Эдуард Пак - Измперение инкогнито Страница 15

Во время своего отсутствия Альхор Борджи велел ему очередной раз проштудировать труды великого эмира, однако, вопреки ожиданиям в библиотеке того не оказалось.

Ну где же ты, где, где? — теряя силы и терпение, шептал старый маг — тень его металась по всему дворцу, из зала в зал.

Он застал своего ученика отнюдь не за учеными занятиями, скорее наоборот — в гареме. Тот возлежал на мягком ложе, прикрытом полупрозрачным золотистым пологом, рядом с ним стоял круглый стол с короткими ножками, накрытый разными яствами. Было видно, что за ним недавно вкусно ели и много пили. Роскошная золотая клетка, где содержали райских птиц, была накрыта покрывалом из тончайшего файланского шелка, дабы птицы не мешали своим пением. В небольшом фонтанчике журчала прохладная вода, несколько музыкантов, скрытых за резной ширмой, наигрывали ненавязчивую мелодию, десяток горящих свечей в бронзовых канделябрах создавали интимный полумрак.

Одна из молодых одалисок, одетая в платье, которое почти ни чего не скрывало — миниатюрная и хрупкая, похожая на пятнадцатилетнюю девочку — ласкала его мощную волосатую грудь своими мягкими ладошками. Вторая — пристроившись с другой стороны, целовала его в затылок, перебирая густые черные волосы, и кормила спелым виноградом. Великое блаженство было написано на лице ученика великого везиря.

— О мой господин, как сильны и нежны твои руки — словно молодая голубка, ворковала одна из них.

— Как ты неутомим в любовных утехах — пытаясь ему угодить, вторила ласковым, заигрывающим голосом другая. Она улыбнулась и трогательные ямочки появились на ее щечках, подобных нежному персику.

Обе они медленно, почтительно и незаметно, словно два ласковых дуновений весеннего ветерка, освобождали его от одежды.

Попав в столь неловкую ситуацию, Альхор Борджи почувствовал одновременно гнев, раздражение и смущение. Он очень редко применял астральный вид связи, предпочитая просто ставить вызывающий маячок, на зов которого всего через несколько минут прибывали его ученики с любого расстояния. Но маячок к сожалению остался дома, ведь маг не предполагал, что тот может ему понадобиться.

Дальше подглядывать и подслушивать старик не имел ни сил ни желания, тем более, что его ученик почувствовал его присутствие — он завозился, оттолкнул недоумевающих одалисок и довольно грубо велел им убираться.

— Чем это ты там занимаешься, когда я велел тебе изучать труды нашего великого эмира? — рявкнул маг.

Его ученик вздрогнул и понурив голову, принялся приводить в порядок свое одеяние. Трепетные одалиски, напуганные тем, что чем-то не угодили своему повелителю, дрожа от страха, стояли прижавшись друг к другу. Словно лани, вспугнутые на водопое, они подпрыгнули на месте и принялись с ужасом озираться, недоумевая, откуда послышался этот страшный голос.

— Вон отсюда — рявкнул на них Альхор Борджи.

Вай дод! Демон, шайтан! — причитая тонкими голосками, и размахивая руками, одалиски двумя молниями прыснули из покоев — в галерее еще долго слышались их тонкие визги и частые шлепки босых ног о мраморную плитку пола.

С тех пор, как Альхор Борджи подобрал его на улице чумазым замарашкой, времена года двадцать пять раз сменили друг друга. Малышу тогда едва исполнилось семь лет. Мать он совсем не помнил, а отец прошлой зимой ушел в поход за славой да деньгами — покорять дикие земли, — но так и не вернулся — видно сгинул где-то, а может быть завел себе новую подружку, благополучно забыв про оставленного сына. Бабка, у которой он жил на попечении, совсем недавно тихо и мирно скончалась — больше родственников у него не было — и с тех пор он нищенствовал и побирался по дорогам. Из за своего свободолюбивого и строптивого характера он не мог подолгу находиться в сиротских домах, каждый раз сбегая, когда его водворяла туда городская стража.

В грязной подворотне, рядом с пыльным базаром, пацан отбивался от трех своих сверстников, которые дразнили его облезлой крысой. Крепкий парнишка уже расквасил одному из нападавших — кудрявому худышке — нос. Тонкая красная струйка из разбитой сопатки кудряша стекала, пачкая чистую белую рубашку. Обиженный ревел с запрокинутой головой, размазывал кровь по лицу и подбадривал остальных, яростно призывая к отмщению.

Двоим другим тоже приходилось не очень то сладко — тумаки и пинки сыпались на них с невероятной скоростью. Крепкий парнишка уверенно теснил их в сторону глубокой и грязной лужи.

