Олег Шелонин - Запретная любовь Страница 16

— Держи, королева, — прорыдал он сквозь смех, отдавая Алисе сачок, который сумел-таки стянуть со своей головы. — На инструмент для ловли местных блох можешь уже не тратиться. Половину галактического кредо я тебе сэкономил.

Алиса покраснела. Попытка подзадорить капитана отыграла не в ту сторону.

Внезапно Блад напрягся. Чувство тревоги опять вернулось. Что его вызвало, он понял не сразу, а затем сообразил, что в голове что-то шуршит, тихо, еле слышно, словно помехи от неисправного радио. Шуршит и давит на мозг, будто пытаясь прорваться в мысли капитана. Блад заметил, что это началось, как только в конце коридора наконец появилась распахнутая настежь серебристая дверь, сделанная явно из метрила. Здесь вообще все было сделано из этого уникального материала: пол, стены потолок, и капитан, кажется, уже догадывался почему. В процессе погони за Алисой он, эксперимента ради, еще раз вызвал Нолу, но она не откликнулась, хотя до академика с его глушилкой было достаточно далеко. Дух Йорика в арестантской робе тоже исчез. Похоже, метрил отсекал все сигналы напрочь.

— Полагаю, что мои будущие подданные ждут нас там! — обрадовалась Алиса и рванула вперед, но Блад успел схватить за руку неугомонную девчонку.

— Будь твои подданные еще живы, они встретили бы свою королеву с цветами на входе, предварительно расстелив ковровую дорожку.

— Если это мертвый город, тогда чего бояться? — спросил профессор.

— Бездушной автоматики, которая здесь до сих пор работает, и призраков, которые приветствуют друг друга так! — вскинул руку в нацистском приветствии Блад.

Призрачный охранник, плывший рядом, немедленно отреагировал аналогичным жестом.

— Видали, какая дрессировка? Джим, Гиви, Фиолетовый, держите наготове бластеры. Зека, будь настороже. Печенками чую, что нас здесь ждут сюрпризы, и не факт, что приятные. Профессор, присмотрите за дочкой.

Блад передал Алису с рук на руки Лепесткову и первым вошел в полутемное помещение. Как только он перешагнул порог, свет начал разгораться, и все увидели просторный зал. Высокие своды поддерживались шестью каменными колоннами, равномерно расположенными по кругу на равноудаленном расстоянии от стен и центра зала. Они были отделаны материалом, напоминающим розовый мрамор. Сам свод и стены отливали небесной голубизной, являясь одновременно источником рассеянного света, а узорчатый пол — зеленым. Правда, эта зелень была испещрена многочисленными серыми прожилками, и Блад поначалу принял материал отделки за полированный малахит, но, присмотревшись, понял, что ошибся. Отделка не имела ничего общего с элегантными узорчатыми разводами малахита, так как линии на ней пересекались под прямыми углами, образуя что-то вроде головоломного лабиринта. Стены образовывали огромную шестигранную призму, на гранях которой слабо мерцали серебром метриловые двери, аналогичные той, в которую только что вошел Блад, но, в отличие от нее, остальные двери были закрыты.

— Ну что там у нас? — высунулась из-за спины капитана Алиса.

— Пока все в порядке, идем дальше. — Блад, напряженный, словно туго сжатая пружина, отошел в сторону, пропуская товарищей. Его команда прошла внутрь и начала озираться, рассматривая отделку помещения. — Ни к чему пока не прикасаться и к дверям не подходить, — распорядился Блад.

— Капитан, я тебя не узнаю, — искренне удивилась Алиса.

— Я доверяю своей интуиции, а здесь что-то не так. — Давление на мозг усиливалось, шелест в голове становился все явственней, и на мгновение Бладу показалось, что через этот фон помех пробиваются отдельные слова. Тем временем голограмма стражника переместилась в центр зала и вопросительно посмотрела на Алису. Та его взгляда не заметила, так как изучала в тот момент пол, пытаясь разобраться в хитросплетениях прожилок лабиринта. А вот от Блада этот взгляд не ускользнул. Он решительно двинулся вперед, заставив потесниться охранника, и, как только оказался в центре зала, пол словно ожил. Часть серых прожилок внезапно полиняла, они слились с общим зеленым фоном, оставшиеся линии налились черным цветом, превратившись в указующие стрелки, которые вели от центра ко всем шести дверям, а вдоль стрелок шли сопровождающие их надписи… на чистейшем русском языке!

— Ух ты! — Алиса разогнулась, чтобы охватить взглядом всю возникшую на полу картину. — Капитан, мне кажется, это — древнеэпсанский. Когда твой корабль в подпространстве сошел с ума, на нем появились точно такие знаки. Я не ошибаюсь?

