Malakla - Один плюс три (СИ) Страница 16

Гости стали расходиться, когда закапал дождик, и было всё выпито и съедено.

«Интересно, какая реакция будет завтра, когда они проспятся. И почему собаки не гавкали?» Эти мысли пришли в мою пьяную голову, а потом меня огрузневшего и «уставшего» Зося и Лиэль потащили спать. Последняя фраза моя была:

— Ляли, вы с меня пылинки, должны, ик, сдувать!..

В ответ услышал: «хорошо, хозяин» — с одной стороны. И что-то ласковое, но матерное — с другой стороны. А потом Морфей принял в свои ласковые объятия грешное тело.

Глава 14

— Бу-бу-бу. С трудом вслушался. — … Да, Борн, да просыпайся же, ты, мля, султан, хренов!.. Вы бы хоть закрылись, любовнички. И не стыдно, спят, как суслики. Давай просыпайся, ты, мля!

— Уйдите, я вас не знаю, — мякнул, не открывая глаз.

— Во, допился, мля, вставай, давай, атаман ждёт!..

Моё тело стало уезжать вниз. Открыл глаза. «Батюшки, вот это кино!» Борисов меня наполовину стащил с дивана, сопит недовольно, и шлёпает по щёкам.

— Себя пошлёпай! — я обиделся и полез опять на диван, досыпать.

— Шатров просил помочь, Рома. Помочь надо, байбак, мля!

Пришлось просыпаться, отрывть голову от подушки. «Так, я в полуспущенных труселях, ляльки вообще топлесс, дрыхнут. Что вчера было-то?» Борисов подал мне халат.

— Вы очень любезны, мистер.

— Пошли, Казанова! И давно ты так спишь? — спросил Борисов. И пошёл к выходу.

— С детства. В голове был сумбур, во рту это самое…

— Что сразу с двумя?

— Не, на животе. А! Эти сами расколбасились, — процедил, и меня пару раз валко шатнуло.

— Возлегли возле султана, — поддел Борисов на пороге.

Вышли во двор. Солнышко ярко светит, птички поют. Вчерашние завезённые пожитки гостей испарились. Всё убрано и подметено. Ворота раскрыты, джип тихо работает на холостом ходу. В машину Борисов кладёт целую бухту верёвки. Умылся у колонки.

— Счас…

И пошёл в маленький домик. Вернулся и застал у машины ошеломлённого Николаича в окружении клетчато-полосатой компании. Увидев меня, они рванули ко мне, как будто я им, что-то должен. «Ой. Журналисты приехали, акулы, блин, пера». Компания шустро окружила меня со всех сторон и стала совать визитки. «Ой». Мне в нос попали их завезённые дорогой запахи. «Фу»…

— Господин Борн, дозвольте…

— Не «пдозволю»! Дайте хоть в себя прийти… «Понаехали тута»…

— Видите, барин гневается, молодое люди, — Борисов согнулся в полупоклоне. «Ай, молодца, Борисов». Молодые люди замерли с открытыми ртами. «А что, вправду злой, даже вон халат опрыскал».

— Ждите! — величаво ответил и пошёл переодеваться.

— Барин выйдет через десять минут, господа. Борисов ещё ниже согнулся в поклоне.

На полдороге я остановился.

— А как мы поступим с предстоящей поездкой? — спросил. Солнце засветило мне в левый глаз.

— Дозвольте поехать с Эльзой, барин.

— Хорошо, товарищ Жуков. Мне ваш план нравится. Приступайте.

— Не извольте беспокоиться, хозяин, — Борисов забежав наперёд, открыл мне входную дверь. — Актер, мля. Борн, с тебя бутылка, — развязно нашепнул «молодец».

— Сам такой!..

Через десять минут вышел. Борисов уехал, корреспонденты завалили вопросами. Самый настырный стал допытывать, как я отношусь к теории Дарвина о происхождении видов.

— Ну, у нас как. Утром тебе говорят — вставай слон. Потом — иди есть свинья. А вечером — иди ко мне, мой зайчик…

Пресса офигела. Позади меня послышалось хихиканье. Обернулся. Лиэль стоит, снимает всё на видео, а Зося стоит с чашкой кофе. Помахал ручкой в камеру.

— А обезьяны у нас в цирке в штанах ходят, клетчатых, — подколола «клетчатых» Зося. «Усато-полосатые» засмеялись.

— А если серьёзно, — не отставал настырный.

— И в полосатых тоже ходят. Теперь уже смеялись все.

— А если серьёзно, то ничего эта теория хорошего не дала. Разные чудаки идеек ещё навыдумывали в довесок к этой гипотезе. Очеловечились до потери памяти, божественное происхождение в себе выбросили. И раз! Журналисты вздрогнули. — Мировые войны, революции, разруха, голод, эпидемии. Особенно народам России досталось.

— Почему? — строчили в блокноты ростовские журналисты. «А чому вы без фотографов?» — подумал про себя.

— А народ, у нас сильно продвинутый, любит в бунтах поучаствовать.

