Ксения Баштовая - И дорога к себе так длинна Страница 17

— Что это было? — чуть слышно вымолвила Летисия.

— Это? — В голосе вудаша звучала откровенная издевка. — Легкий намек, что дальше ты вряд ли пойдешь.

Девушка испуганно икнула и ошарашено уставилась на неподвижных змей.

— Это что… Они все так могут…

— Это наименьшее, что они могут, — скривился водяной.

— Послушай, Матей, — не выдержал Элиаш, — а может, ты наконец расскажешь нам, куда и к кому мы попали? Ты ведь знаешь!

— Знаю, — обреченно вдохнул Матей. — Только вряд ли это поможет. Кто встретил кынсов, тому не спастись.

История вудаша была как минимум странной. Кынсы появились в этой части леса около полутора веков назад. Неизвестно, откуда они пришли, откуда вообще взялись.

Первое время проживающие здесь со времен старой войны расы — ламашту, вудаши, люди, монакьелли и другие — попросту не обращали на пришлецов внимания. Своих проблем хватает, только и успевай приспосабливаться к жизни в изменяющемся лесу. Постепенно выяснилось, что, в отличие от остальных осевших на одном месте рас, кынсы кочуют по огромной территории. Самое непонятное в пришельцах было то, что они каким-то образом умудрялись преодолевать такие расстояния, что и представить невозможно. Позавчера их лагерь видели у Серой реки, вчера — у Хихикающего оврага, сегодня — уже у Кровавых топей, а ведь каждый знает: даже отряду воинов-вудашей, чтобы пройти хотя бы половину такого расстояния, нужно дней десять, не меньше!

Все встречи с кынсами проходили за пределами существующих более трехсот лет селений. Если кто-то, встречая их, звал к себе, кочевники отказывались наотрез. Сами они гостей, правда, иногда приглашали, но редко.

Когда начал пропадать то один, то другой житель леса, поначалу это списывали на сам лес. Чудовищ да плотоядных растений там всегда хватало, а каждый день еще и новые появляются.

Откуда пошел слух, что во всем виноваты кынсы, неизвестно. Может, врут рассказчики, да только после исчезновения трех или четырех вудашек, вышедших из селения нарвать плодов грушевники (к тому же девушки не одни вышли, а под охраной своих братьев), кто-то нашел лоскут ткани с крылатым змеем.

— Хорошо, — не выдержал Элиаш. — Пусть они виноваты в чьей-то пропаже, но почему ты решил, что нам что-то грозит?

— А почему нас не выпускают отсюда? — скривился Матей.

— Ты начал дергаться задолго до того, как на меня кинулась эта змея, — не осталась в стороне дриада.

Вудаш поджал губы. А потом едва слышно промолвил:

— Я был у них после того, как у нас начались пропажи.

— Ой, — только и выдохнула Летти.

В отличие от нее, Элиаш оказался настроен более прагматично:

— Был? И что?

На этот раз молчание затянулось. Может, Матей и не стал бы отвечать, но дриада так умоляюще на него смотрела… Вудаш повернулся к товарищам спиной, раздвинул волосы на затылке… На шее, у основания черепа, расположились по кругу несколько крошечных зеленых огоньков. Они перемигивались, исчезали и загорались вновь.

— Ч-что это?! — тихо спросила потрясенная дриада.

Парень мотнул головой, повернулся к своим новым знакомым:

— Без понятия. Когда я очнулся, было уже так.

Эльф вздохнул и привычно провел пальцами по линиям татуировки на запястье:

— Рассказывай.

И Матей поведал свою историю. Голос вудаша был ломок и сбивчив:

— Я трус. Пожалуй, именно из-за этого в нынешнем отряде меня терпеть не могли. А еще из-за того, что я единственный из моей предыдущей команды, кто выжил. То, что в смерти той команды я не виноват, никого не интересовало. Я много раз пытался объяснить, как все было. Рассказать, что тогда, когда командовал Детржа, я ничего не мог сделать и ничем не мог им помочь.

Детржа не зря сделали руководителем отряда: он главенствовал и пять лет назад, когда юноши только начинали сбиваться в общие команды. Радоваться можно: главарь хороший, земли вокруг Серой реки как свои пять пальцев знает… И надо же было такому приключиться, что Матея он с детства невзлюбил. Дорогу тот ему перешел, что ли? Мать, конечно, говорит, что он просто к Ружке ревнует, но это так, россказни.

Остальные члены команды подобрались и того лучше: Ржегорж со своим братом Мелеком, Гугоун, который Ружке в окна камнями бросал, Зикоужек, который дразнит Матея за то, что тот у истоков Серой реки никогда не был, а сам-то? Об Арноуше с приятелями лучше и вовсе не вспоминать.

