Сергей Бадей - План Арагорна Страница 16

— Так как я голоден, и убежден, что вы мне ничего того, что я не знаю, не скажете, я, пожалуй, закажу обед поплотнее, — мило улыбнулся мне Тарас, присаживаясь за столик и подзывая официанта. — У вас есть еще шанс отказаться от договора.

— Заказывайте-заказывайте, — поощрил я. — Только не переоцените возможности своего кошелька.

То ли Тарас Павлович прислушался ко мне, то ли он по жизни был достаточно умерен, но заказ не впечатлял.

— Давайте, рассказывайте мне ваши идеи, — предложил Тарас, приступая к еде.

Я поставил «полог тишины» и, подумав, еще «стену отталкивания». Тарас Павлович мои ухищрения не заметил, занятый поглощением пищи.

— Я так понимаю, что мой прогноз подтвердился? — безразличным тоном поинтересовался я.

— На все сто, — кивнул он. — Вы меня удивили, но я не исключаю совпадения.

— То, что я вам сейчас расскажу, люди с воображением называют фантастикой, а люди без оного — сумасшедшими бреднями, — предупредил я. — Но у меня есть доказательства, подтверждающие каждое мое слово.

— Только доказательства должны быть очень вескими! — наставил на меня ложку Тарас Павлович. — Выкрутасы, в стиле фокусников и иллюзионистов, меня не впечатлят.

А вот и первый шаг!

— Я вынужден, не согласится я вами, Тарас Павлович. Люди, которых называют иллюзионистами, таковыми не являются. Ведь что, по сути своей есть иллюзия? Это явление, несущее в основе своей магию, и ничто иное. Магией же, они не обладают по определению.

— Согласен, — покивал Тарас Павлович. — Верю. И что?

— А вот, смотрите сами, — предложил я, указывая на большое спелое яблоко, появившееся рядом с тарелкой Тараса. — Могу вас заверить, что таких в этом заведении не подают.

— Мне кажется, что тут только что стоял мой бокал с минералкой, — нахмурился Тарас Павлович, рассматривая яблоко.

— Могу вас заверить, что он там и стоит, — улыбнулся я. — Это то, что называется иллюзией.

Тарас Павлович нерешительно протянул руку. Его пальцы скрылись под оболочкой мнимого яблока.

— Да. Я чувствую бокал, но вижу все тоже яблоко, — удивленно сказал он.

— Это иллюзия, — пожал я плечами. — Как вы только что согласились, это далеко от того, что демонстрируют, так называемые, иллюзионисты.

Я щелкнул пальцами, снимая иллюзию. Тарас Павлович, держа в руке бокал, пристально меня рассматривал.

— И что же вы мне хотели сказать, позвольте вас спросить? — тихо поинтересовался он. — Похоже, что у вас, действительно, будет что-то интересное.

Веселый язык.

Глава 12

— Хотите — верьте, хотите — нет, но этот метод, так же основан на магии, но магии целебной.

— То есть, вы, э-э-э…?

— Максим.

— Да, конечно. Максим. Вы, Максим, хотите сказать, что можете эту магию передать мне? Простите, но это даже не смешно.

— А я и не собирался вас, Тарас Павлович, смешить, — заметил я. — При желании, вы в этом можете легко убедиться.

— Да? — Тарас Павлович откинулся на стуле и, испытующе глядя на меня, задумался.

— А знаете, что мы сейчас сделаем? — наконец, пришел он к какому-то решению. — У меня после обеда будет операция. Случай сложный. Операция сама по себе очень непростая и тяжелая. А тут еще и сердце слабое. И получается, что и делать нельзя, но и не делать нельзя. Вот такая, брат, дилемма. Если ты, хоть чем-нибудь, поможешь. Вот тебе мое слово: я тебе верю, и сделаю все, что ты мне скажешь. Ничего, что я на «ты» перешел?

— Ничего страшного, — заверил я. — Мне так даже легче. Я хотел бы взглянуть на пациента перед операцией. Это возможно?

— Сомневаешься? — прищурился Тарас Павлович.

— Я пока не встречался с ситуацией, в которой этот метод не помог, но не исключаю, что они существуют, — осторожно заметил я.

— Хорошо. Его будут готовить к операции. В это время ты сможешь на него посмотреть, — согласился Тарас, вставая из-за стола.

Я встал вслед за ним, попутно убирая свои защитные построения.

Пожилой человек лежал на больничной кровати. Глаза болезненно зажмурены. Правой рукой он держался за голову. Видно было, что его мучает нестерпимая головная боль.

Я расслабился, отгоняя все посторонние мысли. Аура…, Да какая тут, к черту аура? Одни остатки от нее. У головы, вообще, прореха! Ясно, что там и причина. Перехожу на иной диапазон. Вот она причина! Черная точка, пышущая смертью. Кровь. Черная кровь выталкивалась из разорванного сосуда. Да он тонкий. Да ее немного, этой крови, но она давила на мозг человека, она обрекала его на боль и смерть.

