Пирс Энтони - Демоны не спят Страница 17

Однако первым препятствием оказалась не шайка разбойников или стая чудовищ, а заурядная река. Не слишком широкая, не особо бурная, однако достаточно глубокая для того, чтобы вброд ее было не перейти. Тропа, которой они следовали, спускалась к воде и поднималась от воды на противоположном берегу.

— Поищем лодку? — предложил Даг.

— Боюсь, лодкой здесь и не пахнет.

— Ну, значит, так переплывем. Или тут аллигаторы водятся?

— Аппликаторы тут не водятся, да они и не очень опасны. Прицепятся, так отодрать можно. И вообще: на этом месте был мост, но его убрали. Определенно, чтобы подстроить нам испытание.

— Подумаешь, испытание — речушку переплыть! Нам с тобой это раз плюнуть.

— Тебе точно раз плюнуть, но вот со мной дело обстоит иначе. В этом один из моих недостатков.

— Я в тебе в упор не вижу никаких недостатков, — решительно заявил Даг, смерив Наду взглядом.

— Дело в том, что будучи принцессой, я связана определенными ограничениями.

Даг припомнил, что уже слышал от нее что-то в этом роде. Но не обратил внимания.

— Что за ограничения?

— Я не имею права показывать свое человеческое тело мужчине, который не является моим мужем.

— То есть, если по-людски, ты не должна разгуливать голышом.

— Вот именно. Для простой девушки таких ограничений нет. Есть, правда, правила, касающиеся возраста мужчины, но они — как и само понятие совершеннолетия — довольно расплывчаты. Ты вот, с одной стороны, вроде бы несовершеннолетний, а с другой — все Взрослые Тайны для тебя давно не тайны. Но мы, принцессы, должны подавать всем прочим пример высокой нравственности. Таким образом, мне нельзя демонстрировать посторонним мужчинам свою наготу, а уж паче того… нижнее белье.

— Паче того? Ты хочешь сказать, что лифчик и трусики…

— Пожалуйста, не употребляй при мне таких слов, — прервала его покрасневшая Нада.

Даг вздохнул. По правде сказать, он надеялся, что какой-нибудь счастливый случай — хоть бы и та же река — даст ему возможность увидеть то, что хоть и не слишком, но все же скрывает платье. Однако, похоже, составители игры это предусмотрели.

— Ладно, а кто тебе не велит переплыть реку в змеином обличье? Ведь в виде змеи ты не будешь считаться голой?

— Не буду. Змеи не считаются ни одетыми, ни раздетыми, как, впрочем, и наги: одежды они не носят, но и ходящими нагишом не являются. Но если ты хочешь, чтобы я и дальше сопровождала тебя в человеческом облике, тут тоже есть трудности.

Даг, само собой, предпочитал, чтобы Нада сопровождала его в виде девушки. Она могла быть самой распрекрасной змеей на свете, однако знатоком и ценителем змеиной красоты он себя никоим образом не считал.

— А в чем проблема? Переплывешь речку змеей, а там снова обернешься девицей.

— То-то и оно, что обернуться я смогу только обнаженной девицей. Став змеей, я сброшу одежду, и когда снова стану человеком, ее на мне не будет.

— Понял. Ну так давай я отвернусь и закрою глаза. Когда переплывешь реку, вытрешься и оденешься, ты крикнешь мне, что все готово. Годится?

— Я побаиваюсь за тебя. Вдруг, пока у тебя глаза закрыты, нагрянет какая-нибудь опасность?

— Но у тебя-то глаза будут открыты.

Нада, хотя и с сомнением, но все же кивнула.

— Вот видишь. Что ни говори, а перебраться через речку все-таки проще, чем отбиться от самого завалящего дракона.

Нада вовсе не была в этом уверена, однако спорить не стала.

— Кстати, — заметил он, — мне тоже в одежде плыть несподручно. Если ты меня без штанов увидишь — это как, не будет считаться нарушением волшебных приличий?

— Это твоя забота. Если ты не боишься показаться раздетым, то все в порядке.

Даг и в жизни не больно-то стеснялся наготы, а уж в игре и тем более. К тому же ему казалось, что, раздевшись, он покажет Наде, что в этом нет ничего особенного. Ну а главное, он хотел попасть на тот берег, но не имел ни малейшего желания топать дальше в мокрой одежде. Поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как раздеться. Что юноша и сделал, испытав при этом странное возбуждение, словно вместе с одеждой сбросил ограничения, налагаемые цивилизацией. Возможно, нечто подобное испытывают нудисты… Так или иначе эта до невозможности правдоподобная игра обогащала его новым опытом.