О чем то задумавшись, маг наблюдал забавную сцену на расстоянии, не торопясь прогонять малолетних драчунов.

Спустя какое-то время Альхор Борджи все же решился подойти — чем-то понравился, тронул его душу этот малыш. Прогнав злых детей, он ласково погладил мальчика по голове.

— Как тебя зовут, крошка — спросил старый визирь малыша.

— Сам ты крошка — ответил тот волчонком, исподлобья оглядывая волшебника.

— Как ты разговариваешь со старшими? Я всё же спас тебя от этих злых мальчишек. И к тому же я маг. Вот сейчас превращу тебя в ишака, будешь знать — немного рассердился старый маг.

— Это ты их спас от меня — пробурчал малыш.

— Как же, как же, конечно — усмехнулся Альхор Борджи, восхищаясь наглостью мелкого строптивца.

— А ты что, по настоящему всамделишный колду-у-н? — вдруг опомнился пацан, и черные угольки его глаз загорелись бесовским азартом.

— Я не какой-то там простой, всамделишный колду-у-н, я маг на службе у самого великого эмира — высоким торжественным голосом провозгласил Альхор Борджи, воздевая руки к небу.

— Устоз, ака, научи меня. Я приду и превращу этих засранцев в крыс и напущу на них кошку — заканючил пацан.

Он мертвой хваткой вцепился в халат озадаченного мага и умоляюще заглядывал ему в глаза.

— А как тебя зовут, крошка?

— Мое имя Ганиш — ответил пацан, не обратив на этот раз ни какого внимания на обидное слово «крошка».

Просканировав его ауру, маг с удивлением обнаружил весьма неплохие задатки мага. Если их развивать и вовремя направлять в нужное русло, из него можно сделать великого волшебника.

Старик подобрал длинную полу халата, основательно наслюнявил ее и оттер самые большие пятна грязи на лице уличного замарашки, тот стоически стерпел жестокую пытку.

Он отвел малыша в школу магов при дворце и лично занялся его воспитанием.

С тех пор прошло долгих двадцать пять лет и маг ни разу не пожалел о принятом тогда решении. Мальчишка превратился в невероятно красивого и крепкого мужчину, который отличался, усердием и преданностью своему старому учителю и покровителю.

Маг выбрал на этот раз Ганиша за его выдающийся магический талант, а так же, что немаловажно, — за невероятную физическую силу.

— Так вот чем ты занимаешься в мое отсутствие — проворчал Альхор Борджи.

— Я выполнил все ваши уроки, учитель — покорно склонив голову, ответил здоровяк.

Его длинные черные локоны упали на лоб, полностью скрывая лицо. Ганиш все ни как не мог справиться со своей одеждой, путаясь в обширных одеяниях, завяз словно в болоте, в бесчисленных застежках и завязках.

— Я вижу, какие это уроки ты выполнял. Сколько времени тебе понадобится, чтобы прилететь и забрать меня отсюда? — проворчал маг.

— Учитель, но что случилось? С вами все в порядке? — в его голосе слышалось неподдельное беспокойство.

— Это долгая история, потом все тебе в подробностях расскажу.

— Я бы мог вас перенести прямо сюда во дворец, вместе с вашей колесницей, учитель, энергии должно хватить. Если пожелаете, прямо сейчас открою портал?

— Боюсь, у тебя ни чего не получится — со мною пленник, которого лишь с величайшим трудом мне удалось обезвредить — на него как то неправильно действует магия, мою колесницу он полностью вывел из строя, хотя… попробуй — устало ответил маг.

Альхор Борджи едва смог разогнуть натруженную спину — в ней что-то отчетливо хрустнуло. Покряхтывая и причитая, он все же сумел подняться, затем тяжело вздохнул и поплелся обратно к машине.

Выйдя из прохлады пещеры, несчастный старик вновь попал в палящий зной и духоту насыщенного влагой полудня. Видно все же будет дождь — подумал он.

Темные облачка сбились в плотную стайку на горизонте и похоже серьезно намеревались слиться в одну большую грозовую тучу. Пленник, закрыв глаза, лежал на том же самом месте и в той же самой позе. Маг с трудом забрался в свое громоздкое кресло.

— Начинай, Ганиш, я готов — тяжело кашлянув, сипло проговорил маг.

— Начинаю, учитель.

Ганиш быстрым, размашистым шагом подошел к стене покоя. Он с легкостью отодвинул кажущийся неподъемным щит, изготовленный из выделанной кожи кафского дракона — перед ним предстало квадратное зеркало невероятных размеров. Идеальная отражающая поверхность была намертво вплавлена в монолит мощной и толстой серебряной оправы.