Далия Трускиновская - Жалобный Маг Страница 15

– Не всех! – буркнул откуда-то сзади мастер Жербер. – А только безмозглых дур и старых ворон!

– Кыш! – сказал и ему мастер Ожьер. – До тебя, чересчур мозговитого, я еще доберусь! Дальше-то что было?

Туанетта только вздохнула.

– Ну, что может быть между женщиной и тем, кого она пожалела? – задала Маурина вопрос, именуемый у мудрых монахов риторическим.

– Нет! – вскрикнула Туанетта. – Он сам мне сперва сказал: «Меня можно полюбить только из жалости!» А я ответила, что – нет, что жалость тут ни при чем, что люблю потому, что люблю, что…

– Словом, ему и просить не пришлось, чтобы ты с ним силой поделилась, сама предложила, – сделал вывод мастер Ожьер. – А где же в это время была Изора?

– Откуда я знаю! – воскликнула бывшая повитуха.

– Но ведь была же где-то поблизости! Погодите! Уж не она ли его к тебе подослала? – забеспокоилась Маурина.

– Нет! – в отчаянии завопила Туанетта. – Сбежал он откуда-то! Совсем измученный до меня добрался!

Мастер Ожьер повернулся в седле.

– Друг мой Жербер, – строго обратился он к отшельнику. – Может быть, ты скажешь, откуда взялась эта самая Изора?

Мастер Жербер только рукой махнул.

– Оставь его в покое! – потребовала Маурина. – Давай сперва с ней разберемся!

А сказала она это потому, что правду учуяла. Любил ведь мастер Жербер Изору, да только она его не любила. И сам, своими устами, рассказал он ей известную ему историю, как майстра Антуанетта жалкого странника приютила да как этот странник на маленькой лютне печально играет. А Изора откуда-то знала, как с такого рода людьми обращаться. Ласкать их и обихаживать, беречь и лелеять – бесполезно, потому что привязываются они душой лишь к тому, кто с ними суров и безжалостен. Ибо таким образом получают они возможность себя жалеть – а более им, ежели вдуматься, ничего и не нужно.

– Дальше-то что было? – спросил тогда мастер Ожьер. – Отдала ты ему здоровый кусок своей силы, чтобы к новой жизни воспрял. Ну и как – воспрял?

– Да-а… – не совсем уверенно протянула бывшая повитуха.

– А силу давала просто так, или впридачу? – не унимался маг.

– Получилось, что впридачу, – отвечала она. – Я же ему на счастье игрушечную лютню подарила.

– Ну, что он при помощи этой лютни вытворяет, мы уже видели. И как, принесла она ему удачу?

– Кто его разберет… – явно не желая продолжения разговора, буркнула Туанетта.

– Ну так я скажу, что она ему принесла! – Маурина всегда была сообразительна, а тут и особо мучаться не пришлось – достаточно было внимательно вглядеться в обе траурные физиономии, мастера Жербера и майстры Антуанетты. – То и принесла, что на него Изора внимание обратила! А она-то вовсе не дуреха доверчивая! Она живо поняла, что получится, если жалость, которую этот мастер струнного звона в людях вызывает, на силу Антуанетты помножить! Я даже не спрашиваю, как именно она его у тебя увела!

– Да, это как раз не важно, – успокоил бывшую повитуху мастер Ожьер. – И, кажется, я понял, каким образом она сама силой и заклинаниями разжилась. Ведь приходила к тебе с Жалобным Магом?

Это уже адресовалось мастеру Жерберу. Он помотал головой – мол, никаких Жалобных Магов не видел, не знает и знать не желает!

– Ну, добровольно ты ей все отдал, добровольно! – заорал тут мастер Ожьер, которого эта разнесчастная парочка вывела-таки из терпения. – Что говорил-то при этом?

– А что тут говорить? – проворчал отшельник. – Сам ты, что ли, никогда ничего женщинам не говорил?

– А она тебе? – развернула вопрос другим боком Маурина.

– Она? Она моим характером восхищалась! – с неожиданной гордостью заявил мастер Жербер. – Говорила, какой я стойкий, да сильный, да уверенный! Она же – слабая, чуть что – в слезы, и жизненным тяготам противостоять не умеет! И ей бы – хоть чуточку моей стойкости…

– Так и говорила? Или ты просто так понял? – уже догадываясь, что стряслось, спросила Маурина.

– Говорила!

– Да нет, друг ты мой, это не слова были – это у тебя или же у нее за спиной Жалобный Маг на игрушке своей баловался, – сообщил мастер Ожьер мастеру Жерберу то, что и без того обоим уже было ясно. – А ты, скорее всего, отвечал примерно так – с какой охотой, милочка, я бы с тобой и силой, и стойкостью, и вообще всем на свете поделился, да что поделился – навеки бы тебе все отдал, бедняжка ты моя!

