Анна Одувалова - Выбор ксари. (Трилогия) Страница 17

– Ну ладно, – пробормотал себе под нос Дерри, – раз не удалось убить, значит, в первой церкви поставлю свечку за упокой его души. В конечном счете, если бы он не приперся, еще неизвестно, когда бы нам с Анет представилась возможность выбраться, и представилась ли вообще.

Страх липким комком подкатил к горлу. Давно Дерри Лайтнинг не испытывал этого унизительного чувства, когда руки становятся влажными, а колени дрожат. Ксари глубоко вздохнул и даже потряс головой, отгоняя от себя нахлынувшее неприятное чувство, и продолжил путь.

Споткнувшись о выступающие корни дерева, Дерри охнул от пронзившей левый бок боли и неприлично выругался. «Все-таки Маркус козел, – думал Лайтнинг, стараясь идти осторожнее. – До чего же жить-то хочется».

Почему-то именно сейчас очень сильно захотелось жить. Впервые со дня смерти Лины. До этого было не то чтобы наплевать, просто смерть воспринималась как нечто неизбежное, что все равно рано или поздно настигнет. Так какая разница когда? Сейчас или позже.

В последнее время что-то изменилось в мироощущении ксари. Его стало почему-то волновать, сколько продлится его никчемная (а может быть, и не совсем никчемная) жизнь. Дерри подозревал, что виной всему – «чудо природы», которое ждет его сейчас у муравьиной кучи. Чем-то тронула его сердце длинноволосая блондинка с кошмарным характером, замашками королевы и наивной душой ребенка.

– А это не совсем хорошо, – пробормотал Дерри. – Ну да ничего, как-нибудь справимся. Главное – не забывать, что никаких блондинок нам не надо, да и им мы тоже не нужны.

Молодой человек увидел в просвете между деревьями водную гладь и ускорил шаг, выбросив из головы волнующие его мысли.

ГЛАВА 6

О том, что не все женщины – зло, но все же…

Медленно появлялись на темнеющем небе огненные всполохи – с приближением ночи одна за другой зажигались маленькие яркие звездочки. Небо серело, и только у самого горизонта осталась узкая светлая полоска. Последние лучи солнечного света, золотистые, практически прозрачные, устремились веселой стайкой на Русалочью поляну, чтобы, пробравшись сквозь вечерний туман, поиграть каплями росы на траве и цветах, разбудить лесную живность и пробежаться по темной глади небольшой заводи с ряской и кувшинками.

Лучи скользнули сквозь ночную дымку к тонкому женскому стану на берегу, пробежались по зеленоватой коже, отливающей золотым на свету и голубоватым в тени, и скрылись в темной глубине озерца. Существо выгнулось, подставляя последним лучам солнца совершенное женское тело, и отбросило со спины роскошные волосы, даже в солнечных лучах мерцающие холодным серебром. На узком, нечеловечески красивом лице с тонкими синими губами и изящным носом светились глаза – огромные и зеленые. Глаза, которые могли принадлежать кошке или змее, но благодаря капризу природы оказались на лице девы-русалки.

Прекрасное порождение тьмы и безответной любви, русалка молча всматривалась в вечерние тени и ждала чего-то, неторопливо перебирая худыми пальцами рук с загнутыми, почти птичьими когтями, камушек – почти единственную красивую игрушку, доступную на илистом берегу заводи. Лицо настороженное, ноздри аккуратные, словно выточенные из мрамора, трепещут, пытаясь не упустить ни одного запаха наступающей ночи.

Где-то в прибрежных деревьях негодующе закричала всполошенная птица, хрустнула сухая ветка под ногой непрошеного в лесу гостя – человека, и на Русалочьей поляне появилась фигура Дерри. Он, стараясь не дышать, завороженно всматривался в совершенную женскую фигуру на берегу. Мышцы свело судорогой от долгой неподвижности, ксари старался не шевелиться, опасаясь выдать свое присутствие, не подозревая, что уже давно замечен.

Русалка медленно повернулась и буквально впилась своими завораживающими глазами в мужчину. Он испуганно вскрикнул, но любопытство победило страх, его глаза смело встретились с пронзающим взглядом водной девы. Что-то смутно знакомое мерещилось ему в тонкой линии слегка длинноватого носа, в странном разрезе русалочьих глаз и в хищной улыбке мертвых губ.

– Милый! – В грудном голосе русалки сочетались все возможные звуки воды: журчание речки, грохот водопада, Шум моря и переливы первого весеннего ручья. – Милый, ты все же пришел ко мне. Ты мой? Правда ведь? Наконец ты мой!