— Не ошибаешься, — кивнул Блад. — Но должен сказать, что это меня не радует.

— Почему? — спросил профессор.

— Потому что, судя по надписям, мы на какой-то секретной базе.

— Научной? — оживился профессор.

— Военной? — насторожился Фиолетовый.

— Представления не имею. Вон та дверь ведет в сектор «А», вон та в сектор «В», следующая в сектор «С». Здесь только два нормальных указателя. «Выход» — кивнул Блад на дверь, через которую они попали в зал, — и «Центр управления. Вход только членам координационного совета», — ткнул он пальцем в дверь напротив.

— Тебе знаком древний язык? — поразился академик. — Да ты никак лингвист, брателло!

— Еще какой, — тяжко вздохнул Блад, — жаль только, не историк, чтобы понять, как совместить древнеэпсанский язык с нацизмом. Не нравится мне это. Покинутая фашистами база может таить множество неприятных сюрпризов.

— Необязательно покинутая. Вдруг здесь есть кто-то живой, а ты знаток этого языка, — азартно размахивая руками, зашумел академик. — Представляешь, сколько воистину бесценной информации мы почерпнем о вашем прошлом!

— Да гори она огнем эта информация! — разозлился Блад. — Ладно, маньяки от науки, все равно ведь не отвяжетесь. Пару помещений мельком осматриваем и валим обратно на корабль. Будем надеяться, что хозяева этих хором давно загнулись.

— Тогда в первую очередь исследуем центр управления, — заволновался академик, — а там видно будет.

— Сто тысяч лет, древнеэпсанский. — Алиса укоризненно посмотрела на капитана. — Пит, тут явно были твои предки, а ты — «пару помещений»! Неужели тебе самому не интересно?

— Нет! — отрубил Блад. Он подошел к двери, ведущей в центральный блок и сердито пнул ее ногой. — Ну как там тебя, «Сим-сим, откройся», что ли? Так давай открывайся, не томи!

Дверь плавно распахнулась. За ней уже был не коридор, а точно такой же по форме зал. По форме, но не по содержанию. Судя по всему, весь этот комплекс представлял собой что-то наподобие пчелиных сот с шестью дверями в каждой ячейке, благодаря чему можно было быстро и легко проникнуть в любое помещение.

— А вот и первые жмуры, — пробормотал капитан. — Рекомендую к ним не приближаться во избежание инфекции. Кто знает, от чего они загнулись?

Да, этот зал уже не был пуст. Центральную часть его занимал огромный круглый стол с гигантской сферой, напоминающей хрустальный шар гадалки, посередине, а вокруг стола между колонн стояли кресла, в которых сидели мумифицированные члены координационного совета тайного города Эдема.

— Сто тысяч лет, говоришь? — недоверчиво покачал головой Блад. — Для такого срока они неплохо сохранились.

Мумии сидели в самых разных позах. Кто-то заложил нога за ногу, кто-то сидел, небрежно развалившись. Внимание капитана привлек седовласый мужчина, восседавший в самом роскошном кресле с кучей кнопок и переключателей под пальцами рук, лежащих на подлокотниках. Его смуглая пергаментная кожа была гладкой, словно искусство бальзамировщика превратило ее в полированное дерево. Скорее всего, это был глава координационного совета, так как кроме более роскошного кресла были и другие отличия от остальных: он имел очень властный вид, на голове серебрился метриловый обруч, напоминающий диадему. Он был инкрустирован драгоценными камнями, среди которых, в самом центре, выделялся сиреневый кристалл. А на правой руке мумии красовался массивный золотой браслет, инкрустированный такими же камнями. Остальные мумии могли похвастаться лишь висевшими на груди обычными кулонами с сиреневыми кристаллами.

У Блада вдруг возникло ощущение, что это не простые украшения и, если он на себя наденет… Капитан сделал шаг к седовласому мужчине, но вовремя опомнился и притормозил. Какой пример он подает остальным? Сам же велел к покойникам не приближаться. Так, а что делают остальные? Пит огляделся по сторонам и удрученно вздохнул. Нет, это не команда, а черт знает что. Когда же они научатся слушаться своего капитана? Только Джим с Фиолетовым вели себя относительно прилично, просто озираясь по сторонам, а вот остальные…

— Хомо сапиенс, самый натуральный, — восторгался профессор, который вместе с дочкой чуть ли не обнюхивал одну из мумий.

— Но сто тысяч лет назад наш вид еще не существовал! — возражала Алиса.