Судя по молчанию отшельника, так оно и было.

– Значит, не только заклинания – мужской свой норов ты подарить исхитрился… – Маурина вздохнула. – Тяжко же тебе пришлось…

– А вот этого не надо! – прикрикнул на нее мастер Ожьер.

Тут издалека прилетел перестук копыт.

– Ансельм! – воскликнул мастер Ожьер.

Это действительно был Ансельм.

– Отыскали мы ее! – вопил ученик. – Отыскали! Вон там, за поворотом, харчевня! А за харчевней – поле! А за полем – луг и старый сенной сарай! А в сарае она его лечит! Он ногу до крови стер, сидит, хнычет, а она его травами пользует! Молодцы их окружили, сидят в кустах, и Гильом велел передать – живьем он их оттудова не выпустит!

Склока в сенном сарае разыгралась такая, что ветхая крыша от воплей и посылов магической силы вздрагивала. Хорошо еще, что вовсе не съехала.

Гильом и его молодцы караулили снаружи, а мастер Ожьер и майстра Маурина вели сражение внутри. Они хотели, чтобы Изора сама и без скандала вернула украденное, она же сопротивлялась, и сопротивлялась весьма складно. Уж что-что, а правила, обязательные для магов, она выучила.

И отбивалась она за двоих. Жалобный Маг только растерянно разводил руками. Видно, плохо понимал, какую кашу заварил своими струнными экзерсисами.

Главным аргументом было – что деяние не имеет обратной силы. Стало быть, Туанетта не может вернуть того, что получил от нее Жалобный Маг.

Ансельм, о присутствии которого забыли, внимательно слушал спор. И потому, что не был занят склокой, его-то первого и осенило.

– Учитель, учитель! – отчаянно зашептал Ансельм. – Это же не было деянием!

– Передача магической силы не была деянием? – возмутился мастер Ожьер. Он-то клонил к тому, что силу должна перенять у Изоры Маурина, а потом путем расщепления и собирания по частям вернуть ее бывшей повитухе.

– Нет, конечно! Это ей только так кажется! – сообразительный ученик мотнул головой в сторону Туанетты.

– Мал ты еще судить, что мне кажется, а что не кажется! – огрызнулась ведунья-неудачница.

– Ну-ка, ну-ка, дитя! – вмешался мастер Жербер. – Что же это, по-твоему, было?

– Просто она – дала, а он – взял! Ведь для этого ни ему, ни ей силы не потребовалось! Дают-то и берут без применения силы, иначе это грабеж на большой дороге получается! – страшно довольный, что взрослые, опытные, почтенные маги его внимательно слушают, завопил мальчишка. – Она захотела дать – и дала! Она же сама к себе силу не применяла!

– Точно! – воскликнула Маурина. – Ежели она его полюбила…

– А она его полюбила! – весомо вставил мастер Жербер.

– Подите вы все в болото! – заорала, покраснев до ушей тетка Туанетта.

– Так это и была сила, позволившая ей все отдать этому попрошайке! А вовсе не магическая! – завершила мысль Маурина.

– Будьте вы неладны! – завопила Изора и вскинула руку.

Трудно сказать, какой знак собиралась она сделать – да и не вышло ли у нее бы заклятие как есть наоборот, но следившая за ней Маурина опередила ее, вскинула две руки, между волшебницами взад-вперед пролетели хвостатые искры, и Изора с Жалобным Магом застыли, как два каменных изваяния.

– Ну вот и разобрались, – мастер Ожьер в знак величайшего удовлетворения погладил бороду. – Ну что же, майстра Антуанетта…

Повитуха опустила голову. Давно уж не называли ее полным именем и древним званием…

– … Сама дала – сама и возьми обратно!

– Как?.. – еле слышно спросила она.

– А как давала? Что ты при этом говорила?

– Не могу… – прошептала тетка Туанетта. – Что хотите делайте – не могу, не могу…

И даже головой отчаянно замотала.

– Стыдно? – яростно спросил мастер Жербер.

– А тебе не стыдно?

– Я мужчина…

– А я – женщина!

– Вот уж вовремя вспомнили! – прикрикнул на них мастер Ожьер. – Ну, что ты ему говорила? Повтори немедленно!

– А то ведь нам недолго и в зеркало мастера Жербера заглянуть! Наверняка где-нибудь в восьмом или девятом слое эти твои слова отыщутся! – добавила Маурина. – Ну?..

– Все бери, мне ничего для тебя не жалко… Бери все мое добро… Навсегда… – тут из глаз бывшей повитухи хлынули слезы. – Никогда для тебя ничего не пожалею – только бери!..

– Вот! – голос мастера Ожьера прямо-таки громом грянул. – Вот! А теперь то же самое – только наоборот! Немедленно!

– Сию минуту! – сурово громыхнула и Маурина.

Туанетта сделала три шага по направлению к Изоре и Жалобному Магу.