Парень отшатнулся. Страх в его душе смешался с идущей откуда-то извне всепоглощающей радостью. Она, сначала чужеродная, начиная от кончиков пальцев проникала прямо в сердце и наполняла все существо Дерри ликованием. Что еще нужно мужчине, если его ждет такая женщина?

– Иди ко мне, – поманила его русалка пальцем с длинным и острым как бритва ногтем. – Иди.

И он пошел, сначала осторожно, стараясь ступать бесшумно, а потом все быстрее и быстрее – навстречу своей гибели. В воспаленном мозгу все еще пульсировала раздражающая мысль. Настойчивый внутренний голос буквально орал: «Ты что делаешь?! Не ходи туда! Тебя ждет смерть!» Но Дерри отмахнулся от неприятных мыслей и, словно загипнотизированный, сделал последний шаг к русалке, обнимая стройное, пахнущее проточной водой тело, утопая в огромных мертвых глазах, целуя изогнутые в хищной улыбке манящие холодные губы.

Анет очень быстро надоело сидеть на колючках и кочках, да к тому же по ногам пытались забраться надоедливые муравьи. Девушка встала, отряхнула штаны от мусора и, словно маленький слон, потопала в ту сторону, в которую ушел Дерри. По ее подсчетам, он не должен был быть далеко. Она продиралась сквозь чашу, руками разгребая висящую перед лицом паутину. Из кустов слева послышался какой-то непонятный переливчатый женский смех и вторящий ему такой знакомый мужской. Любопытная девушка нырнула сквозь ветви деревьев на поляну.

«Вот те раз. Ушел на пять минут за едой и уже нашел, с позволения сказать, женщину», – негодовала Анет, разглядывая издалека пикантную сцену, в которой Дерри с упоением обнимал стройную зеленоволосую и не обремененную одеждой девицу. Девушка переминалась с ноги на ногу, решая, что же делать, и уверенно пошагала в сторону парочки. Врожденную скромность победили собственнические чувства. Раз Дерри по долгу службы должен ее охранять, значит, никакой личной жизни в рабочее время.

– Эй, вы! – крикнула Анет. – Дерри, я, конечно, понимаю, что ты очень занят, но я хочу есть и мне страшно сидеть одной.

Дерри медленно повернулся и уставился ничего не видящим взглядом на девушку. Русалка ощерилась и зашипела:

– Уйди, женщина, это моя добыча!

– Что? – взвизгнула Анет. – Твоя добыча, да? А моя охрана! Брысь отсюда, лягушка драная!

– Уйди! – Русалка на миг выпустила Дерри из своих цепких рук, и он, как подкошенный, упал на траву.

– Ты что с ним сделала? – завопила Анет, кидаясь вперед. Девушка со злостью выкинула руку вперед и полоснула острыми наращенными ногтями по щеке водной девы. Русалка зашипела, как кошка, с ненавистью взглянула на соперницу и скрылась под водой. Дерри остался лежать на берегу. Кожа его побледнела, и он не подавал никаких признаков жизни. Девушка с криком подбежала к молодому человеку: – Дерри, очнись!

Но он остался лежать неподвижно. Анет осторожно оттащила парня к ближайшим деревьям и села рядом. Только по неравномерно поднимающейся груди Дерри Анет могла определить, что он жив.

– Что же мне с тобой делать? – заплакала девушка, предпринимая еще одну безуспешную попытку привести парня в чувство.

Тут ее голову словно стянуло тугим металлическим обручем с острыми краями. Девушка вскрикнула и упала на колени, придерживая руками разрывающиеся от боли виски. В ушах стоял ужасный шум, такой, какой обычно бывает, когда сбивается настройка у приемника.

– Анет, где вы? – различила девушка слабый голос, рождающийся в воспаленном болью мозге, но ответить ничего не успела. Все как-то резко оборвалось, и обессиленная девушка привалилась к стволу дерева. Боль и шум из головы ушли, а вместе с ними и непонятный голос. Глаза невыносимо жгло, и, чтобы хоть как-то справиться с неприятными ощущениями, Анет закрыла их и погрузилась в неглубокий, тревожный сон. Разбудило девушку непонятное шебуршание у ее щеки.

– Хозяйка, проснись, ну хозяйка!

Анет медленно открыла глаза – рядом с ней сидел заметно подросший за прошедшие сутки гхырх, теперь он сравнялся по размерам с лайкой средней величины.

– Ура, хозяйка проснулась! Зюзюка хороший. Зюзюка искать хозяйку – хозяйка любить Зюзюку. Дай няму!

Анет сморщилась от неутихающей головной боли, безнадежно поскребла по карманам и, вытащив сморщенный кусочек яблока, протянула его зверюшке.

– А че грязное-то? – недовольно спросил гхырх, но тем не менее зачавкал.