Валентин Леженда - Бессмертные герои Страница 17

— Нет… — Незнакомец хрипло закашлялся. — Разбойник…

— РАЗБОЙНИК?!

Могучие герои все как один вскочили с земли.

— Негодяя зовут Скироном. Живет он на самом краю вон той скалы.

Мокрый грек указал дрожащей рукой на мощный, врезающийся в бушующее море каменный уступ.

— Он заставляет всех, кто проходит по горной тропе, мыть ему ноги.

— Мыть что?! — опешили герои.

— Ноги! — хрипло повторил эллин. — Уж очень он чистоплотный, Скирон этот, особенно, что касается ног. Заставляет, гад, делать ему педикюр, срезать мозоли и чистить пятки пемзой.

— Да он просто какой-то извращенец! — гневно воскликнул Дентос.

— Вот-вот! — мелко закивал незнакомец. — Все бы еще ничего, кабы Скирон не скидывал согласившегося помыть ему ноги путника вниз со скалы на острые камни.

— А как же ты выжил?

— Мне повезло, и я упал в море, когда начался прилив. Мерзавец ударил меня ногой прямо в грудь, когда я склонился над тазиком с душистой водой.

Могучие герои брезгливо поморщились.

— Э, нет, это не по мне! — махнул рукой Эритрон. — Я лучше еще часок на песочке полежу.

— Верно говоришь, приятель! — подхватили прочие. — Не для великих героев подобные приключения.

— А вот я схожу посмотрю на этого разбойника! — неожиданно заявил Тесей, поправляя на поясе серпообразный меч.

— Ага, — усмехнулся Автолик, — сходи-сходи, сделай Скирону педикюр, а мы пока тут полежим, посмотрим, что у тебя выйдет.

И прочие герои издевательски расхохотались.

— Подвиги не пахнут! — резко бросил им решительно настроенный юноша, направляя свои стопы к зловещей скале.

Увидав Тесея, Скирон выхватил из-за спины разбойничий нож и гнусаво так прошепелявил:

— Стой на месте, путник, сейчас ты обмоешь мне мои ноги.

Тесей остановился, скептически оглядывая злодея.

Больше всего Скирон походил на карлика из какого-нибудь бродячего цирка. Более потешного урода было трудно себе представить. Но особенно юношу рассмешили непропорционально огромные ступни злодея, размера этак пятьдесят второго, притом что рост разбойника был с трехлетнего ребенка.

Неподалеку виднелись пещера и дымящийся очаг у входа — логово распоясавшегося гада.

— Не ты ли тот самый карлик-носильщик, что сбежал недавно из цирка города Эпидавра и сошел, по слухам, с ума? — посчитал своим долгом уточнить усмехающийся Тесей.

— Может, и я, — огрызнулся Скирон.

— Далеко же ты, однако, забрался.

— Ладно, кончай язык чесать! — Коротышка смешно взмахнул ржавым кривым ножом. — Давай, мой мне ноги.

— Щас помою! — кивнул будущий герой Афин.

Потрясая ножом, Скирон отвел юношу на самый краешек скалы, где был маленький пенек. Рядом с пеньком стояла квадратная глиняная ванночка с мутной грязной водой.

Усевшись на пенек, злодей с удовольствием погрузил свои ласты (ногами это назвать язык не поворачивался) в ванночку.

Тесей присел рядом, понимая, что за спиной у него обрыв. Стоит Скирону слегка толкнуть его — и прощай, предстоящая слава.

Но юноша хорошо помнил советы мудрого деда и заранее как следует подготовился.

Нужные ингредиенты он собрал еще на морском берегу под насмешки и неистовую ржачку ленивых коллег. В кожаном мешочке на поясе у Тесея висело его хитрое оружие против маньяка.

— Давай-давай, что ты там возишься? — недовольно прогнусавил Скирон. — Хочешь, чтобы я сделал тебе чик-чик? Скорее же помой мои ноги! Я очень люблю чистоту, так что постарайся как следует.

— Конечно-конечно… — процедил сквозь зубы герой, незаметно высыпая в ванночку серый порошок. — Все будет сделано так, как ты того хочешь.

В кожаном мешочке был самый обыкновенный строительный раствор. В него входил песок, мраморная крошка и кое-что еще. Все ингредиенты юноша без труда раздобыл среди камней.

— Ну что же ты медлишь? — не на шутку рас свирепел разбойник. — Ты думаешь, я тут с тобой шутки шутить намерен?

Тесей ухмыльнулся и, встав на ноги, смерил коротышку презрительным взглядом.

Скирон попробовал вскочить с пенька, но лишь громко вскрикнул, бухаясь обратно.

— ЧТО?! Что такое? Что произошло? Мои ноги… Мои чудесные ноги! Что ты сделал с ними, проклятый садист?

Безразмерные ступни злодея крепко-накрепко застыл и в ставшей внезапно твердой воде.

— А-а-а!.. — дико заголосил Скирон, когда будущий герой Афин грубо потащил его, предварительно отобрав нож, вместе с ванночкой к обрыву.

