Александр Рудазов - Демоны в Ватикане Страница 17

Да и вообще смешно, если вдуматься. Тайна Пазузу ведь тоже оказалась не тайной. Йог-Сотхотх все это время смотрел на нашего демона-симулянта и тихо хихикал в кулак.

– Патрон, у него нет кулаков.

– Кончай мои мысли подслушивать, – буркнул я. – Задолбал уже.

– А? Что такое? – не понял сидящий рядом со мной Сигизмунд.

– Извини, это я не тебе. Так зачем вызывали-то? Куриные окорочка у вас, конечно вкусные…

– Это рябчик, – сухо поправила меня Лорена. – Хотя где уж демонам разбираться в хорошей кухне…

– Да по барабану – хоть баклан. Вызывали же вы меня не обжираться, верно? Хотя тут я ничего против не имею, но…

– Чревоугодие – смертный грех, демон, – сурово посмотрел на меня кардинал дю Шевуа, вытирая лоснящиеся губы. – Во вкушении пищи следует соблюдать умеренность и благонравие!

Я мрачно уставился на него всеми тремя глазами. По количеству сожранного сегодня святой отец занимает почетное второе место – сразу после меня. Под столом уже скопилась целая груда костей – местный этикет предписывает швырять объедки прямо на пол. Благо в столовой всегда присутствует свора охотничьих псов – на кардинала они смотрят с особенной преданностью и любовью.

– Приятного аппетита, падре, – пробурчал я.

– Спасибо на добром слове, – невнятно ответил кардинал, опорожняя кубок размером с небольшой бочонок. По седой бородище потекли винные струйки.

Да уж. До сих пор чувствуется, что этот благонравный пастырь когда-то подвизался на мясобойне, а потом вовсе двинул на большую дорогу. Даже стал атаманом разбойничьей шайки. Не слишком многочисленной, правда.

И ведь ничуть этой бурной молодости не стыдится. Хотя чего уж там, собственно? Был на свете такой Бальтазар Косса – так тот вообще начинал пиратом, а закончил Папой Римским.

А вот Магнус Рыжебородый явно смущен. Он ведь тоже не всегда был волшебником – в юности состоял в той же шайке, что и кардинал. Но завязал довольно быстро. Мне эту историю рассказывали – как он отбился от своих, заблудился, сломал ногу и три дня провалялся в лесу, едва не отдав концы. Потом его отыскал лесной знахарь, выходил и даже взял в ученики.

– Ну и чего же вам от меня надо-то? – уже не знаю в какой раз спросил я. Что-то мы все на одном месте топчемся.

– Да ничего особенного, пан Яцхен, – погладил усы Магнус. – Есть у нас к тебе просьба. Совсем маленькая просьба, незначительная.

– Опять кого-нибудь убить? – устало вздохнул я.

– Нет-нет, что ты, что ты такое говоришь? – испугался волшебник. – Никого убивать не нужно, что ты! Совсем наоборот!

– Наоборот?.. Значит, кого-нибудь спасти? Это да, это мне больше нравится.

– Нет, и спасать тоже никого не нужно. Просто мы были бы тебе очень благодарны, если бы ты согласился представлять Дотембрию в одном мероприятии. Очень важном мероприятии, пан Яцхен, важном для всего христианского мира! И твое участие там было бы как нельзя кстати!

– Да ну? И что же это за фестиваль такой, где может пригодиться яцхен? Большой Хэллоуин, что ли?

Мне и в самом деле стало интересно – куда это они собираются приткнуть крылатого монстра о шести руках? Изображать черта на каком-нибудь карнавале? Это я сумею, конечно, но если и вправду предложат что-нибудь подобное – пошлю всех на хрен. Я им не скоморох.

Но действительность оказалась куда приятнее. Никаких скоморошеств, никаких клоунад, вообще никакого унижения яцхенского достоинства. Наоборот. Полностью наоборот – на сто восемьдесят градусов.

Рассказывали мне обо всем долго, в несколько ртов, постоянно отвлекаясь, а то и вовсе уходя куда-то в сторону. Поэтому я изложу суть вкратце.

Итак, двадцать третьего июня по местному календарю в местном Ватикане состоится великое событие. Беспрецедентное, можно сказать. Не имеющее аналогов в истории нашего мира… да и в этом подобного раньше как-то не случалось.

День Единения Народов.

Идею подобного мероприятия измыслил и провел в жизнь нынешний папа – Леон Второй. Его избрали на престол около года назад. Как я понял, он решил исправить ошибки предшественника. Предыдущий папа, Джулиан Четвертый, был человеком крайне нетерпимым и на протяжении своего правления последовательно проводил политику видовой дискриминации. Единственно достойным Христа народом были объявлены потомки Адама и Евы – homo sapiens.

