Николай Грошев - Начало Страница 15

В общем, если он завалит людей того мужика, жаждущих мести, им займётся Конь, если покончит с Конём, им займутся серьёзные ребята с областного центра, или с Новосиба. А там вообще непонятно кто откуда. Но если каким-то чудом прибьёт и их — это уже не шутки совсем. Пусть вампир, пусть стал круче любого самого крутого перца, но надеяться на новые возможности можно, только пока они не известны противнику. Если там поймут, что имеют дело с человеком способным быстро бегать и прочее, очень быстро сообразят, как с ним покончить. А просекут ещё тут, пока будет отбиваться от врагов. Так вот, если каким-то чудом прикончит типов из областного центра, за ним такая охота начнётся, таких гончих кинут что хоть сам себе кол в сердце. Поводки-то из Москвы потянутся, а там город — муравейник в десять миллионов! Как там кого искать? Да пока ищешь сам спалишься, попадёшь в ловушку. Выход один — прятаться, бежать и надеяться, что, в конце концов, рукой махнут, плюнут, да забудут про него и мёртвого авторитета.

Да, так и надо.

Штык отправился на остановку — ну не пешком же в микрорайон ехать? На одиннадцатом вообще проблема ездить, бензин быстро кончается, да оба колеса болеть начинают.

Остановился в уголке. Внутрь деревянного строения заходить не очень хотелось. С другой стороны тоже парень стоит, курит. Вообще, внутрь остановочных будок редко кто заходит. Редко-редко молодёжь заходит. И то, только в хлам бухая. Ну и правильно — мочой прёт, бутылки банки, окурки, шелуха от семечек. Бывает дождь…, вот скотина! Таки начался дождь. Штык поднял ворот плаща, зябко поёжился. Прохладно стало. Дождик мелкий, капли падают лениво, редко, но всё равно даже такая мелкая капля за шиворот когда попадает, не по себе становится. Осенний дождь всегда такой, леденющий. В остановку, Штык всё равно заходить не стал. Хотя, казалось бы…, удивление от собственной реакции мелькнуло вспышкой и тут же пропало, будучи забыто. Да, всего пару дней назад, он не побрезговал бы, зашёл бы внутрь. Залез бы ногами на остановочную лавочку, сел бы на доску стены — верхнюю давно кто-то выбил, как раз что бы посидеть можно было.

А теперь вдруг стрёмно сидеть в этой грязнющей остановке, насквозь пропахшей человеческой мочой. Странновато конечно. Ну да и похрен. Новая одёжка, новые возможности — значит, и мировоззрение должно слегка измениться. Как бы всё естественно.

Автобус всё не шёл. Парень, стоявший на другой стороне павильона, начал в полголоса материться. Смотрит в сторону поворота, из-за которого должен показаться автобус и цедит проклятья сквозь зубы. Штык закурил. Ругаться не хотелось, а перед глазами снова возникла та стена, по которой он недавно лазал на одних пальцах. Вновь он удивился сам себе. Это ж надо…, он читал, что так могут некоторые люди. Корейские кемпоисты — но не так быстро и только после непродолжительной медитации, при полной тишине среди наблюдателей. Вот точно так же, как он проделал, способны по стенам лазать только мифические ниндзя. Ну, как мифические — он читал, что двести лет назад они ещё были, а потом чем-то не угодили самому блатному перцу континента, погоняла вроде Император, он свою братву выслал и они всех этих ниндзей, того, бошки поотрубали им. Так что теперь ниндзя живут только в мифах. Вот такие вот дела.

Из-за поворота показалась квадратная передняя часть частного автобуса, «маршрутка» — как её звали в Ленске, этом маленьком шахтовом городке. Небольшой прямоугольный автобус, медленно подъехал, со скрипом тормозных колодок замер напротив остановки. Дверь открылась, и Штык запрыгнул на высокие ступеньки за задней дверью. Полупустой автобус. Он уселся на ближайшем сидении, благо выбор богат.

Как только транспорт тронулся, миловидная контролёрша поднялась с передней линии сидений, возле водительской части салона и пошла по проходу, собирая деньги за проезд.

— За проезд платить будем? — Проворчала не выспавшаяся девушка, когда подошла ближе. Штык денег не протягивал, она стояла рядом — терпения ей хватило на три секунды, вот и заворчала.

— Пардон красавица, залюбовался. — С улыбкой ответил Штык и протянул деньги.

— Залюбовался он. — Снова проворчала девушка, только сейчас заметив, что смотрит он на её узкие джинсы, плотно обтягивающие ноги. Покраснела слегка. Сунула деньги в поясную сумочку и достала сдачу. — На, до куда едешь?

— До конца.

Девушка нахмурилась ещё сильнее и оторвала билетик от рулона.

— По выходу отдам билет, не парься крошка.

