Елена Самойлова - Синяя Птица Страница 17

– Понятно, отчего ведуны так любят это заклятие, – пробормотала я себе под нос, попинав носком сапога окончательно мертвую тушку упыря. – Хоть сейчас в музей. Не поняла…

Почему-то упырь выглядел не как упырь.

Я склонилась к трупу, отмечая четыре длинных, с палец, клыка, удлиненные конечности и бледную, с просвечивающими прожилками кровеносных сосудов кожу. Не-эт, не упырь это. Упырь – усложненный вариант зомби, а здесь – вполне жизнеспособная нежить.

Вурдалак, чтоб его!

Теперь понятно, почему у «упыря», о котором говорил корчмарь, постоянно росли аппетиты – вурдалаки способны превращать своих жертв в себе подобных, следовательно, «корма» нужно больше.

Мысленно прикинув, сколько было жертв, я пришла к выводу, что вурдалаков должно быть еще около шести… Шесть штук вурдалаков на одном кладбище?! Мама родная, как же их еще не заметили! Если так дело пойдет дальше, то скоро вурдалаки обнаглеют настолько, что перестанут поджидать одиноких путников у дороги, а будут совершать вылазки в деревню. Тварей будет становиться все больше, и если ничего не предпринять, то скоро на кладбище им станет тесно, и они расползутся по всем окрестностям…

Я вытянула из наспинных ножен короткий меч и, перебросив его в левую руку, зажгла в правой ладони сгусток ярко-голубого огня. Похоже, план сегодня придется перевыполнить, иначе нежить не успокоится, пока не вырежет всю деревню. Ну, может, и не всю, но жертв в любом случае будет много.

Вспышка молнии на миг озарила кладбище ярким белым светом, выхватив из мрака приземистые бледные фигуры, окружившие меня. Вурдалаки сидели на надгробиях так неподвижно, что если бы не яркая вспышка, то черта с два я бы их заметила. Нежить, видимо сообразив, что дальше скрываться бесполезно, дружно ощерила клыкастые, как у собак, пасти. Я вздернула правую бровь, и тотчас в ближайшего вурдалака полетел сгусток голубого огня, упокоив того раз и навсегда.

Такого обращения нежить не стерпела, и шесть бледных существ одновременно метнулись ко мне. Я отразила мечом удар одного, скормила голубой пульсар другому, уклонилась от третьего, но четвертый задел-таки меня длинной когтистой лапой, отбросив на пару саженей прямиком в глубокую яму, до краев наполненную грязной водой. В голове шумело, на лицо лились потоки низвергающейся с небес воды, слепя и не давая толком открыть глаза, когда меня что-то ухватило за плащ и легко, словно котенка, выдернуло из лужи. Я взвизгнула и вслепую ударила огненным сгустком.

Промазала, но вурдалак, вытащивший меня из лужи, внезапно булькнул и выпустил из лап капюшон моего плаща. Я с руганью шлепнулась обратно в жидкую холодную грязь и со злостью уставилась на невозмутимого Данте, который занимал около меня боевую позицию, явно более не заботясь о судьбе спасенной ведуньи, с головы до ног перемазанной грязью. Я с трудом поднялась на слегка дрожащих ногах и тотчас поняла, что моя помощь более не требуется – ребята, до поры до времени партизанившие в склепе, уже добивали оставшихся вурдалаков, причем каждый удар сопровождался ехидным Вилькиным комментарием. Наконец они перебили всех, до кого дотянулись, и дружно уставились на меня. Вилька, кутавшаяся в непромокаемый плащ, критически обозрела меня с ног до головы и резюмировала:

– Ну и как после этого тебя отпускать одну?

– Что? – Я обалдело уставилась на лучшую подругу, честно стараясь не обращать внимания на проливной дождь, капли которого стекали по моим мокрым волосам. Вот уж не ожидала я от нее такого предательства.

– Ты же видишь – не будь нас, тебе пришел бы конец.

– Их было СЕМЬ! Я не рассчитывала на такое количество нежити на трех квадратных саженях пространства!

– Ты должна была это учитывать. – Данте неторопливо обтер меч о мокрую пожухлую траву и убрал его в ножны. Холодный, слегка снисходительный взгляд черных с серебром глаз ожег хуже удара хлыстом. – Ведунья должна всегда рассчитывать на худшее и не теряться в ситуациях, подобной этой. Как же ты собираешься пересечь Серое Урочище, где такие схватки могут быть каждый день?

Меня охватила ярость, смешанная с обидой. Конечно, я сглупила, но если бы Данте не вмешался, то я применила бы заклинание Элариэль – концентрической огненной волны – и оно смело бы вурдалаков. А теперь они свято уверены, что как ведунья я ничего собой не представляю… Злые слезы брызнули из глаз, смешиваясь с дождевой водой, стекающей по моему лицу.

Я подобрала свой меч с земли и, кое-как обтерев полой промокшего насквозь плаща, убрала его в ножны.

После чего повернулась спиной к друзьям и решительно зашагала к кладбищенским воротам, не обращая внимания на ледяной дождь, который вроде бы стал стихать.

