Аноним Эйта - Васка да Ковь (СИ) Страница 16

— Прасковья. Прошкой зови.

— Не буду я тебя так звать, — возмутился рыцарь, по молодости своей не понимая, что сейчас нарвется на крупные неприятности, ибо обиженная женщина, недоумевающая как избавиться от нежданного попутчика — это крайне опасно.

— Это почему же? Благородным наши простецкие имена не по нраву? Аль выговорить трудненько? — ощетинилась магичка.

— Нет. Просто «Прошка» это слишком просто для великой магички, прости уж за невольно вырвавшийся каламбур. Можно звать тебя «Ковь»?

Молчание было ему ответом. Видимо, такого изящного решения проблемы ей еще никто не предлагал. А затем осторожное:

— Ну, зови, коль тебе так неймется. Все равно отвалишь после первого же дракона.

Сэр Диерлих благоразумно решил не говорить, что дал обет оберегать храбрую девушку до конца дней своих. После того как увидел погорельцев. На эмоциях. Уже жалел.

— Не сбегу.

— А я тебя назову… Как твое имя?

— Василерох Диерлих. Можно просто: сэр Диерлих.

— Ваской будешь.

Услышав такую вопиющую глупость… или наглость, а то и то и другое вместе, свежеиспеченный Васка смешался и ничего не ответил. Это с врагами он мог быть суров и беспощаден.

А вот возразить этой нескладной магичке почему-то не смог. Наваливалось косноязычие и, почему-то восхищение. До того он встречал мало дам, способных не только связно разговаривать, но и спорить с прекрасным темнооким рыцарем с растрепанной шевелюрой цвета воронова крыла… Обычно они просто валились к нему в объятья, что уже слегка поднадоело. Если честно, Васка вообще в первый раз видел девушку, которая предпочла флирту кулаки, и это было… интересно.

Сейчас, сидя перед камином в чужом замке перед двумя потенциальными убийцами, Васка невольно задумался, что же он такого сделал, что Ха от него не просто отвернулся, но, наверное, еще и плюнул. Может, убил на войне какого-нибудь полубога? Да нет, никогда Васка не был героем, и полубоги, даже самые захудалые, не про его честь.

Да и если подумать, кем бы он стал, не встреть он Ковь? Очередным наемником, стражником у какого-нибудь захудалого барончика? Может, Ха наоборот, приголубил блудного рыцаря?

Ну нет, это вряд ли. Васке не достанется ни замка, ни земель, его дети не наследуют титул… Ха свидетель, он выполняет задание русалки, которая выглядит, как пятилетняя девочка, и ее десятилетнего брата! Главный свидетель — пятнадцатилетняя девушка, настолько незрелая, что носит слишком короткие платья в знак протеста…

Если это везение, то каково неудачникам?..

— Сэр Диерлих? Сэр Диерлих, вы заснули?

— Простите, чуть не задремал. — Васка встряхнулся, отгоняя лишние мысли. — Хорошее вино… Кстати, о вине. Ваша… дочь, вы же планируете дебют в столице?

— О, нет-нет-нет, — добродушно рассмеялся один из близнецов, которого Васка для удобства решил считать Фахлером, — у нас нет таких денег: она сиротка, которую мы признали из милости.

— Сиротка? Говорят, у сироток часто бывают магические способности. — Васка говорил медленно, четко проговаривая согласные, чтобы удивительную логичность его высказываний можно было потом списать на опьянение. — Не хотите попытаться устроить ее в Школу?

— Школу? — Фахлер задумался. — Не думаю. Насколько я знаю, плата за обучение…

— Оно того стоит. Моя троюродная сестра там училась. Страшна была, как… утопленница. Там все девушки страшненькие, да и мало их, кто родную кровиночку отдаст учиться на магессу? — Васка подмигнул, — А вот парни как на подбор — богатенькие, знатные, и выбирать-то им и не из кого… Еще и вошло в моду бедненьких брать, чтобы жена была благодарна — вы же понимаете… Мила окупится. Сестрица-то очень неплохо устроилась, у нее три особняка в столице, собственный выезд…

Он похабно улыбнулся.

Фахлер почесал бороду, задумался. Дальше разговор вел Тахлер и они с Ваской долго дискутировали о лошадях. Фахлер не вставил ни слова.

Клюнул.

Черты Гарпии были искажены гневом, и это делало ее обычно неестественно-правильное лицо почти красивым.

— Кто вы такхи-и-ие?!

Она отволокла Ковь в собственные покои как какую-то сопливую девчонку, больно, наверняка синяки будут, вцепившись длинными пальцами в плечо, и теперь не говорила, а шипела — и четыре длинные косы, в которые были уложены ее черные, без единой седой пряди, волосы, казались змеями, лениво лежащими на простом домашнем платье.

