Михаил Успенский - Приключения Жихаря Страница 15

Пень был просторный, крепкий – видно, остался с тех времен, когда на месте сосен росли дубы, навидался этот пень, поди, всякого. И дожить бы ему до лучших времен, когда бы не эти двое. Столько силы было в их правых руках, и так долго никто никому не уступал, что деревянное тело пня не выдержало, треснуло и раскололось на две половинки. При этом Жихарь и Принц со всего маху столкнулись головами так, что потеряли сознание.

Петух–судья подошел и вежливенько тюкнул Жихаря в шлем. Богатырь сразу открыл глаза. Из носу текла кровь. Не лучше был и Принц, того пришлось петуху обмахивать крыльями.

– Продолжим? – гундосо вопросил Жихарь.

Принц замотал головой.

– Правильно. Пока ничья не взяла. Гляди–ка, кровушка наша на траве смешалась – мы теперь побратимы!

Принц с трудом приходил в себя.

– По закону, – прохрипел он, – по закону, сэр Джихар, для братания кровь пускают из руки…

– А нос–то чем хуже? Он даже главнее! Без руки жить неловко, а без носа вообще стыд и позор… сэр, – добавил он после раздумья.

– Никогда не слышал ни о чем подобном, но, похоже, вы правы, сэр брат, – сказал Безымянный Принц, протягивая Жихарю руку. Оба встали и умылись, поливая друг другу из фляги.

Потом проверили, что стреляет дальше – арбалет или самострел, и вышла победа самострела.

– Ничего, дорога длинная, ты еще себя окажешь, – утешил Жихарь Принца, когда они уже тронулись в путь и Будимир занял положенное ему место на шлеме. – Кстати, растолкуй–ка мне, братка, как ты без имени–то остался?

…Жихарь не ошибся, дорога и в самом деле была длинная, зато повесть у Принца короткая – некий король соблазнил чужую королеву, ребенка же от стыда унесли в лес, где вместо волков его нашли и воспитали тамошние волхвы, именуемые друидами. Старики нипочем не хотели говорить Принцу, кто его отец и мать, дескать, в свое время сам узнает, но воспитывали честь по чести, как царское дитя.

– Видите ли, сэр Джихар, на земле столько королевств, что мудрено их объехать до конца жизни, – жаловался Принц. – Я знаю только, что в моей вотчине есть такой особый камень. Когда на него воссядет законный наследник престола, то есть я, камень издаст громкий крик.

– Не беда, найдем твой камень, как его не найти, – сказал Жихарь. – А я просто скажу – сирота я, отца и матери не знаю, и племя мое даже где–то потерялось, и никаких царей–королей я себе в родову силком тащить не буду. Воспитали меня Кот и Дрозд в глухом лесу. Только это не настоящие Кот и Дрозд. Хотя, правду сказать, у Кота глаза были зеленые и зрачок стрелочный, а Дрозд при случае мог и полететь куда надо. И знаешь, братка, – оживился он, – это даже хорошо, что мы с тобой сироты!

Принц поглядел с недоумением.

– Хорошо, хорошо. Мне Дрозд объяснил, а он все книги превзошел и все языки.

И у додревнего мудреца вычитал, что всякий младенец, лелеемый отцом–матерью, только и мечтает, собака такая, как бы батюшку родного порешить, а над матушкой нечестистым образом надругаться. Ну, у чада руки коротки и все остальное, мечты своей он исполнить не может и от этого страшно злобствует, а потом эта злоба в нем живет до самой смерти… А мы, сиротки, добрые–предобрые…

Принц изумленно покачал головой:

– Вот уж не думал, что это учение дошло и до ваших краев…

– Так у вас его знают? – разочаровался Жихарь.

– Можно сказать, рехнулись на нем, сэр брат. Я верно подобрал слово?

– Верно… Значит, правду говорил Дрозд. Эх, какие они вояки были – самому Дыр–Танану под стать!

– О, и вы преклоняетесь перед этим героем? Кстати, сэр брат, ведь Дыр–Танан тоже спервоначалу вызвал троих своих друзей на поединок, а потом на них напали воины злобного Координала, и дружба родилась в сражении…

– Ну, сражений на нашу дорогу хватит, – сказал Жихарь.

– Вы говорите так, словно это вас не радует, сэр брат. Но разве не прекрасно погибнуть на поле брани во имя высоких и благородных целей?

– Верно, – сказал Жихарь. – Лежишь на траве, черева наружу, и голова, заметь, отсеченная, со стороны на все это любуется… Куда как прекрасно!

– Но мудрецы древности учат, что красота может быть и не наружная, она внутри человека…

– Внутри человека кишки, – мрачно ответил Жихарь и загрустил от бесспорной своей правоты.

