Макарка Гыррр - Справиться с мечом Страница 17

Четырёх сетей действительно хватило. Староста лежал на земле, спелёнутый по рукам и ногам, с верёвкой во рту. Верёвку он грыз с остервенением, и, похоже было, скоро с ней справится. Мих сидел сверху, старательно увязывая ему руки и ноги.

– Ещё сеть и верёвки, быстро! - рявкнул меч, и мужики бегом ринулись к воротам.

Створки приоткрылись на ширину двух ладоней и оттуда закинули требуемое.

Минут десять они вшестером обматывали Драгоцвета. В итоге получился кокон, откуда виднелась только голова с бешено вращающимися безумными глазами.

– Не покусал? - озабоченно спросил у Миха один из помощников. Для меня они все были на одно лицо.

– Нет, Грив, всё нормально. Давай за телегами, быстро.

Пять человек во главе с сыном повязанного старосты закинули спутанное тело на телегу, Мих и Грив вскочили сверху, придерживая извивающийся кокон, я залез следом (очень не хотелось!), и уже знакомый мне возница хлестнул огромного рыжего скакуна. Телега рванула вперёд, меня швырнуло на борт, и мы помчались. Придя в себя и вернув равновесие, я заметил вторую телегу в десяти шагах за нами. Запряжена в неё была не прежняя плюгавая лошадка, а тоже огромный серый конь. Видимо, дело решала скорость. Рядом с возницей на телеге сидела Роксана, явно наслаждаясь скачкой.

– На, - Грив вынул из-за голенища кинжал и протянул Миху. - Вдруг не получится по-человечески…

– Если не получится, - обозлился Мих, подпрыгивая на старосте, - я ему башку в момент снесу без всякого кинжала! - Грив мотнул головой и содрогнулся всем телом. - Думать надо было, когда купца в деревню пускали! За обычаи трясётесь, перестрелять вас как собак за обычаи ваши!

Работа мечу явно нравилась всё меньше и меньше.

Телега свернула, нас опрокинуло на бок, староста зарычал, Мих злобно придавил его коленом. Веревки на груди бесноватого начали лопаться.

На следующей кочке днище резко ушло вбок и назад и меня вышвырнуло за борт. Грив с Михом удержались на телеге, вцепившись в старосту с обоих сторон. От нашего отборного мата на три голоса осыпались листья с близлежащих деревьев. Возница посмотрел на нас с уважением. С подлетевшей сзади телеги спрыгнули четыре мужика и в момент отволокли нашу развалину на обочину. Грив, Мих и возница подхватили старосту и зашвырнули на вторую телегу. Роксана достала откуда-то верёвку и протянула Миху, указывая на старосту. Тот уже почти перегрыз свой кляп. Мих резко замотал старосте рот и перевернул его, опутывая по новой. Телега тронулась, оставляя сзади четырёх парней, пытающихся приладить сломанное колесо.

– Болваны! - крикнула Роксана, - распрягите лошадь и скачите за нами!

Веревки на старосте лопались, и Миху на полной скорости приходилось постоянно его подматывать. При этом он недвусмысленно высказывал, что он думает о старосте, его родственниках и жителях деревни. Никогда не думал, что за десять минут смогу так обогатить свой словарный запас.

Мы вылетели на берег реки совершенно неожиданно. Лошадь остановилась у самой кромки воды. Роксана спрыгнула с телеги и кинула Миху еще моток верёвки. Тот принялся с остервенением заматывать прорехи в коконе старосты. Как связанный по рукам и ногам человек умудряется непрерывно рвать верёвки? Впрочем, меня давно уже не оставляло оч-чень неприятное ощущение, что человек среди всей этой компании только я один…

Перемотав старосту по новой, Мих выпрямился и сказал:

– Ну ладно, Виктор, ты со мной, поможешь, если что не так пойдёт. Бери ноги в руки и вперёд. Потащили.

Я взял старосту за ноги, Мих за плечи. Мужик оказался неимоверно тяжёлым и к тому же извивался как змея. Закончилось это тем, что я выпустил ноги из рук и дальше только наблюдал под злобные ругательства Миха, как тот волочёт спелёнутое тело к реке. За эти полметра песчаного пляжа я узнал про себя больше, чем за всю предыдущую жизнь.

Миху заволок старосту в воду, развернул лицом вниз и принялся хладнокровно топить под виртуозное матерное сопровождение. Может, это заклинания или часть обряда? Мужик хрипел и вырывался, Мих придерживал его за плечи, явно стараясь, чтобы всё тело бывшего главы деревни оказалось под водой.

– Психует Мих, - прокомментировала подошедшая сзади Роксана. - Привык все проблемы одним ударом решать. - Она сделала лёгкое движение кистью. - А тут старосту ни в коем случае не порежь, покусать себя не дай, амбалов этих тоже покусать не дай, под воду всего упихай, можно подумать, он задницей дышать может! Спокойно можно было за ноги и в колодец головой! Так нет - колодец им, понимаешь, не оскверни! Лень, понимаешь, новый им копать… Дикари, тьфу!

