимать несколько различных предметов. Из истории моей семьи я знаю, что мой пра-пра-пра-пра-пра-прадед делил отведённые ему пятнадцать квадратных метров ещё с тысячью четырьмястами пассажирами, причём между ними никогда не возникало давки, и даже ванная комната редко была заполнена больше, чем наполовину.

Имела эта конструкция и свои недостатки: так, например, заблудиться в ней было легче лёгкого. Расскажу вам одну историю.

Когда наши предки высадились на Тразиллане, первые жилища они строили из частей ковчега. Так вот, спустя два года после окончания строительства одна молодая пара (дело было в кантоне Дрок) стала жаловаться на странный шум, исходящий из восточной стены их дома, построенного на основе одной из переборок «Бочки». Судя по звукам, кто-то методично долбил стену киркой – причём изнутри. Призванные на помощь соседи внимательно осмотрели дом со всех сторон, но не обнаружили никаких следов того, что кто-то пытался проникнуть в него.