Я запустил заклинание «Обновление тела», потом «Поток энергии». Осторожно зарастил порванный сосуд. Теперь «Укрепляющая волна»…. Чудесно! Оттягиваем кровь из мозга на себя…. Вот это другое дело!

Приглушенное аханье выбило меня из состояния транса. Тарас, абсолютно круглыми глазами, вытаращился на мою скромную персону. Вернее, на руки этой скромной персоны. Я опустил взгляд и некоторое время наблюдал, как с пальцев моих опущенных рук падают тяжелые капли крови на линолеум пола.

Я снова поднял взгляд на больного. Он уже не держался за голову. Он смотрел в потолок, и выражение боли исчезло с его лица.

— По-моему, стоит отложить операцию, — выдохнул я. — Если честно, то вряд ли существует в ней нужда, вообще.

Тарас рванулся к кровати больного.

— Тарас Павлович, — перевел тот взгляд на врача. — Совершенно неожиданно прошла голова. Это плохо? Может, я уже умираю?

— Ну, если вас, уважаемый Семен Петрович, беспокоят такие вопросы, то вряд ли, — наклонился над ним Тарас. — Я сейчас еще вас проверю на томографе. А там уже будем принимать решение. Но, во всяком случае, сегодня я вас оперировать не буду.

Тарас Павлович вызвал кого-то из служебного персонала, отдал распоряжение подготовить томограммы с минимальным шагом, присвоил всему этому статус «сверхсрочно» и обернулся ко мне.

— Максим, я прошу тебя пройти ко мне в кабинет. Там мы и поговорим, в ожидании результатов.

Я пожал плечами, и направился к знакомому уже кабинету, на двери которого была пластина с надписью: «К.М.Н. Шалевой Т.П.».

Я сидел в кресле у низкого столика. Тарас мотался по всему кабинету, нетерпеливо поглядывая на часы и потирая, зачем-то, руки.

— Что ты там натворил? — наконец не выдержал он. — Я же видел, как будто вспышка зеленоватого света накрыла больного. Он сразу же изменился.

— Терпение Тарас Павлович, терпение, — с наслаждением отозвался я. — Вот дадут результаты, тогда и поговорим.

Конечно, поговорим! Куда же ты теперь от меня денешься? Теперь ты уже весь мой, с потрохами! Чувство хорошо выполненной работы охватило меня. Хотелось благодушно улыбаться и говорить что-то умное и веселое. А еще хотелось петь. Но лучше, не стоит этого делать. До «дурки» тут совсем недалеко. И крякнуть не успеешь, как там окажешься.

Дверь приоткрылась, и в проем осторожно просунулась голова в зеленой шапочке медперсонала.

— Тарас Павлович?

— Ну что там? — Резко повернулся Тарас к двери. — Результаты есть?

— Да…, они есть, но….

— Что такое? Что за «но»? — свирепо рявкнул Тарас.

— У нас, видимо, с томографом что-то не то, — промямлил заглядывающий.

— Что значит, «что-то не то»? — сделал рывок к дверям Тарас Павлович.

Он ухватил сотрудника за лацкан халата и втянул в кабинет.

— Что значит «не то», я тебя спрашиваю?!

— Он показывает, что голова пациента абсолютно здорова, — запричитал человек. — Этого не может быть! Я же сам позавчера делал ему томограмму! Я же помню картину, которую мы получили!

— А кто еще помнит? — мягко поинтересовался я.

— Э-э-э? — повернул ко мне голову сотрудник.

— Я спрашиваю: кто еще помнит? — строго спросил я.

— Да вроде бы больше никто, — неуверенно ответил тот.

— Ну, тогда и ты забудь, — разрешил я.

Глаза человека расфокусировались, он ослаб и завалился бы, если бы его вовремя не поддержал Тарас.

— Что ты с ним сделал? — удивленно спросил Тарас, рассматривая отдыхающего на ковре сотрудника.

— Немного подкорректировал память, — сообщил я. — А сон — лучшая реабилитация после такого вмешательства. И заметь, трепанации не понадобилось.

— Ты что, решил поиздеваться надо мной? — с отчаянием в голосе взвыл Тарас. — Если ты сейчас же не расскажешь мне, что происходит, я за себя не ручаюсь! Обрати внимание, в кабинете достаточно много тяжелых вещей. Так и быть, я потом лично буду тебя оперировать. Но вот за результат моего лечения я тоже ручаться не буду.

Я встал, подошел к столу и выдернул из розетки шнур телефона. Подхватил под руки спящего и вытащил его в приемную, где с трудом взгромоздил того на диван. Потом я тщательно запер дверь, навесил на нее «Полог молчания» и «Стену отталкивания». Тарас изумленно наблюдал за всеми манипуляциями.