Представителям видовых меньшинств – эльфам, гномам, цвергам, ограм, гоблинам и прочим – в приобщении к Церкви было отказано. Им запретили креститься. Уже крещеных – отлучили. Не желающим признавать отлучение объявили неограниченный интердикт.[1] А Европа этого мира до сих пор болтается в позднем Средневековье. Если некий индивидуум объявлен Церковью вне закона, то он в лучшем случае существо второго сорта, на которое все смотрят искоса и не пускают в приличные заведения.

А в худшем – клиент инквизиции.

Неудивительно, что при такой политике ситуация все более обострялась. Все-таки в этой Европе почти треть населения составляют нелюди. Естественно, им не нравилось такое отношение. Единственное, что до поры сдерживало плотину – разобщенность нелюдских народов. Их здесь довольно много, они очень разные и выступать единым фронтом совершенно не рвутся.

Одни народы отнеслись к дискриминации безразлично. В основном те, что живут где-нибудь вдалеке от людей – в горах, подземельях, чащобах. Многие из таких даже и не узнали, что люди им чего-то там запретили.

Другие понемногу снимались с обжитых мест и перебирались куда-нибудь, где поспокойнее. Гоблины, например, постепенно переселялись на восток, в обширные земли, населенные сородичами. А эльфы вовсе уходили куда-то в неизвестность – думаю, в какой-нибудь другой мир. О путешествиях меж измерениями народы фейри знают гораздо больше, чем люди.

Но нашлись и такие, кто не пожелал ни уходить, ни мириться с дискриминацией. Напряженность понемногу нарастала. Все чаще вспыхивали бунты. Всем было ясно, что гроза однажды разразится. В этом мире нелюдей слишком много и просто так списать их в расход не получится.

Неизвестно, к чему бы это в конце концов привело, но тут Джулиан Четвертый скончался. И верхушка духовенства раскололась на два лагеря. Одни желали продолжить прежний курс и выдвигали на папство ставленника покойного папы, кардинала эль Кориано. Другие, оценивающие ситуацию более трезво, понимали, чем это может закончиться, и поддерживали относительно молодого, но очень энергичного да Луко, бывшего при Джулиане Четвертом в опале.

В итоге трезвомыслие победило. Папой стал да Луко, принявший имя Леона Второго. Он первым же делом приказал отменить расовую дискриминацию, издав буллу о равенстве перед Богом всех разумных созданий. Напряжение постепенно начало спадать. До большой свары дело так и не дошло.

А на двадцать третье июня, как уже говорилось, назначено мероприятие, призванное окончательно закрепить и упрочить межвидовой мир. По-моему, это хорошо.

Мне, как нелюдю из нелюдей, такие вещи очень симпатичны.

– Прибудут дипломаты от всех племен и народов, исповедующих истинную веру, – сурово посмотрел на меня кардинал. – Эта ассамблея станет первым шагом в установлении мира и единства между людьми и народами, составляющими на Земле единое сообщество. Там будут представители эльфов, гномов, гоблинов, цвергов… даже огров!

Были бы у меня брови – поползли бы сейчас на лоб. Что среди эльфов, гномов и гоблинов в этом мире есть христиане, я уже слыхал. Но чтобы крещение приняли огры, без зазрения совести кушающие человечину… все, дальше ехать некуда. Осталось увидеть вампира с серебряным крестом на груди.

– И от меня вы, значит, хотите… – задумчиво произнес я.

– Да, хотим, – взял слово сам король. – Мы были бы очень благодарны, если бы ты согласился войти в состав дотембрийской делегации, пан Яцхен… ик!.. ох, что-то совсем икота замучила, будь она неладна…

– Выпейте водички, ваше величество, – подсуетился Сигизмунд.

– Спасибо, зятек. Так вот, пан Яцхен, о чем я то бишь?.. Да. Ты, вероятно, единственный демон-христианин в мире…

– Ну, формально я не демон… или наоборот, я демон только формально… сам плохо понимаю эту хрень.

Неразборчиво бормоча, я прикидывал ситуацию со всех сторон. Теперь понятно, для чего я им вдруг понадобился. В этом мире одобрение или неодобрение со стороны Ватикана значит очень многое. А Ватикан с недавних пор взял курс на миссионерство среди видовых меньшинств.

Полагаю, каждое королевство и княжество постарается включить в состав своей делегации хотя бы захудаленького гоблина. Из политкорректности. Продемонстрировать Папе Римскому, что всячески поддерживают и разделяют новую политику.

А уж демон-христианин – это вообще очень серьезное очко престижа. Скорее всего я там буду один такой. И благодаря этому Дотембрия получит симпатию и расположение Ватикана. В этом мире они стоят дорого.