Не глядя на Наду, Даг сложил свои вещи в рюкзак, плотно закрыв его, поднял одной рукой над головой и вошел в воду. Когда дно ушло из под ног, он поплыл на боку, ловко подгребая одной рукой и удерживая рюкзак над поверхностью. Плыть было совсем нетрудно: Даг надеялся, что его сноровка произведет на Наду благоприятное впечатление.

Быстро одолев не слишком широкую реку и найдя удобное место, он выбрался на берег, отряхнулся и, по-прежнему не оборачиваясь, крикнул:

— Плыви. Я смотреть не буду.

— Нет, — возразила с того берега Нада. — Как раз когда я поплыву, смотреть будет не только можно, но и нужно. Вдруг сверху гарпия налетит или еще кто? Я следила за тобой, а теперь ты последи за мной. Приметишь неладное — дай знать.

— Как скажешь.

Даг натянул штаны — остальное он решил надеть, когда получше обсохнет, — и повернулся лицом к реке.

Нада пребывала в облике наги — змеи с человеческой головой, — а ее одежда была увязана в аккуратный узелок. Юноша сообразил, что она, должно быть, разделась и увязала вещи, оставаясь в человеческом виде, но плохо представлял себе, как она собирается переправлять одежду через реку.

Однако не успел он задуматься над этим вопросом, как Нада превратилась из наги в самую настоящую змею. Ухватив узелок зубами, змеюка сползла в воду и с неменьшей лихостью, чем Даг, заскользила к противоположному берегу, удерживая одежду над водой.

Теперь до него дошло, почему она попросила его приглядеть за ней. Змеиная пасть была занята узелком, и в случае нападения Нада оказалась бы беззащитной. Юноша, конечно же, желал ей только добра, однако в глубине души не имел ничего против того, чтобы кто-нибудь попробовал на нее наброситься. Ведь тогда у него появилась бы прекрасная возможность броситься на ее защиту и показать, на что он способен. Конечно, заступаться за змею довольно странно, но превратится же она когда-нибудь снова в девушку.

Однако никакого нападения не последовало. Переплыв реку, Нада выползла на берег, опустила узелок на землю и, превратившись в нагу, сказала:

— Теперь оденься и отвернись.

Даг оделся и, скрепя сердце, отвернулся. Потом он подхватил с земли свой рюкзак, чтобы закинуть его за спину, и тут заметил блестящую металлическую пряжку. Пряжку, вполне способную заменить зеркальце. Если расположить ее правильно, то можно, не оборачиваясь, увидеть…

Даг чувствовал, что поступает неправильно, однако ему так сильно хотелось полюбоваться прелестями своей прекрасной спутницы, что услужливое сознание тотчас принялось подсказывать оправдания. Во-первых, он обещал отвернуться — и отвернулся, а насчет пряжек и зеркал разговора не было. Во-вторых, она сама говорила, что самое главное для нее — не показывать трусики, а его как раз, трусики-то и не интересуют. В-третьих… А, и этого хватит.

Осторожно подняв рюкзак, он расположил пряжку так, что в ней отразились верхушки деревьев, потом поверхность воды, потом…

Потом все исчезло. Даг обнаружил, что сидит в комнате, уставясь на погасший монитор. В голову лезли мысли о сбое в системе, однако в глубине души он чувствовал: система тут ни при чем. Сам виноват — нарушил запрет и вылетел из игры.

Со вздохом юноша огляделся по сторонам и чуть не застонал, настолько тошнотворно обыкновенным, а точнее сказать обыкновенским, показалось ему все вокруг. Раньше он просто не понимал, насколько уныла и тосклива его жизнь.

И черт его дернул подсматривать в эту пряжку. Конечно, он не знал, что в программе предусмотрена возможность наказания за несоблюдение правил, но мог бы и догадаться. И уж во всяком случае отдавал себе отчет в неправильности своего поступка. Иначе на кой было бы придумывать отговорки?

— Ох, Нада, если б ты знала, как мне жаль, — простонал он.

Неожиданно ему показалось, будто кто-то где-то, в невероятной дали, выкрикнул его имя. Он насторожился, но звук не повторился. Однако внезапно на потухшем экране тускло высветились слова:

— Даг, где ты? Куда ты пропал?

— Здесь я! — заорал парнишка и лишь потом сообразил, что она никак не может его услышать.

— В Обыкновении, — отпечатал он на клавиатуре, — вылетел из игры, потому что хотел подсмотреть за тобой. Извини.

Экран снова засветился, и он увидел уже одетую Наду. Она стояла на берегу рядом с его упавшим рюкзаком.

— Но ты ведь так и не увидел меня без одежды? — спросила она.

Звук не восстановился, и эти слова появились в поднявшемся из ее рта облаке.

— Не успел. Но меня все равно вышвырнули — за намерение. Теперь придется начинать все по новой!