Да так заголосил, что его услышали нежащиеся на песчаном берегу герои, которые не на шутку переполошились.

— У нас в Арголиде… — принялся доходчиво пояснять Тесей, — этот прикол называется «каменные сандалеты Посейдона».

— Не-э-эт! — ужасно завизжал карлик, по дуге устремившись в морскую пучину.

Услышав долгожданное «бултых», юноша удовлетворенно потер могучие руки.

— …! -хором взревели отдыхающие на берегу герои, ставшие свидетелями стремительной расправы.

— М-да, — кисло добавил Автолик. — Точнее и не скажешь.

Глава седьмая

ПОДВИГ ПЯТЫЙ: ПРОКРУСТОВО ЛОЖЕ

Блистательно расправившись с гнусным Скироном, Тесей крепко задумался: стоит ли ему вообще спускаться с высокой скалы на морской берег. Не настал ли сейчас момент удариться в героические бега?

Похоже, «тот самый момент» наконец настал.

Собравшиеся внизу коллеги гневно о чем-то спорили, время от времени потрясая могучими кулаками в сторону сидящего на краю высокого утеса Тесея.

— Да как он посмел, как он вообще посмел… — доносились со стороны берега возмущенные вопли Автолика. — Где же греческая солидарность? Зарвавшийся молокосос наплевал на наши морально-этические законы. Ведь мы все дружно отказались от этого сомнительного подвига! А как поступил Тесей, как поступил этот афинский выскочка? Он наплевал нам в душу, пойдя наперекор большинству!

Ответом сыну Гермеса был дружный одобрительный гул.

«Ну, раз речь зашла о морально-этических законах, — весело подумал молодой герой, — то мне и впрямь пора отсюда линять, а то еще побьют ненароком. С этих станется!»

О боги, воистину не знает границ черная человеческая зависть.

Единственным героем, принявшим сторону Тесея, оказался благородный Дентос, который стал яростно защищать сидящего на скале юношу.

— Братья, вы несправедливы к нашему молодому коллеге! — так возражал славный муж Греции. — Вами движут темные чувства: зависть и эгоизм, подлость и непомерно развитая гордыня. А ты, Автолик, просто смешон…

— Что?! — взвизгнул пунцовый сын Гермеса.

— Что слышал! — рявкнул Дентос — Я старше тебя на добрый десяток лет и могу говорить все, что мне вздумается!

— Это так! — закивали прочие герои, и Автолик благоразумно заткнулся.

— Да, ты смешон! — продолжал изобличать распространенные человеческие пороки Дентос — Орешь и оскорбляешь Тесея громче всех. Нетрудно догадаться почему. Ведь теперь будущий герой Афин имеет за спиной целых четыре героических подвига! Это больше, чем у кого-либо из нас и в том числе больше, чем у тебя, Автолик. Естественно, сын Гермеса не может стерпеть подобное оскорбление. Но — ответь мне, что мешало тебе совершить эти подвиги вместо Тесея?

Автолик угрюмо отвел взгляд.

— Молчишь? Значит, все-таки признаешь, что я прав. Но я отвечу, что мешало тебе. Это лень! Да-да, не отворачивайтесь, ибо всех касается то, что я сейчас скажу. Многие из вас шатаются по Греции в поисках приключений не один год и, едва совершив героический подвиг, сразу же задирают носы. Вы ведь не ищете трудных путей, так ведь? Вам все подавай готовенькое, на блюде с зеленью и вином. Но так в жизни не бывает. Любишь кататься — люби и спицы в колесах колесницы менять, иначе никак. Брать пример вам следует с Тесея, а не ругать его. Вот достойный образчик расторопности, мужества и живого ума.

— Ну хорошо, может, ты и прав, — кисло согласился Автолик. — В таком случае, почему ты совершил всего лишь два героических подвига?

— Ответ прост, как хвост сатира, — усмехнулся благородный Дентос. — Я путешествую с вами всего лишь неделю, по-моему, это очевидно.

Да, убийственная логика.

В общем, благодаря Дентосу героические страсти потихоньку улеглись, и Тесей смог беспрепятственно спуститься со скалы на берег. Однако следует заметить, что, кроме Дентоса, с молодым героем никто не желал разговаривать.

— Не стоит обижаться на этих героических ослов, — так сказал Тесею Дентос, отведя хмурого юношу в сторону. — В конце концов, многие из нас прямые отпрыски богов с Олимпа. Ну, а у бессмертных зависть и подлость возведена в ранг абсолюта. Вся эта пакость у нас в крови, и никуда тут не денешься.

— Да я, собственно, ни на кого особенно не обижаюсь, — смущенно ответил молодой герой. — Было бы странно и противоестественно, если бы прочие герои искренне радовались моим успехам. Такова человеческая натура. Но тебе, Дентос, я хочу сказать искреннее спасибо. Ты единственный по праву можешь называться настоящим греческим героем, обладая всеми качествами того самого идеала, к которому безуспешно стремятся многие. Будет жаль, если через много лет мы не встретимся на пиру в чертогах светлого Олимпа.