Казалось, рассердись она еще больше, одна из змей поднимет головку, раскроет, красуясь, пасть… Кови рассказывали, что из-за особого строения челюстей змеи могут раскрывать пасть очень, очень широко, оттого маленький василиск так легко может откусить человеку голову…

И вонзит зубы Кови в плечо, прямо туда, где синяки. Конечно, Ковь не сдастся без боя и сожжет этот поганый замок, но…

Пока нельзя. Надо как-то успокоить Гарпию, успокоиться самой, а то когда Ковь пугалась, она совершенно переставала себя контролировать. Привет из сопливого детства: нельзя показывать врагу, что ты слабее, или что ты не знаешь, что делать, а то точно съест. Змеи, кажется, для этого и поднимают головы, желают казаться как можно выше, раздувают капюшоны, громко шипят…

А она сейчас не змея и не магичка, она — фифа. Фифы не только не раздувают капюшонов, но и не ругаются последними словами, не хамят, лишь тонко иронизируют, и, Васка, помнится, подчеркивал это особенно, не общаются с прислугой и не общаются как прислуга. Не ругаются. Не хамят. Не ру…

— То, что вы — самозванцы, я поняла сразу. — Почти спокойно сказала Гарпия, и если бы Ковь не видела, как искривились ее тонкие губы, она бы, может, и приняла это спокойствие за чистую монету.

— Мой спутник — Васкилерох Диерлих. Сэр Васкилерох Диерлих.

— А может, сразу его Высочество? — Взвилась Гарпия. — Ты хоть знаешь, девка, что бывает за присвоение титула?

Не ругаться. Не хамить. Тонко иронизировать. Тоньше. Тоньше…

— Понятия не имею. — Пожала плечами Ковь. — Я ничего не присваивала. Я — прекрасная дама сэра Васкилероха Диерлиха. А вы… Вы ведете себя неподобающе.

Будь здесь Васка, она обязательно спросила бы, тонко получилось или не очень. Судя по тому, как побледнела (хотя куда уж больше) Гарпия — получилось слишком.

— Что тебе было нужно от моей падчерицы?

— Мне? — Захлопала глазками Ковь, совсем как давеча за ужином, отчаянно соображая, сколько Гарпия могла услышать, — Ничего. Но я могла ей кое-что предложить. Возможно, мой лексикон несколько вас смутил, я понимаю, простите, — Ковь сделала бы реверанс, если бы можно было сделать реверанс в штанах и не показаться полной дурой, — Но я… брожу по ночам, и… Короче, у вашей доче… падчерицы… Хотя вам, наверное, это будет неинтересно. У вас, несомненно, есть для нее жених на примете?

— Это не твое дело. Что не так с моей падчерицей?

— А что случилось с ее матерью? Кем вообще была ее мать?

— Что ты себе позволяешь?

— А с тобой-то что не так? — Ковь поймала себя на том, что перешла на «ты», что Васка категорически запрещал делать, но ее уже несло, — У тебя девка крышей едет прямо под носом! Но ты дальше носа не видишь, ну ничего, еще отведаешь яду в супе — и сама будешь виновата! Ты — и дура, которая придумала себе жажду мести. Что случилось с ее матерью?

— Кто ты такая?

— Так мы далеко не уедем. — Ковь сжала кулаки. — Нам нужен Васка… лерох, да. Сэр. У него получится объяснить лучше.

Гарпия вдруг перестала кривить губы, растянула их в подобии улыбки. Присела на низкий диванчик, похлопала рукой по подушкам рядом.

— Так мы не договоримся, ты права, девочка. Присаживайся, попробуем начать сначала — знакомство у нас не задалось, верно?

Ковь отступила на пару шагов. Очень уж неожиданной была перемена в поведении Гарпии: еще несколько секунд назад она выглядела так, будто готова ее растерзать, а сейчас разве что булочек и варенья не предлагает.

Выглядит, как ловушка. Вот сядет Ковь и как напорется совершенно случайно печенью да на шило, так и погибнет в цвете лет из-за своей наивности и веры в лучшее в людях.

Она отступила еще немного, ощутила спиной холодные камни стены и встала так, чтобы в любой момент можно было сорваться с места и убежать.

Она бы не убежала ни за что на свете, даже если бы Гарпия вдруг оказалась могучей темной ведьмой, но лишать себя возможности глупо, даже если никогда ей не воспользуешься.

Именно поэтому она ответила на это предложение как могла вежливо:

— Ковь. Меня зовут Ковь. Я магичка.

Сказала — и только потом поняла, что. Для нее это признание было такой же неожиданностью, как и для Гарпии. Просто… вырвалось.

— Магесса? — Переспросила та.

Запираться толку не было. Сказала «а», говори и «б»… Васка голову открутит… или, хуже, ничего не скажет, так, вздохнет разочарованно, подумает, мол, так и знал, нельзя на Прошку положиться… и будет прав. Был прав: не получилось из нее благородной дамы. Лучше бы немой прикинулась или блаженненькой, таким все прощается.