Виктория Князева - Медное царство Страница 17

— Казнят? — Темнополк усмехнулся. — Нет, Ванюша. Царских детей не казнят. Тут другое. Ты смотри, что дальше будет.

— Убить! — все еще ликовал толстый оратор. — Убить! Но, — он обвел толпу рукой, — будет ли смерть достойным наказанием для такого преступления? Успокоятся ли наши сердца, увидев быструю смерть предателя?

— Успокоятся, — робко предположил кто‑то, и к нему тут же устремился размахивающий плетью стражник.

— Нет! — торжествующим тоном продолжил мысль вельможа. Мы жаждем более страшного наказания!

— Да! — снова взвыла толпа. — Да здра!..

Вельможа хихикнул и приложил палец к губам. Наступила тишина, и он возбужденно заговорил:

— Есть ли в мире больший грех, нежели грех предательства?

— Нет! — взревел народ. — Нет!

— Есть ли в мире большее счастье, чем дом?

— Нет! — толпа ответила, но уже куда как менее уверенно.

— А есть ли в мире дом, прекраснее нашего с вами Медного царства?

Тут уж согласились все, вернее, почти все. Ваня был исключением, да и Темнополк, судя по всему, тоже.

— А есть ли кара страшнее… — Вельможа заломил руки и закатил глаза. Выдержал паузу, да такую, что самые слабые были готовы упасть в обморок от нетерпения. — А есть ли кара страшнее изгнания из дома?

— Нет! — от нового рева на помосте треснула пара досок, и вельможа опасливо сделал шаг от края.

— Вот, — подвел он итог, — вот достойное наказание для предателя! Изгнание!

— Изгнание! — повторила толпа, но несколько разочарованно. Было видно, что достопочтенные жители жаждали крови.

Вельможа не обратил на них никакого внимания и снова наклонился к лежащей девушке. Заговорил медовым голосом, в котором, однако, чувствовались металлические нотки:

— Изгнание! Изгнание!

— Она попыталась что‑то сказать. Слова звучали невнятно: губы девушки были разбиты, из уголка рта струилась тоненькая струйка крови — видно, стражники крепко приложили ее об деревянный помост. А может, раньше избили. Однако же первые ряды зрителей заметили ее потуги и утихли. Голос, неожиданно пробившийся, звонко раскатился над площадью:

— Мой отец… безумен! Но придет день, и он поймет все… Но будет уже поздно. И…

Толстый вельможа не дал ей договорить и снова единолично завладел вниманием публики:

— Вы слышите! Слышите! Вот он — истинный яд предателя!

— Да! — загудела толпа. — Да!

— Запомните этот день! Слава царю Елисею! — И тут же тихо обратился к стражникам: — Убрать. Быстро!

Девушку рывком подняли. Один из стражников коротким мечом разрубил веревки на ногах и, толкая ее в спину, повел куда‑то перед собой. Второй замешкался, разинув рот глядя на вельможу. Видно было, что он впервые находится так близко от важной персоны и старается ничего не упустить. Ругаясь, первый вернулся за ним, волоча за собой девушку, и, подхватив за шиворот, потащил с помоста. В толпе раздались смешки, но вельможа царственным жестом снова восстановил тишину и начал уже совершенно будничным голосом пересказывать краткую историю войн с варатагами. Ваня заскучал и повернулся к Темнополку. Дочь царя Елисея не давала ему покоя: сейчас уже казалось, что он как никогда близок к Светлояре.

— А куда ее повели?

— К северным воротам. Отведут подальше от города и бросят связанной в лесу.

— Но как она, — ужаснулся Ваня, — сможет выбраться?

— А никак, — равнодушно ответил Темнополк, — в том краю и могучему воину трудно выжить. А уж со связанными руками и вовсе не прожить и часу.

— Неужели она погибнет, — Ваня не мог поверить, — избежав казни на площади?

— Так и задумывалось, — пожал плечами Темнополк. — Изгнание, несмотря на всю красочность описания, не самая страшная кара. Я бы даже сказал, самая легкая. И применяется обычно не для государственных преступников, а, скажем, для конокрадов. Пусть себе воруют, лишь бы не у нас. А вот быть брошенным в Северном лесу — участь, достойная сожаления. Там такие зверушки водятся, что от одного их вида можно сгинуть со света. На мой взгляд, уж лучше быть повешенным. Однако же, так как царских детей нельзя казнить, обычно применяется такая мера наказания.

— Но она же… Она невиновна! — Ваня попытался было что‑то доказать Темнополку, потом понял, что тот знает все лучше него, и просто взмолился: — Неужели ничего нельзя сделать? Неужели никто ей не поможет?

— Как это не поможет? — удивился Темнополк. — А куда, по‑твоему, отправилась Яга? Какие же у нее еще дела могут быть в Медном царстве?