Девушка хмуриться не перестала, развернулась и пошла обратно. Джинсы у неё красивые оказались, что характерно и сзади тоже красивые. Вот бы с такой ближе пообщаться! Мороженое ей купить, по улицам погулять. Эх, почему он раньше не думал об этом? Зачем вся эта наркота? Завёл бы ребёнка, семью, жил бы с красивой какой девушкой. Дарил бы цветы, как Светке…

Штык отвернулся к окну и сунул руку в карман. Наклонился к сидению и нюхнул прямо из пакета.

Светка…, шалаболка невоздержанная. Нахер их всех. Белый порошечек честнее. К тому же, в сиреневой пустоте зелёного Ничто, куда спокойнее и лучше — никакой секс с этим даже близко не сравнится. А уж какие женщины бывают, когда герыч хороший! Ух. Было дело, как-то полночи с Мерэлин Монро зажигал…, несколько смущал тот факт что она мёртвая уже лет сорок как, но это всё детали. Она ж не настоящая была, так, просто фантом сиреневой пустоты.

У, кайфово. И контролёрша теперь ничем Светку не напоминает. Она вообще хорошая. И контролёр эта и Светка. Они все нормальные такие, хорошие…, правда, у контролёрши грудь лучше.

Штык расслабленно откинулся на сидении и прикрыл глаза. За окно проплывали дома, встречные ехали машины, какие-то люди, идущие по раздолбанному тротуару, проплывали тоже за окном, обшарпанные дома, кое-где брошенные полуразрушенные — нормальный городской пейзаж. Ближе к центру он изменится. Брошенные дома исчезнут, появятся многоэтажки. Сначала домики в пять этажей и площади, выложенные потрескавшимися плитами. Потом появятся десятиэтажные дома. Не пять коробок, как на весь его родной район, а целые кварталы. Потом микрорайон и там уже целый маленький городок многоэтажных домов. Там даже в 15 этажей здания есть…

Он уснул. Как и сам не заметил. Просто закрыл глаза и провалился в темноту. Только она оказалась не такой тёмной как обычно. Мир словно взорвался тысячами красок, а потом…

Штык вышел из автобуса. Снежные хлопья падали с неба, серое оно всё, вокруг сумрачно, даже яркие рекламные растяжки над дорогой, какие-то серые. Один большой серый-серый город.

Но тёмные очки он всё равно не снимал. Пусть город серый весь, ведь имидж это наше всё! Двери автобуса закрылись, транспорт со скрипом тронулся. Штык осмотрелся. Машины ездят по дороге, люди ходят по тротуарам, вон, на остановке человек пятнадцать ещё стоит.

Он направился к многоэтажным домам. Там живёт Покемон. Точнее, жил. Недель шесть назад, его прихватили менты. Не ясно за что, но на улице говорят, вешают на него десяток мелких краж, хранение наркотиков и два убийства. Десять из десяти, что половину преступлений, совершил не он, но это не важно — дня три у оперов и он с удовольствием признается в убийстве Кеннеди, только бы уже скорее уехать на зону, избавиться от общества самых изощрённых палачей современности.

Покемон детдомовский, по сути, везунчик он, — редко кто из них получает квартиры по достижении 18-ти лет. Покемону вот повезло, ему выдали отдельную двухкомнатную, едва 18-ть стукнуло. Может, кто-то недосмотрел или блажь напала на чиновников, а может, слишком заметно стало, что они квартиры детдомовцев массово сливают налево. Как бы там ни было дали парню отдельную хату. А он слабоват характером оказался. С нормальной работой ничего не вышло, с девчонками он всегда тюфяком оставался. Вероятно, с горя и попробовал наркотики. Тут Штык не очень в курсе был, как оно с парнем так случилось, да и не важно это. Главное, что квартиру сейчас опечатали и теперь там никто не живёт. Можно зависнуть, главное не слишком сильно светиться. Что б соседи не засекли. Деньги пока есть, кокса на неделю хватит. Подвал, конечно, мысль неплохая, но блин, там сыро, мыши и беспризорники, а ещё там пахнет. Лучше в квартирке зависнуть.

Штык вошёл во дворы квадрата, образованного четырьмя десятиэтажными домами. Футбольная площадка с пожухлой травой. Ворота одни. Вторые тоже есть, но они лежат на земле, задрав в небо одну уцелевшую, сильно изогнутую трубу — наверное, памятник последнему Дню ВДВ. А может в августе, на День Шахтёра ворота изувечили, кто его знает, народ-то загадочный — никогда не знаешь, чего выкинет. Пустынно. Только одна старушка по асфальтовой дорожке идёт.

Так, сейчас самое сложное — вспомнить, где жил Покемон. Штык у него бывал только раз, ещё весной, с другом. Друг от передоза летом умер, а других знакомых Покемона он не знает. Имени и фамилии парня тоже не знает. У соседей не спросишь — лишние подозрения вызвать можно. Сложнее станет жить в его пустой квартире. А зачем лишние сложности? Нужно вспоминать.