Сергей Платов - Рыжее пророчество Страница 17

– Забодаю, забодаю! Бе-бе-бе!

Как ни странно, именно этого, в общем-то совсем невинного, жеста оказалось вполне достаточно, чтобы вывести старого бурого квача из состояния оцепенения. От неожиданности он шарахнулся от меня, крылья его вышли на проектную мощность и яростно застрекотали, поднимая массивное тело над полом. И вот в этот момент он испугался по-настоящему. Именно слепой страх я прочел в мутных глазах квача, перед тем как тот не запаниковал окончательно.

То ли старик действительно на родном болоте за отсутствием человечины не брезговал и мухами, то ли перед его глазами бился головой наглядный пример, но вести себя квач стал точно как это насекомое. Разница была только в массе и размерах. Но такая, что те несколько кругов, что квач сделал по горнице, позволили начисто истребить в ней любой намек на целую мебель. Дубовый стол пал первым под ударами бурого лба. Далее его незавидную участь разделили скамьи, буфет и резные полки.

В принципе этой туше ничего не мешало вышибить дверь и выйти на оперативный простор, но такая простая мысль нечисти (на мое счастье) в ее ушибленную голову не пришла. Вместо этого, по пути проглотив конкурента, квач принялся биться головой в окно. И если тонкое слюдяное стекло тут же разлетелось, то узенькое оконце, вырезанное в крепкой бревенчатой стене, устояло. Вылететь в него новый пернатый вид нечисти никак не мог, не позволяли масштабы, поэтому с завидным упорством он бился практически в стену.

Терем трясся, массивные бревна стонали, удары следовали один за другим. Мне оставалось только следить за происходящим и ждать, когда старый квач закончит жизнь самоубийством. Древнейшие темные силы могли защитить обладателя бурой шкуры практически от любого внешнего врага, но от самого себя они, конечно, спасти не могли.

Еще один заход на воздушную атаку, стрекотание крыльев, резкий разгон – и встреча с неизбежным. Стена с головой дрогнули практически одновременно, и та и другая огласили этот момент зычным хрустом. Бурый напоследок крякнул, сложил крылышки и с грохотом рухнул на пол.

– А все-таки приятно смотреть на профессионально выполненную работу, – сказал я и вдруг неожиданно для себя рассмеялся.

Нет, преставившегося темного родственника всех безобидных болотных лягушек мне было ни капельки не жалко, но и кровожадностью особой я никогда не страдал, чтобы смеяться над поверженным врагом. Причина была в том, что аккуратно сложенные под рубахой крылья вдруг ни с того ни с сего попытались развернуться и нестерпимо защекотали спину.

– Ай, ай, ай, – заметался я по разгромленной трапезной, – щекотно же!

Наконец я пристроился к дверному косяку и со смаком начал чесаться об угол.

– Надо же, чуть сам себя до смерти не защекотал, – хмыкнул я, закончив свое важное дело.

Нужно будет книжечки полистать, освежить в памяти колдовское врачевание. Тут торопиться не надо, эти крылья теперь часть меня, а со своими частями тела я привык обращаться бережно. А то дрогнет рука в ответственный момент, и вместе с крыльями отвалится еще что-нибудь очень даже для меня необходимое. На такой риск я идти не собирался и поэтому решил к вопросу о лишении меня приобретенных крылышек вернуться чуть позже, тем более что, судя по доносившимся со двора крикам, ратные люди Антипа продолжали от кого-то отбиваться.

Надо сказать, что нечисть неоднократно пыталась шалить в этих стенах, но такого масштабного нападения на терем я что-то не припомню. Я, как мог, привел себя в порядок, сбросил на пол безнадежно испорченный кафтан (кстати, с огромным удовольствием) и направился прочь из горницы. Нужно было произвести зачистку территории, чем я с удовольствием и занялся.

В тереме мой улов был не ахти каким большим, всего лишь парочка квачей, да и те зеленые, а вот во дворе меня ждал сюрприз. Только вот не знаю, приятный или нет. Оказалось, что ратники Антипа все это время держали героическую оборону от десятка шлепков. И если бы не помощь, подоспевшая с соседних подворий, ребятам пришлось бы совсем туго.

На сей раз я решил не устраивать представления и сделал все быстро и четко. Свистнул ратникам, чтобы не мешали работать, а когда они резво распластались в дворовой пыли, в два счета разметал эту мускулистую, но не шибко сообразительную компанию. Конечно, не очень эффектно, зато вполне эффективно. Я наконец-то опустил свой посох, и в этот момент откуда-то сверху раздались радостные крики и звонкие хлопки в ладоши. Я поднял голову и обнаружил, что за всем этим коротким сражением из окна второго этажа наблюдали Лучезара, Василина и все остальное мое семейство.