Извивающийся староста подбрасывал Миха над водой и окатывал брызгами. Мих удерживал его с явным трудом, изредка подпрыгивая вместе со спелёнутым мужиком. По мне, так упорный Драгоцвет давно бы должен был упокоиться. А он всё брыкался.

– А с другой стороны, - Роксана говорила совершенно спокойно, зрелище водного родео явно не вызывало у неё ничего, кроме ленивого интереса, - тогда бы в прошлом им пришлось каждые пять лет новый колодец копать. Это сейчас зажрались… Отвели бы уж один специально для этих целей, что ли. Надо будет толкнуть им такую идею. Что-то долго он сопротивляется, а? Тебе не кажется? Старый, видимо, сильно. А на вид так не больше пятидесяти.

Как она может определять возраст под длиннющей бородой и косами? Там, кроме глаз и носа, и не видать ничего.

– Вон стоят, вылупились, - Роксана небрежно махнула в сторону мужиков, - сами трясутся, а туда же, зырят, чтоб наперекосяк что не пошло… Ага, началось!

Верёвки, удерживающие старосту, лопули, спина его выгнулась дугой, выворачиваясь из захвата, руки выкрутились под неимоверным углом, а из под воды вынырнула жутко оскаленная морда с выдающейся вперед челюстью. Голова извивалась в разные стороны, разбрызгивая воду и поднимая пену, и от этого казалось, что она непрерывно меняет форму. Мих схватил старосту за волосы и попытался погрузить под воду, мужик издал нечеловеческий рёв. Блин, да он сейчас вырвется!

Я обернулся в поисках какой-нибудь дубины. Отломать оглоблю? Как? А если я промахнусь и попаду по мечу?

Я влетел в реку и со всего размаху врезал старосте кулаком по лбу. Глаза сумасшедшего сошлись на переносице и сконцентрировались на мне. Почему у меня мокрые джинсы? А! Это же я просто стою по пояс в воде!

Мужик продолжал вырываться и корчить неимоверные рожи, вытягивая вперёд челюсть и шевеля чёрным носом. С клыков летели клочья пены.

Я схватил старосту одной рукой за бороду, другой за шею, и потянул вниз. Пришлось плюхнуться на колени и напрячь все свои силы. Мих придавливал его за затылок и плечи. Мы вдвоём остервенело наваливались всем нашим весом, но мужик продолжал ворочаться и выгибаться. Наконец, пара судорог прошла по его хребту, и он затих. Мих перестал материться и разжал руки. Мои мышцы свело, пальцы впились в шею старосты и не желали разжиматься, а тело само продолжало упорно прижимать утопленника ко дну.

– Всё, успокойся, - сказал Мих, откидывая со лба мокрые волосы, - да успокойся уже! Нам сказано его замочить, а не утопить… Всё, отпускай, он уже тихий, ошейник вон несут. Молодец, не ожидал. Отпускай, не бойся.

Глава седьмая. Выборы.

Четверг, вечер

Где-то через час подъехала вторая телега, за которой сгонял верхом один из наших сопровождающих. Довольные мужики похлопали меня по плечу, Роксану по попке, а Миху пожали руку.

– Эх, Цветушка, Цветушка, - вздыхал рыжебородый возница, привязывая к телеге здоровенную лохматую кавказскую овчарку, - что ж ты нас так подвёл, а? Мы ж так в тебе уверены были, а теперь что, нового старосту выбирать? А кого? Тридцать ведь годков тебе равного не было. Весь лес в кулаке держал! Ужо погоди, жёнка твоя так тебя дома отходит! Это она мужиков уломала за подмогой послать, а то пристрелили б тебя как собаку! Вот опозорил семью, так опозорил… Я б его и сам отделал, - объяснил он нам, - да жалко, брат он мне единоутробный, вот так вот…

Староста не сопротивлялся, виновато помахивая спутанным хвостом.

Возницу звали Огнецвет, выяснил я. Можно просто Лис. был он крепок, коренаст и на участках кожи, свободных от растительности, покрыт весёлой поссыпью веснушек. Лет ему могло быть от тридцати пяти до пятидесяти. Во всяком случае в бороде не наблюдалось ни одного седого волоса. И имя и прозвище ему очень шли. Интересно, это просто прозвище, или оно несёт какой-то смысл? Лис беспечно сидел на телеге, насвистывая какой-то мотивчик, Роксана опять пыталась ко мне прижаться, Мих выискивал в траве очередной стебелёк, свесившись за борт, Горицвет трусил рядом, не поднимая глаз. Остальные мужики погрузились на вторую телегу и достали бутыль и закуску. Они звали и нас, но мне кусок в горло не лез, Роксана не пожелала от меня отлипнуть, а Мих предпочёл травинку тёплой компании. Впрочем, бутыль и краюху хлеба нам выставили, и мы дружно к ним приложились. Мне не полегчало. К тому же я не был уверен, что не загнусь от местного самогона. Да стеснялся я ехать на телеге босиком, вывесив сапоги и портянки для просушки. Джинсы уже приспособились сохнуть прямо на мне. А вот Миха, похоже, смутить было сложно.