— Очищение необходимо в обществе! И революции нужны! — выпалил какой-то полосатый юноша, мечтающий участвовать в мятежах. «Не умно».

— Ага, ты вон казакам это скажи, — Лиэль светлые порывы юноши очернила, а потом ещё и вразумила. — Революции и гражданские войны это — грязь, кровь, вши и болезни. А ребёнку своему, как в глаза смотреть будешь. После тысяч смертей. Всем стало неловко. На целых четыре такта…

— Барышня, а кофе угостите? — настырный принялся подбивать клинья к Зосе. Под четвертичный этот самый ритм. Он же — мужской кобелизм.

— Обойдётесь, — после продумывания ответа, независимо заявила Зося.

— А сигаретами?

— Сигаретами можно.

«Этот уже второй за два дня. Этак, при таких разбазариваниях, и курить придётся бросать». Зося принесла блок «Петра I».

— А это ваши наложницы, господин Борн? — сболтнул лишнего настырный: тут же блок из рук Зоси полетел в голову настырного.

— Ой, — ойкнул настырный, но блок сигарет поймал.

— Иди, давай отсюда, пока ветер без камней! У, бессовестный, пиииии…

Зося неистовствовала. В выражениях она не стеснялась. А одёргивать её я не спешил. Зося выговорилась, и ушла. И уши у прессы горели и свернулись тряпочкой.

— Всё господа, брифинг окончен…

Какой там окончен, полчаса ещё выставлял визитёров. За это время вернулся джип. Из него выскочила злющая Эльза, а весёлый Борисов опять укатил. «Так есть не хочу, пить, брр, тоже не хочу». Сунулся во флигель с расспросами. Меня послали. Зашёл на кухню. Ляльки сидели над бутылкой и ревели. И тоже послали. «Горюют, тогда пойду трудиться»…

Разыскивал рабочую одежду, а отыскал борновскую заначку. В двух больших банках от детского питания таили злато и сьребро. «А я барин-то с золотом, обнаруживается!» Настроение вмиг улучшилось, но отыскавшее сокрыл. В глубине трусов, что на полке.

Робу всё-таки разыскал, но дома потрудится, не довелось. Приехал Борисов и потянул меня в робе к Шатровым. Во дворе атамана стоял легковой автомобиль неизвестной модели. С мокрыми разводами.

— Это откуда? — вопросил и стал кругами ходить, рассматривать седан.

— Нептун подарил, — от радостного атамана.

Но новости на этом не закончились. Оказывается, всё главное мы проспали. Шатрова подняли посередь ночи с вестью о том, что в окрестностях появилась, какая-то банда. Рапортичку доставили два измученных албанца из Корчи. Хмыкнул. — Борн, не кашляй. Их городок на берегу бухты оказался. Шатров решился помочь, без доклада вышестоящему начальству. Обратился к Ястребову и Вилькицкому за содействием. Получил добро. В 7 — 20, эсминец с сорока добровольцами под руководством Евсикова отправился на помощь. А с Шатровым случился конфуз. Атаман вывалился из ялика. Шашка оторвалась и пошла на дно. Пришлось нырять. — И вот итог купания. Вслед за тем, атаман написал нам цидулку, и с помощью джипа машину вытащили.

— Втроём? — удивился такой прыти.

— Втроём, — атаман засмущался. — Я, своими радостными криками всех распугал. А потом началось светопреставление. Вода сошла, сунулся в салон, а там, что-то белеет.

— Утопленник?

— Да, баба надувная, мля! — доложился Борисов. Смеялся я долго. — Борн, теперь понятно, почему Эльза злая домой вернулась?

— Понятно. Так, обобщим последствия гидрографических изысков господина атамана. Карта Сальского округа, э, дополнилась…

— Счас, мля, Борн, какую-то гадость вякнет!

— Дополнилась карта, э, Берегом Надувной Бабы!

— Мля, язва, мы её тебе отдадим!

— Расписочку, будьте любезны, с указанием дарителей попрошу-с.

— Злыдень, ты, Борн.

— Но-но, без оскорблений. И рассказал, как утром Борисов прогибался…

— Злыдень и злюка. Давай работать, господин белоручка.

— Весело взяли и весело понесли, — сказал и я попёр вымышленное брёвнышко.

— А это откуда? У Шатрова и руки опустились.

— Из цирка, атаман. Клоуна привели на свою голову, мля.

— Клоун, — сказал и горестно вздохнул, — но без оной. И брёвнышко приобрело зрелую фигуру женского тела.

— Вот же умеет руками играться. Ты лучше скажи, ты знаешь такую фирму — Сарина Валентина? — Борисов указал на эмблему на радиаторе машины — Sarina Valentina.

— Нет, актёра только знаю.

— Актёра? А, из этих, — скривился Борисов.

— Из каких этих? — удивился атаман.

— Сверху — баба, а снизу — мужик, — Борисов это тоже пассами рук показал.

— Ой, господи! И атаман отломал на радиаторе эмблемку.