Гордон Диксон - Космическая Лапа Страница 16

Билл заморгал. Перед ним на земле сидел, скрестив ноги, словно огромный Будда в пышных одеждах, Мюла-ай. Видя, что его узнали, гемноид издал характерный булькающий звук.

— Добро пожаловать обратно в мир живых, э... Кирка-Лопата, — приветливо сказал Мюла-ай. — Я уже начал беспокоиться, придешь ли ты когда-либо в себя.

— Что это значит — стукнул меня по голове, притащил сюда... — начал было Билл, но звук его собственного голоса и работа мускулов его челюсти настолько заполнили его череп головной болью, что он вынужден был замолчать.

— Я? — удивленно переспросил Мюла-ай елейным голосом, удобно сложив руки на закутанном в ткань животе. — Как ты мог подозревать меня в подобном? Даю тебе честное слово, что я просто гулял в лесу и нашел тебя здесь, связанного.

— Связанного?.. — начал Билл, слишком потрясенный этими словами, чтобы обращать внимание на приступ боли, вновь охвативший весь череп от попытки заговорить. Он осознал, что у него связаны запястья за стволом дерева, на которое он опирается спиной. — Ты так просто не отделаешься! — набросился он на Мюла-ая. — Ты прекрасно знаешь, что ни один дилбианин не способен ни на что подобное. Ты нарушаешь договор между людьми и гемноидами на Дилбии. Твои собственные начальники сдерут с тебя за это шкуру!

— Продолжай, мой юный друг, — пробулькал Мюла-ай. — Насколько я знаю, мои начальники достаточно рассудительны. А где свидетели, которые могли бы назвать меня лжецом? Я гулял в лесу, случайно увидел тебя здесь и сел подождать, пока ты придешь в себя.

— Если это правда, — сказал Билл, полностью игнорируя головную боль, — как насчет того, чтобы развязать мне руки и освободить меня?

— Ну, я не знаю, могу ли я? — задумчиво сказал Мюла-ай. — Это похоже на вмешательство в местные дела, что категорически запрещено, как ты сам отметил, соглашением между людьми и гемноидами. Насколько я знаю, тебя схватили во время совершения какого-то преступления, и жители привязали тебя здесь, пока тебя не доставят обратно и не предадут их суду. — Он покачал головой. — Нет, нет, мой дорогой Кирка-Лопата. Я не могу взять на себя такую ответственность и развязать тебя, как бы мне этого ни хотелось.

— После таких заявлений тебе так просто не отделаться! — взорвался Билл. — Ты...

Он увидел явное удовольствие на круглом лице напротив него и тут же замолчал. Наградой ему была легкая тень разочарования, омрачившая улыбку, с которой Мюла-ай созерцал его до сих пор.

— Ладно, — сказал Билл холодно, как только мог. — Позабавились, и хватит. Теперь, я полагаю, ты расскажешь мне, что все это значит. Ты хочешь заключить со мной какую-то сделку, а твоя идея похитить меня и привязать здесь должна с самого начала поставить меня в невыгодное положение? Так?

Мюла-ай снова издал кудахчущий звук и потер свои большие руки.

— Очень хорошо, — сказал он. — Очень, очень хорошо, мой юный Кирка-Лопата! Будь у тебя еще немного подготовки и опыта, ты бы мог быть неплохим тайным агентом — для человека, разумеется. Конечно, это последнее, чего хотелось бы в данном случае твоему начальству, — кто-нибудь с подготовкой и опытом. Самое последнее!

Он опять закудахтал.

— Прекрати! — ровным голосом сказал Билл. — Я уже сказал, позабавились, и хватит. Кончай ходить вокруг да около и выкладывай прямо, что хотел сказать. Я не собираюсь перед тобой пресмыкаться лишь для того, чтобы доставить тебе удовольствие.

Мюла-ай покачал головой, и улыбка улетучилась с его лица.

— У тебя действительно нет никакой информации, верно, Кирка-Лопата? — сказал он. — Все, что ты знаешь о моей расе, — лишь сплетни, которые циркулируют среди людей, наслушавшихся сказок о гемноидах. Ты думаешь, что мое пребывание здесь, на Дилбии, позволяет мне отдаваться особому искусству моего народа, которое вы, люди, считаете проявлением вкуса к преднамеренной жестокости? Честно говоря, меня вполне удовлетворяет твоя реакция, когда она граничит с саной, нашим великим искусством. Но не здесь об этом говорить.

— Действительно? — с иронией сказал Билл.

— Действительно, — крайне серьезно произнес Мюла-ай, — это так. Проведу параллель с твоим человеческим опытом. Вы, люди, обладаете реакцией под названием эмпатия — эмоциональной способностью влезть в чужую шкуру и ощутить самому то, что чувствует другой. У нас, гемноидов, такого нет. Но наша сана — аналогичная реакция, хотя вы, люди, могли бы счесть ее прямо противоположной. Сана, как и эмпатия, устанавливает особые отношения между двумя индивидуумами. Как и ваша эмпатия, она требует больших усилий от пребывающего в ней индивидуума.