Хорошо хоть этот поход станет первым и единственным: после возвращения можно будет решить, с кем будешь дальше ходить.

— Мы тогда вниз по течению пошли, — вздохнул Матей. — В той части леса трау много расплодилось, из этих мест туда перебрались. Нам и поручили их популяцию сократить… До их селения было, как минимум, неделю идти, не меньше.

Зикоужек умер первым. Глупо погиб — не заметил яры-лианы. А ведь от родного Истока всего на час пути отошли.

Через день за ним последовал Мелек. Тот вообще случайно разбудил впавшего в спячку хватуна.

На этом смерти вроде закончились, и до селения трау вудаши практически дошли. Но тут отряд натолкнулся на стаю заглотов.

— Я трус. И лишь это спасло мне жизнь, — не поднимая головы, сказал рассказчик. — С ними ведь даже сражаться бесполезно, они жряка за несколько минут до костей обгладывают. Когда я их увидел… Увидел, как несколько этих чудовищ затягивают пленкой Гугоуна… В общем, я побежал. И встретился с кынсами.

Они словно из воздуха соткались. Как стая журунчиков.

Вперед вышагнул один, с татуировкой, выглядывающей из-под короткого рукава рубашки.

— Ты кто такой? Что на наших землях делаешь?

— Ваших? — скривился Матей. Страх от встречи с заглотами начал проходить, и теперь парень думал лишь о том, как ему вернуться к своему Истоку. — Еще на день пути отсюда — земли вудашей.

Главарь кынсов ухмыльнулся:

— Мы кочевники. И к нашей территории относятся все земли, где мы странствуем.

Достойного ответа вудаш не подобрал, времени не хватило.

— Ты не местный? Хочешь, у нас в лагере отдохни, а потом мы тебя домой проводим, чтобы без проблем дошел, — вежливо, почти ласково предложил татуированный.

Сперва Матей засомневался: нехорошие слухи о кынсах уже ходили, но потом, представив, что ему придется одному идти к Истоку, решился:

— Можно.

— К лагерю мы пришли быстро. Меня поселили в такой же палатке, как эта, даже драконы такие же, — чуть слышно продолжал вудаш. Взгляд его блуждал где-то далеко, он ни на что не обращал внимания, а потому дриаде пришлось повторить вопрос:

— Кто-кто?

— Драконы. Змеи эти так называются. Там такие же были, из шатра не выпускали. А вечером началось…

Ужинать парня позвали, когда почти стемнело. Возле палаток горели многочисленные костры. Непривычному к такому количеству пламени водяному стало неуютно.

От ближайшего костра к Матею, шедшему в сопровождении уже знакомого змеехвостого, шагнула стройная черноволосая девушка. В ниспадающих до земли зеленых одеяниях, она казалась живым воплощением леса. На шее поблескивал черный прозрачный камень на тонкой кожаной веревочке. Плечи ее покрывала татуировка. Теперь вудаш разглядел ее целиком: на одной руке талантливый мастер изобразил черного змея с короной, а на другой — распахнула клюв неизвестная птица. Каждое перышко, каждая чешуйка были вырисованы столь точно, что казалось, еще миг — и рисунки оживут.

— Пей! — В ладонях красавицы покоилась грубо сделанная деревянная пиала.

— А поесть тут ничего не дают? — осторожно поинтересовался Матей, принимая дар. После нескольких часов, проведенных в окружении драконов, норовящих ожить от малейшего движения, он уже не был столь уверен, что правильно поступил, приняв приглашение.

Губы девушки тронула загадочная улыбка:

— Пей.

От одного взгляда в ее темные глаза начинала кружиться голова, и вудаш сам не заметил, как сделал первый глоток.

Напиток был тягуч и горек… Но остановиться Матей смог, лишь испив чашу до дна.

Перед глазами все поплыло, закачалось. Ноги сами подогнулись, и парень упал на колени. Он попытался встать, но тело отказывалось повиноваться, и вудаш мог только наблюдать за необычным действом, разворачивающимся в кругу огней.

Первой ожила змея на руке у кынса, приведшего вудаша в лагерь. Недовольно качнув головой, она осторожно сползла на землю, свернулась тугим жгутом и замерла. Лишь подрагивал хвост-погремушка.

— Наглееш-ш-шь, — чуть слышно прошелестел женский голос, и вудаш вздрогнул, увидев, как на землю скользнула вторая змея — на этот раз с руки девушки.

— Прос-с-стите, гос-с-спош-ш-ша…

Кынсы стояли неподвижно, замерев, как статуи, их губы не шевелились… А в следующий миг, когда возле пары гадин появился еще десяток, Матей вдруг отчетливо понял, что именно они и разговаривали.