Терри Пратчетт - Пирамиды Страница 15

Он вернулся в родной дом и больше никогда его не покинет.

Всходило солнце.

Величайший математик из всех, живущих на Диске, последний из оставшихся в Древнем Царстве, вытянулся в своем стойле и пересчитал соломинки подстилки, на которой лежал. Потом прикинул, сколько гвоздей в стене. Затем потратил несколько минут на доказательство того, что аутоморфное резонансное поле состоит из полубесконечного числа неразрешимых исходных идеалов. И наконец, чтобы как-то скоротать время, снова съел свой завтрак.

Книга II

Книга мертвых

Прошло 2 недели. Обряды и церемонии, свершаемые в должное время, хранили мир под небесами и не давали звездам сойти с орбит. Поистине удивительно, на что способны обряды и церемонии.

Внимательно оглядев себя в зеркале, новый царь нахмурился.

– Из чего оно сделано, что оно такое мутное? – спросил он.

– Из бронзы, ваше величество. Из полированной бронзы, – пояснил Диос, передавая царю Цеп Милосердия.

– В Анк-Морпорке у нас были стеклянные, посеребренные сзади. Отличные зеркала.

– Да, ваше величество. А у нас бронзовые, ваше величество.

– Неужели мне и вправду придется надевать эту золотую маску?

– Лик Солнца, ваше величество. Она передается из столетия в столетие. Да, на все общественные мероприятия, ваше величество.

Теппик посмотрел в отверстия для глаз. Красивое лицо. На губах – слабая улыбка. Ему вспомнилось, как однажды отец, перед тем как зайти в детскую, забыл снять Лик Солнца. На крики Теппика сбежался весь дворец.

– Тяжелая.

– Это груз столетий, – ответил Диос, протягивая царю обсидиановый Серп Справедливости.

– И давно ты жрец, Диос?

– Давно, ваше величество. До того как стал евнухом и после. А теперь…

– Отец говорил, ты был верховным жрецом еще при дедушке. Сколько же тебе лет?

– Много, ваше величество. Просто хорошо сохранился. Боги добры ко мне, – ответил Диос, смиряясь перед неоспоримым фактом. – А теперь, ваше величество, не могли бы вы взять еще и это…

– Что это?

– Соты Преуспеяния, ваше величество. Очень важный символ.

Теппик исхитрился пристроить и соты.

– Наверное, ты видел много перемен, – сказал он вежливо.

Лицо старого жреца исказилось болью, но только на мгновенье – он слишком спешил.

– Нет, ваше величество, – мягко промолвил он. – Судьба была благосклонна ко мне.

– О, а это что?

– Сноп Изобилия, ваше величество. Исключительно важно, крайне символично.

– Если можешь, запихни его мне под мышку… Диос, ты когда-нибудь слышал о канализации?

Жрец щелкнул пальцами, подзывая одного из слуг.

– Нет, ваше величество, – покачал головой он, наклоняясь к царю. – А вот это Змея Мудрости. Я подложу ее сюда, хорошо?

– Похожа на ночной горшок. Только тот не так… пахнет.

– Запах, ваше величество, предохраняет от сглаза, такова народная мудрость. А это, ваше величество, Тыквенная Бутыль для Небесных Вод. Подбородок чуть-чуть выше, пожалуйста…

– И все это совершенно необходимо? – спросил Теппик придушенно.

– Такова традиция, ваше величество. Давайте немножко подправим, вот так… а теперь Трезубец Вод Земных. Возьмите вот этим пальчиком. Надо будет подумать о нашей свадьбе, ваше величество.

– Мне кажется, мы не очень подходим друг другу, Диос.

На губах верховного жреца мелькнула усмешка.

– Изволите шутить, ваше величество, – склонился он почтительно. – Вы обязательно должны жениться, это совершенно необходимо.

– Боюсь, все мои увлечения остались в Анк-Морпорке, – небрежно произнес Теппик, сам прекрасно понимая, что за этим многозначительным высказыванием кроются только госпожа Воротничокк, которая в шестом классе стелила ему постель, и молодая служанка, чистившая ему ботинки и не скупившаяся на подливку в столовой.

(Но – сердце его забилось при этом воспоминании – были еще ежегодные балы, поскольку молодым убийцам прививали навыки свободного обращения в обществе и умение танцевать, а так как их ладно скроенные черные шелковые камзолы и длинные ноги привлекали определенный тип стареющих женщин, то юноши ночи напролет кружились в гальярдах и чинно выступали в павонах, пока воздух не становился спертым от испарений мускуса и страсти. Чиддер с его открытым, добродушным лицом и легкостью манер всегда выходил победителем, возвращался в спальню только поздно днем, а на уроках клевал носом…)

– Не подобает вам говорить такое, ваше величество. Мы созовем совет из сведущих людей. Само собой разумеется, главная претендентка – ваша тетушка.