– Класс! – со знанием дела констатировала голубоглазая дочка.

– Папочка, ты реально лучший, – подвела итог дочка зеленоглазая.

– И никаких тебе превращений!

– Быстро и рационально!

Мне оставалось только развести руками. Ну что тут еще скажешь? Просто нужно признать, что я чего-то не понимаю в воспитании детей. Одно хорошо – мой пошатнувшийся после небольшой осечки отцовский авторитет восстановлен. А каким способом мне это удалось, в общем-то и неважно.

– А сколько лет надо учиться, чтобы так же лихо обращаться с нечистью?

– Три или четыре года?

С этими вопросами бросились ко мне дочки, как только я перешагнул порог разгромленного терема.

– Можно мы прямо завтра отправимся в «Кедровый скит»?

– Мы будем очень хорошо учиться, честное слово!

– Да и дедушка Серогор за нами присмотрит!

– Когда выучимся, ты уже будешь старенький, а мы тебя будем защищать!

Даже не знаю, как реагировать на такие слова. Хочешь– плачь, а хочешь – смейся. Я, конечно, выбрал последнее, тем более что непослушные крылья по-прежнему мною плохо контролировались и то и дело пытались развернуться, при этом немилосердно щекоча мне спину. Ко всему прочему они начали негромко, но отчетливо стрекотать.

– Честно говоря, я надеюсь, что вы научитесь хорошо колдовать значительно раньше, чем я стану стареньким, – хмыкнул я, обнимая разом обеих дочек, – к тому же в «Кедровый скит» девочек не принимают.

– Как это не принимают?!

– Почему не принимают?!

– Да это дискриментация по половому признаку! – с трудом выговорила мудреное слово Лучезара.

– Дискремпенация, – поправила сестру Василина.

– Ну для начала «дискриминация», – приостановил я бурную реакцию девчонок, – а потом, откуда вы такое слово вообще взяли?

– Так из книжки, – не моргнув глазом отозвалась старшенькая.

– А из какой – не помним, – тут же поддакнула младшая.

Ну да, все яснее ясного, опять у Антипа в библиотеке по полкам шарили. Сколько раз я ему говорил, чтобы он запирал комнату на ключ! Нет, вы не подумайте, я никоим образом не против самообразования, но там на третьей полочке от окна, на самом верху, та-акие восточные трактаты стоят с цветными картинками, что даже я покраснел, когда на них наткнулся. Потом, конечно, вчитался, но я никоим образом не хотел бы, чтобы до поры до времени они попались на глаза девчонкам. Антип, кстати, так мне и не ответил, откуда он такую замечательную срамоту взял. Так, брякнул что-то невразумительное про какую-то карму с утра, хмыкнул в бороду и был таков.

– Девочки, вы должны мне обещать, что больше никогда не будете брать книги без спросу, – усталым голосом выдал я и с удовольствием расположился на скамье.

– Обещаем! – тут же хором отрапортовали девчонки.

Что-то мне это напоминает… Ах да, я сам так же охотно и быстро давал обещания и так же без зазрения совести их нарушал. Впрочем, это касалось только каких-то мелочей и нелепых правил, ограничивающих мои свободы, что касается серьезных моментов, здесь я слово держал крепко. А что я, собственно, хотел? Если одно яблочко от яблоньки недалеко падает, то и другое обязательно где-нибудь рядышком пристроится. Только сейчас я начинаю понимать, как тяжело приходилось со мной Серафиме и преподавателям из «Кедрового скита».

– Папа, ты чего замолчал-то? – выждав небольшую паузу, вцепилась в меня мертвой хваткой Василина.

– Мы же обещали себя вести хорошо, и все такое прочее, – не осталась в стороне Лучезара. – Теперь и ты обещай, что покончишь с этой дискомпритацией и устроишь нас в «Кедровый скит».

Что-то я устал сегодня. То шлепки, то квачи, потом опять шлепки, а вот теперь детишки прилипли. И если с первыми я прекрасно знал, как мне поступить, то с близняшками дело обстоит сложнее. Надо бы перевести стрелки на кого-нибудь другого.

Девчонки продолжали активно требовать от меня немедленного решения их дальнейшей колдовской судьбы, а я торопливо пробежался взглядом по присутствующим. Селистену жалко, она и так, бедная, намучилась. Кузьминична, судя по всему, еще не отошла от произошедшего и до сих пор сжимает канделябр, а у Симы вообще сегодня день рождения. На этот раз счастливый жребий «выпал Серогору.