Сергей Шведов - Ловушка для резидента Страница 15

Я не стал спорить с Василием: у него еще будет возможность убедиться в своей ошибке и огорчиться по этому поводу...

У меня возникло ощущение полета... Хорошо, если мы перемещаемся только в пространстве, и совсем плохо, если маг задействовал временной фактор... До сих пор считалось, что над временем властны только Сагкхи. Но тысячи черных магов пытались вмешаться в его ход! По слухам, кое-кому это удавалось... Я не мог исключить, что и таинственные порки в столь сложном и опасном деле чего-то достигли.

– Ну наконец-то! – воскликнул Василий через час нашего пребывания в магическом четырехграннике.– Сподобились вызвать лифтера – чтоб им ни дна ни покрышки!..

Дверцы лифта действительно дрогнули и разошлись. Торжествующий вопль обрадованного Василия тут же и оборвался, едва он ступил за порог проклятой коробки.

– Мама дорогая... – только и сумел вымолвить Щеглов.

5

Земля. Москва. Информация к размышлению

Неожиданный успех на артистическом поприще поставил лейтенанта Крюкова в тупик. Канарейкин же был в полном восторге, вслух предаваясь грезам о мировой славе и хрустящих зеленых купюрах. И его мечты имели под собой вполне реальную основу!

Крюков был потрясен, когда за одно выступление в дурацком варьете получил денег больше, чем за месяц неустанных хлопот на поприще охраны государственных интересов... Собственно, он и раньше знал, что платят ему мало, но только в ту минуту осознал, прочувствовал, ощутил – насколько мало!

Однако огорчение по поводу столь вопиющей социальной несправедливости отнюдь не повлияло на служебное рвение лейтенанта, проявлявшего в непривычной и суетной обстановке лучшие качества бойца невидимого фронта.

Конечно, человеку, чья служебная деятельность проходила в условиях, весьма отличных от артистического мира, и никогда прежде не посещавшему ночные клубы и стриптиз-бары, богемная жизнь казалась полным абсурдом, граничащим с идиотизмом... Крюков старался поменьше ужасаться происходящему и попристальней вглядываться в окружавших его людей.

Контингент в ночном клубе подобрался специфический, но с бухты-барахты зачислять всех в монстры Федор не стал. Да, распущенность имела место быть. Голые девушки расхаживали не только по подиуму, но и за кулисами, стреляя в терявшегося лейтенанта порочными глазками. Нельзя сказать, что Крюков был ханжой от рождения, но царившая здесь вольность нравов его шокировала.

Если верить Сиротину, то все эти голые и полуголые красавицы – ведьмы!.. В смысле переносном Федор отчасти соглашался с бизнесменом-психом, но поскольку и сам здесь числился вампиром Фреди Крюгером, то не сделал из полученной от ненадежного источника информации далеко идущие выводы.

...Обнаженная до полного «не могу» красавица присела на колени отдыхавшего после выступления Федора и ласково погладила его по волосам:

– Я прямо тащусь от вампиров... Ты вечером свободен?

У Крюкова от такой фамильярности сперло дыхание. Красавица по внешним данным была из ряда вон: такие бьют мужчин наповал одним взглядом глубоких, как омут, карих глаз.

– У меня работа,– прокашлялся Федор.– Ночная.

– У нас у всех ночная работа, Фреди... Почему бы нам не слетать на шабаш?

– А мы вроде уже на шабаше,– попробовал отвертеться Федор, оглядываясь по сторонам.

– Шутник,– улыбнулась красавица, показав совершенно потрясающие зубы.– Здесь мы всего лишь разогреваемся.

– Я летать не умею,– отбояривался, как мог, Федор.– У меня другая специализация.

– Я тебя прокачу на метле,– пообещала настырная ведьма.– Гарантирую массу впечатлений.

Не чуждый чувства юмора Федор посчитал, что шутка – ничего себе. Согласие полетать на метле ни к чему его не обязывало, поэтому он дал его с легким сердцем. Красавица, удовлетворенная покладистостью кавалера, упорхнула в зал поражать своими формами пресыщенную публику. Федор вытер капли пота, выступившие на лбу: у него появились серьезные сомнения в том, что в подобном вертепе ему удастся сохранить незапятнанным моральный облик офицера Конторы... С другой стороны, руководство, посылая сотрудника на оперативное задание в ночной клуб, должно же, в конце концов, учитывать, что ничто человеческое ему не чуждо и он вполне может пасть – не в служебном, разумеется, смысле, а в сугубо интимном.

Кто чувствовал себя за кулисами ночного клуба как рыба в воде, так это Аркашка Канарейкин! Он самым бессовестным образом перемигивался с легкомысленными девицами, расточая им улыбки и поцелуи – пока что, правда, воздушные.