— Так Яга… — тут Ваня уже совсем перестал что бы то ни было понимать, но, выяснив, что Велесна останется жива, просиял, — значит, Яга спасет Велесну! Здорово!

— Угу, — невнятно промычал Темнополк. Он чистил трубку, и, видимо, поддерживать дальнейший разговор у него не было никакого желания.

Вельможа говорил и говорил. Толпа внимала, периодически громогласно выражая свое одобрение. Ване стало скучно, кроме того, ему не терпелось узнать судьбу Велесны. Он вопросительно обернулся к Темнополку. Тот словно прочитал его мысли.

— Больше ничего интересного не будет. Пойдем.

И, крепко ухватив Ваню за руку, принялся продираться сквозь толпу к выходу с площади. Кто‑то попытался возмутиться, но, наткнувшись на суровый взгляд Темнополка и сопоставив увиденное в темных очах с шириной плеч, богатырским ростом и длиной черного меча, неизвестно откуда появившегося в руках Темнополка, сделал соответствующие выводы и предпочел мудро промолчать. Ваня волочился позади, явственно ощущая себя консервной банкой, привязанной к собачьему хвосту жестоким мальчишкой. До того как они с Темнополком выбрались наконец на менее оживленную улочку, Ивану истоптали все ноги, порвали на спине рубаху и даже едва не пырнули ножом, оставив лишь небольшую царапину пониже плеча.

— Уф, — Ваня едва переводил дух, — куда теперь?

Темнополк задумался, покусывая мундштук своей длинной трубки. Ничего не ответил и принялся вытряхивать пепел прямо на ноги Ване. Оба помолчали несколько минут, размышляя кто о чем — Иван о загадочной Велесне, Темнополк о том, что закончился табак. Наконец Ваня не выдержал:

— Так что дальше?

— А? — Казалось, Темнополк совершенно позабыл о существовании Вани. — Дальше‑то? Да ничего, погуляем еще немного, покажу тебе пару интересных мест. Поужинаем заодно. Дальше и Яга потихоньку подтянется… кстати, пора бы ей уже;— он посмотрел небо и покачал головой, — ну да ладно. Короче говоря, еще пару наставлений тебе дам, чтобы не забыл, что да как. Ну и потихоньку да помаленьку тронемся в дорогу. Площадь ты уже видел, дворец тоже, осталось только объяснить, как пройти к башне. Но там народ до глубокой ночи толпиться будет, а на пальцах не объяснишь, это видеть надо. Так что уже на месте разбираться будем. Если ты, конечно, не против.

Ваня не был против, а вот мысль об ужине навела его на самые приятные мысли: очень хотелось есть. Вообще он заметил, что в последнее время он всегда голоден — и куда девались те дни, когда ему хватало пачки пельменей и на завтрак, и на обед, и на ужин. Нет, сейчас Ваня был готов съесть, пожалуй, целый каравай хлеба, закусить здоровенным куском мяса или рыбы вместе с головой, с костями и леший его знает с чем. Да еще и квасу бы хорошо махнуть. Ваня сглотнул обильно выступившую слюну и предложил Темнополку отказаться от экскурсии и тотчас отправиться в ближайшую харчевню. Темнополк усмехнулся:

— А ты, как я погляжу, на еду горазд. Что ж, это хорошо. Ты меняешься, и это требует больших сил…

Что имел в виду Темнополк, Ваня так и не понял, но махнул рукой и зашагал рядом. Словно бы и не думал о том, что еще немного — и ему предстоит отправиться в самое страшное место, какое только есть в Медном царстве. А Ваня и правда не думал ни о чем, кроме того, что сейчас пора подкрепиться. Наверное, оно и к лучшему.

В харчевне их как будто ждали. Хозяин, на редкость костлявый и неопрятный, тут же перечислил весь ассортимент имеющихся в наличии кушаний и, не дожидаясь ответа посетителей, начал выставлять на длинный стол всевозможные блюда. В центр стола он торжественно поставил огромный пузатый пирог, судя по запаху, с картошкой. Налил по стакану красного вина, поклонился и вернулся на свое место за прилавком. Тут же отвесил подзатыльник мальчишке, крутящему вертел, и занялся своими обычными делами.

Темнополк, улыбаясь, отломил себе лапу какого‑то загадочного зверя и, держа ее в руке, произнес тост, совершенно непонятный Ване. Очевидно, речь шла о предстоящем деле в свете последних событий. Тост был до того нудный, что это осознал и сам Темнополк, посему оборвал речь на середине и весело произнес:

— А впрочем, ну его к лешему. Давай просто выпьем.

Ваня кивнул, отпил из своего стакана и занялся жареным гусем, который давно привлекал его внимание. И так увлекся, что не заметил, как в дверь харчевни неслышно зашла Яга, ведя за собой кого‑то закутанного в серый плащ.