– Ева. – Я вздрогнула от неожиданности и остановилась. Это, конечно, был Данте. Он подошел ближе и, сдернув с меня мокрый плащ, который уже не защищал от дождя, набросил мне на плечи свой. – Вообще-то ты отлично справлялась и сама. Просто ты могла пострадать, а вы вроде как торопитесь достичь Рассветного пика, поэтому ни у кого из нас не было желания лечить тебя от переломов или покусов.

– Ну спасибо… – буркнула я, заворачиваясь в теплый плащ и набрасывая капюшон. – Удружили…

– Как сумели. – Он улыбнулся и одним уверенным движением туго затянул завязки плаща.

– Удушишь еще. – Я подергала головой, пытаясь посмотреть на Данте из-под чересчур глубокого для меня капюшона. Данте приподнял плотную ткань и заглянул в мое недовольное лицо с посиневшими от холода губами.

– В другой раз. Слушай, а ты уверена, что они тебя не покусали? Вон губы уже посинели…

– Это от холода!

– Да знаю я. – Он улыбнулся и потянул меня в сторону корчмы. – Пойдем, а то еще простынешь.

– С вами не только простынешь – окочуришься, – проворчала я, но обида уже прошла. Может, они и впрямь хотели как лучше. Только вышло, как всегда…

– Кстати, – подал голос до сих пор молчавший Алин, – с корчмаря будем требовать премиальные за сверхурочную работу или так оставим?

– Конечно, будем! – в один голос ответствовали мы с Вилькой и рассмеялись…

Мы покидали гостеприимное село с гордо поднятой головой. Мало того что продуктами затарились на неделю, не меньше, так еще и две серебряные гривны с корчмаря стребовали. Вообще-то поначалу наш работодатель, услыхав о семи вурдалаках вместо одного упыря, удивленно вытаращился и, пожав плечами, заявил, что он ни о чем подобном и слыхом не слыхивал.

Вилька в ответ продемонстрировала мешок с вурдалачьими головами (я восхищенно округлила глаза: так вот чем подруга в компании Алина занималась на кладбище после моего ухода) и, тряхнув им, потребовала премиальных. Корчмарь при виде голов побледнел, но твердо решил придерживаться принципа – моя хата с краю, ничего не знаю. В итоге Вилька разъярилась и подозрительно ласково посмотрела на меня.

– Что?

– Евочка, ты уверена, что вурдалаков было только семь?

– Я… э-э-э… – Вилька сделала страшные глаза.

– Нет! – выпалила я.

– Что – нет? Госпожа ведунья? – Корчмарь сделался бледен как мел.

– Скорее всего, их было больше, – нагло ответила я. – Думаю, кто-то из них еще остался.

– Но… Вы же сказали, что всех прикончили!

Я мотнула головой:

– Не-а. Мне ж только за одного заплатили. С чего это я стану за остальными гоняться? Те-то сами пришли, пришлось упокоить, но специально обыскивать кладбище под дождем только ради того, чтобы убедиться, что вурдалаки покинули хлебное место, я не буду.

Вилька незаметно подмигнула мне, и переговоры грянули с новой силой. Я зевнула и, махнув на спорящих рукой, направилась к конюшне, куда определили наших лошадей, в том числе и Серебряного, на которого я в очередной раз навела морок. Вопли за спиной усилились, и, обернувшись, я с удивлением увидела, что к Вильке присоединился Алин, и теперь они шерстили корчмаря с удвоенной силой.

Все, за гонорар можно больше не беспокоиться – Вилька в одиночку сторгуется с кем угодно, хоть с троллем, а на пару с Алином… Думаю, вдвоем они договорятся с самой Смертью, упросив предоставить им местечко в раю с небольшой скидкой.

С такими мыслями я покинула корчму и уже почти дошла до конюшни, когда внезапно передумала и решила сходить на рынок. В конце концов, в Синих Рощицах можно купить практически все, начиная от домашних тапочек и заканчивая щитами из драконьей чешуи. Долго искать не пришлось – я попросту влилась в людской поток, который полноводной рекой тек по направлению к рыночной площади. Идя в толпе, я прикидывала, сколько денег у нас есть на дорогу. Получалось в принципе достаточно – одна золотая гривна и пять серебряных, этого вполне хватит на плавание по Вельге-реке до Белозерья, а там посмотрим. В любом случае на мои специфические услуги спрос был и будет всегда, так что мы с Вилькой не останемся голодными и без крыши над головой…

Кстати, насчет крыши… Скорее всего, домой я уже не вернусь. Все вещи у меня с собой, для начала хватит, так что возвращаться в избушку смысла нет. К тому же путешествовать осенью намного проще и удобнее, нежели в начале сухия,[3] когда снега во дворе еще по колено, а весна даже и не планирует начинаться. Решено – зиму я буду встречать уже на новом месте. В конце концов, хотели же мы с Вилькой осесть где-то у подножия Гномьего Кряжа. Вот переберемся через Вельгу-реку, и буду потихоньку присматривать нам новое жилье…