За сим последовал оглушительный грохот. Диос вздохнул и знаком приказал слугам подобрать священные предметы.

– Начнем сначала, ваше величество? Итак, Кочан Растительного Изобилия…

– Прости, – нахмурился Теппик, – мне показалось, ты сказал, что я должен жениться на своей тетке?

– Да, ваше величество. Внутрисемейные браки – славная традиция нашего рода.

– Да, но она – моя тетушка.

Диос закатил глаза. Он не раз советовал покойному царю позаботиться о воспитании сына, но упрямый был человек, упрямый каких мало. Теперь все придется делать впопыхах. Похоже, боги хотят испытать его. На то, чтобы сделать из человека монарха, нужны десятилетия, а у него в распоряжении – всего несколько недель.

– Да, ваше величество, – промолвил он терпеливо. – Разумеется. Но помимо этого она еще и ваш дядюшка, ваш двоюродный брат и ваш отец.

– Постой-ка. Мой отец…

Жрец успокаивающе поднял руки.

– Чистая формальность. Однажды, когда этого потребовала политическая ситуация, ваша прабабушка объявила себя королем, и, насколько мне известно, эдикт остается в силе.

– Но она была женщиной!

– О нет, ваше величество, – вид у Диоса был ошеломленный. – Она была мужчиной. Она сама объявила об этом.

– Но, послушай, жениться на собственной тетке!…

– Именно, ваше величество. Я все прекрасно понимаю.

– Что ж, и на том спасибо, – кивнул Теппик.

– Как жаль, что у нас нет сестер.

– Сестер?!

– Не подобает разбавлять божественную кровь, ваше величество. Солнцу это может не понравиться. А это, ваше величество, Наплечники Чистоплотности. Куда бы их приспособить?

Царь Теппицимон XXVII наблюдал за тем, как из его тела делают чучело. Слава богам, последние дни мысли о еде его не тревожили. Но после сегодняшнего зрелища вряд ли ему когда-нибудь захотелось бы отведать фаршированного цыпленка.

– Красивые у вас стежки получаются, учитель.

– Убери руки, Джерн.

– Матушка моя тоже любительница вышивать, такой на днях вышила передничек – загляденье, – не унимался словоохотливый Джерн.

– Убери руки, я сказал.

– Вот я и говорю, вышила на нем всяких курочек, уточек, – Джерна несло.

Диль сосредоточился на работе. Да, он – истинный мастер и готов был признать это без ложной скромности. Гильдия Бальзамировщиков и Прилегающих Ремесел удостоила его нескольких медалей.

– Вы должны гордиться собой, – сообщил Джерн.

– Что?

– Матушка говорит, что царь продолжает жить, ну как бы жить, даже после того как его набьют и заштопают. То есть будет жить в Загробном Мире. И на нем будет ваше шитье.

Несколько мешков соломы и пара ведер смолы, печально подумала тень царя. Плюс обертка от завтрака Джерна, хотя парня он не винил – по рассеянности, бывает. Целая вечность с промасленной бумагой вместо жизненно важных органов. И половинкой сосиски.

Царь успел привязаться к Дилю и даже к Джерну. Связь со своим телом была по-прежнему ощутима – во всяком случае, он чувствовал некоторое беспокойство, стоило отойти дальше чем на несколько сот шагов, а потому за последние несколько дней царь узнал много разного об учителе и ученике.

Действительно забавно. Столько лет он прожил, общаясь лишь с несколькими жрецами. Абстрактно он знал, что кругом существуют и другие люди – слуги, садовники и так далее, – но в его жизни они не значили ничего. На вершине восседал он сам, чуть ниже располагались члены его семьи, духовенство и, разумеется, знать, а дальше шли сплошные ноли. Да, замечательные, самые замечательные ноли в мире, скопление верных и преданных нолей, о котором любой правитель может только мечтать, но так или иначе это были ноли.

Однако теперь он был посвящен в мельчайшие подробности робких надежд Диля на продвижение в Гильдии, в историю неуклюжего ухаживания Джерна за Глюэндой – дочерью жившего неподалеку крестьянина, выращивавшего чеснок. С любопытством и почти восхищением он следил за тем, как у него на глазах созидается мир, полный не менее сложных оттенков и иерархий, чем тот, который он покинул. Ужасна была мысль о том, что он может никогда не узнать, удалось ли Джерну уломать отца и добиться руки своей избранницы, поможет ли Дилю эта работа, работа над ним, получить заветное звание Высокочтимого Обладателя Девяноста Степеней Свободы Натронской Ложи Гильдии Бальзамировщиков и Прилегающих Ремесел.