Неведомо, до каких высот любомудрия дошли бы всадники, если бы впереди, прямо на дороге, не показался большущий серый валун, украшенный полустершейся надписью:

Прямо ехать – убиту быти.

Налево ехать – женату быти.

Направо ехать – коня потеряти.

Дорога за камнем расщепилась натрое.

– Хоть бы раз поймать за руку того, кто вот так вот балуется на дорогах, – сказал Жихарь. – Это ведь не то что кусок мела взял и краткое срамное слово начертал для смеху. Нет, сидел ведь, долбил не день и не два…

– Вы полагаете, сэр брат, что надпись не имеет никакого смысла?

– Сам посуди, – сказал Жихарь. – Долбили это в незапамятные времена. С тех пор, поди, на прямой дороге убивать утомились, на левой – невесты кончились, на правой – коней столько наотбирали, что их и кормить нечем.

Давай пока лучше перекусим и подумаем.

Они слезли с коней. Принц разостлал на траве чистый вышитый платок. Достали припасы.

– Я и говорю – богатый ты, – позавидовал Жихарь. – Вон даже яички каленые, вино…

– Это мне дали на дорогу почтенные старик со старухой на постоялом дворе.

– Так эта еда, наверное, мнимая, – догадался Жихарь. – На тебя ведь там Гога с Магогой морок навели. Они, должно быть, решили одолеть нас поодиночке. Вот тебе и казалось, что все хорошо, пока я там насмерть пластался…

– А внучка? – спросил Безымянный Принц и покраснел.

– Которая внучка?

– Та, что посетила меня на сеновале. Весьма достойная молодая леди. Если бы не верность данному обету, я бы сделал ее своей королевой…

– А я в телеге всю ночь звезды просчитал, – завистливо вздохнул Жихарь.

– Не подумайте дурного, сэр брат!

– Дурного я не думаю, а думаю, что еда все–таки мнимая: ничего в желудке не прибавляется, сосет и бурчит.

– А вино?

Жихарь прислушался к поведению вина внутри себя.

– Вино, кажется, правильное.

Будимир толокся тут же, возле платка, подбирал хлебные крошки, а на яичную скорлупу глядел с упреком.

Прикончив припасы, оба откинулись на траву и стали бесцельно рассматривать небо.

– Помимо Дыр–Танана, – сказал Принц, – я очень люблю устареллы о подвигах Биликида и про верный его меч по имени Кольт. Чарует меня превыспренний старинный слог: «Заткни свою помойную пасть, вонючка Джо, иначе мой верный Кольт проделает в тебе семь симпатичных дырочек!» Умели же красно говорить воители седой древности! Кстати, обратите внимание, сэр Джихар, какой большой орел!

Жихарь пригляделся:

– Где же там орел? Это Демон Костяные Уши!

Принц поднес ко лбу ладонь:

– Да, я, кажется, различаю руки и ноги…

– Эх! – мечтательно сказал Жихарь. – Вот кому позавидовать можно! На воздусях пребывает! Прохладно живет! Они даже песню про себя сложили:

Что нам, демонам:

День работам – два летам!

А доводилось мне его и вблизи видеть. Шел я из кабака вечером. Всю одежду, конечно, пришлось там оставить, у меня такой порядок. Иду переулочками, ладошкой прикрываюсь. Гляжу – стоит. Руки скрестил на груди, нижнюю губу отклячил и глядит на меня как на пустое место. Презирает! Они ведь ни на что больше не годятся, только презирать мастера…

– И как же вы поступили, сэр Джихар?

– По всем правилам вежества: плюнул ему в шары и дальше пошел. Да хоть запрезирайся ты! Э, э, давай–ка с открытого места уберемся и скатерку побережем – как бы он нам на голову не нагадил в знак презрения!

И точно – Демон у себя на воздусях как–то подозрительно задергался, а действительность самым суровым образом подтвердила опасения богатыря, только в кустах и спаслись.

Безымянный Принц закипел гневом:

– Сэр Джихар, ваш арбалет, вынужден признать, бьет дальше и вернее моего.

Позвольте мне позаимствовать его и сообщить сэру Демону о недопустимости подобного поведения.

Тяжелая стрела с гудением ушла в небо. К счастью, Демон Костяные Уши полностью израсходовал свой боевой припас и не мог ответить. Стрела вернулась и вонзилась в дорогу, а вслед за ней плавно опускались выбитые перья.

Потревоженный Демон тяжело и гулко замахал крыльями, стронулся с места и неторопливо полетел по своим делам.

– На гору Кавказ направляется, – определил Жихарь.

– Вы знаете это наверное?

– Баба у него там, – досказал Жихарь. Принц подобрал с дороги десяток очень пышных и нарядных перьев и принялся украшать ими свой рогатый шлем.