Нет, сказать, что за кулисами царил абсолютный хаос, было нельзя. Попривыкнув, Крюков даже пришел к выводу, что, несмотря на внешнюю распущенность и обилие обнаженной плоти, в варьете умеют поддерживать дисциплину. В роли дядьки-надсмотрщика выступал уже знакомый Федору ветеран эстрадного искусства Макар Терентьевич Жабаненко, решительно пресекавший поползновения на неслужебные отношения в рабочее время. Именно Жабаненко сделал Аркану Кенару довольно резкое замечание, когда тот попытался выйти за рамки приличий. Федору такая строгость понравилась, зато Канарейкин огорчился не на шутку.

– Потогонная система! – сказал он, опускаясь на стул рядом с партнером.– Ни сна, ни отдыха измученной душе!.. Черт бы побрал этого Жабана! Грозился оштрафовать за совершенно невинный флирт с девочкой... За кого они нас держат?! Мы – не рабы, рабы – не мы!

– Работа есть работа,– примирительно заметил Крюков.

– Скажите, пожалуйста, какой герой труда! – ехидно глянул на приятеля Аркадий.– А о чем ты с Марой договаривался?

– Ее Марой зовут?

– Или Машкой – кому как нравится,– пожал плечами Канарейкин.

– На шабаш она меня приглашала,– разоткровенничался Крюков.– Люблю, говорит, вампиров.

– Я так и думал! – довольно хихикнул Аркадий.– Бабы всегда на имидж западают! Видал, как на тебя дамочки из публики реагируют? Прямо едят глазами!.. Эх, надо было мне назваться вампиром! Из тебя, Федька, какой-то вялый упырь получился. Больше огня во взоре, Фреди, больше шарма! Укуси хоть, что ли, какую-нибудь – для полноты образа.

– Сам кусай! – обиделся Крюков.

– Я не вампир, я – Кенар... Мне бы Соловьем-разбойником назваться! Дал маху! Не додумал в свое время. Лирические герои ныне не в моде... Надо будет договориться с Жабаном и добавить чертовщинки в имидж.

– Бесов тут и без тебя хватает,– хмуро бросил Федор.

– Не люблю моралистов,– поморщился Канарейкин.– Где ты видишь бесов?

– А этот, с рогами, кто по-твоему? – кивнул головой Крюков на проходящего мимо рогатого субъекта.

– Сатир,– охотно пояснил Аркадий.– Совсем другой имидж, возбуждающе действующий на дам! От беса – никакого возбуждения, сплошное уныние... В шоу-бизнесе, брат, свои тонкости!

– Не могу понять, как он на копытах передвигается... Я бы и минуты в такой обуви не выдержал.

– Хо! – возмутился Канарейкин.– Да если бы мне такие деньги платили, не то что копыта – пуанты бы нацепил и изображал на подиуме умирающего лебедя!.. Искусство, брат, требует жертв!

Сатир то ли услышал слова Федора, то ли просто находился в расстроенных чувствах, но взгляд, которым он одарил коллегу, трудно было назвать дружественным. Вот вызывающим – да!.. Крюков мог, конечно, отреагировать соответственно, однако не хотелось затевать скандал.

– Кукиш на Мару неровно дышит,– разъяснил поведение сатира всезнающий Аркадий.– Имей это в виду!.. Сатиры, если верить мифам, отличаются весьма вздорным нравом. Ладно, пора – наш выход...

На подиум они шли уже в третий раз. Нельзя сказать, что Федор вообще не волновался. Но к обстановке немного привык, и теперь мог себе позволить присмотреться к посетителям ночного заведения.

Публика в зале, довольно сильно разогретая вином и сомнительным (в смысле нравственности) зрелищем, мало чем отличалась от артистов, оккупировавших закулисье. Ну, женщины были чуть более одеты, зато среди мужчин сплошь и рядом попадались рогатые– в переносном, конечно, смысле.

Песня, которую исполняли Фреди Крюгер и Аркан Кенар, повествовала о кровососущих – то бишь о комарах. Вроде бы совершенно идиотская, но когда ее пел вампир – пусть даже и липовый... В особо ударных местах Кенар заливался визгливым тенорком: «Ужо мы выпьем вашей кровушки, кровушки, кровушки», а Крюков делал соответствующее выражение лица, чем приводил захмелевшую публику в неописуемый восторг. Дамы прямо-таки рвались из платьев навстречу многообещающему вампиру!.. Психопатки, прости господи... Одна такая повисла у Фреди на шее и вопила дурным голосом: «Укуси меня, укуси меня!» Окружающие неистовствовали!.. Психопатку от Крюгера оторвали уже за кулисами бравые ребята из охраны, дали понюхать ей нашатырного спирта, после чего выпихнули в зал.

– Сумасшедший дом! – выругался Крюков.

– Зато какой успех, а, Макар Терентьевич?! – обратился к Жабану сияющий Кенар.– А вы сомневались!