— Но в данный момент, я полагаю, ты в ней не пребываешь?

— Твой скептицизм, — ровно сказал Мюла-ай, — свидетельствует о закрытости твоего разума. Вы, люди, не слишком легко входите в состояние эмпатии, так же и мы не можем войти в сану с легкостью или случайно. Я мог бы рассматривать тебя как субъект саны на основе нашего случайного знакомства не больше, чем ты мог бы находиться в состоянии эмпатии, скажем, с Костоломом иди с любым из дилбиан, на основе своего нынешнего знакомства с ними.

Билл уставился на гемноида. Мюла-ай явно был откровенен с ним настолько, насколько мог, в его собственном понимании. Аргументы гемноида были убедительны. Но именно в этот момент у Билла внутри сработал некий сигнал тревоги, заставивший усомниться кое в чем из того, что только что сказал Мюла-ай.

— Так что, как ты понимаешь, — продолжал Мюла-ай, — по этому поводу ты можешь не беспокоиться. Точно так же, — Мюла-ай снова коротко прокудахтал, — ты можешь оставить идею о том, что я притащил тебя сюда, чтобы заключить с тобой какую-то сделку. Дорогой мой юноша, ты не из тех, с кем заключают сделки. Ты лишь пешка в игре, которая ведется здесь, на Дилбии, и притом пешка, не осознающая этого.

Он замолчал и с лучезарной улыбкой посмотрел на Билла.

— Понятно, — сказал Билл, лихорадочно пытаясь сообразить, что же было не так в объяснениях Мюла-ая. Ему хотелось услышать больше от гемноида. — Значит, ты полагаешь, я должен был спросить, зачем я здесь? Что ж, считай, что я спросил.

— Но ты же этого не сделал, сам знаешь, — прокудахтал Мюла-ай, глядя вверх на кудрявые облака, плывущие в голубом небе над вершинами деревьев, окружавших поляну.

— Ладно! — сказал Билл. — Зачем мои начальники послали меня сюда, по твоему мнению?

— Ясное дело, — Мюла-ай снова перевел взгляд с облаков на Билла, — чтобы тебя прикончил Костолом во время поединка, для чего же еще!

Билл уставился на него. Но Мюла-ай не желал продолжать разговор без особого приглашения.

— В самом деле? — наконец сказал Билл. — И ты думаешь, я в это поверю?

— Поверишь. Придется поверить... — пробормотал Мюла-ай, все еще наблюдая за лицом Билла. — Как только хорошенько подумаешь и поймешь, что ты здесь один, без связи со своим руководством. Да, я про все это знаю. И ты обречен на поединок, о котором я упоминал. Тебе не кажется, что это довольно странное совпадение — Представителя нет на планете из-за сломанной ноги именно тогда, когда ты оказался здесь, а твоя юная помощница оказалась, так сказать, невольной гостьей Разбойничьей Долины? Тебе не кажется странным, что ты оказался почти в том же положении, что и другой молодой человек, которого дилбиане называли Пол-Пинты и которому пришлось драться с местным чемпионом в другом селении? Давай, давай, Кирка-Лопата, наверняка тебе хватит ума, чтобы сопоставить эти факты!

Действительно... Билл невольно ощутил отчетливый холодок в груди. Против фактов нечего возразить — и это те самые факты, с которыми он столкнулся, когда утром сел перед консолью передатчика. Их невозможно перепроверить: существует ли официальный заговор, в соответствии с которым Билл должен был погибнуть? Но тем не менее факты таковы, и...

— Почему? — спросил Билл, как бы про себя. — Зачем им это нужно? Это не имеет никакого смысла!

— Имеет, имеет, Кирка-Лопата, — сказал Мюла-ай. — Между Представителем Гринтри и мной возникла — как я это называю — патовая ситуация. — Мюла-ай снова тихо закудахтал, использовав то же самое слово, которое использовала Анита в разговоре с Биллом прошлой ночью. — Вы, люди, не сможете получить никакой выгоды от этого проекта в Мокром Носу. Местные фермеры не примут вашей помощи, а разбойники под предводительством Костолома лишь развлекаются, глядя на все это, — с моей скромной помощью.

Он лучезарно улыбнулся Биллу.

— Самое лучшее, что могло бы предпринять ваше руководство, — продолжал он, — это закрыть этот неудачно спланированный проект, пока не стало еще хуже. Но как это сделать, не потеряв лица как перед дилбианами, так и на межпланетном уровне? Это равносильно признанию, что мы, гемноиды, выиграли раунд здесь, в Мокром Носу. Ответ, естественно, заключается в том, чтобы закрыть проект, но сначала найти для этого подходящий повод. А что может быть наиболее подходящим поводом?