Саша Вайсс - Кристиан Фэй Страница 17

— Она у меня кошелек украла, между прочим.

— Да ты что?! — удивился Лис. Элеонор меньше всего была похожа на воровку.

— Ага,— кивнул карлик. — Когда я очнулся дома, его уже не было. Видимо, на берегу вытащила, когда я валялся. Но я ей простил. Пускай забирает. Она ж бедная, что с нее взять...

— Очень благородно с твоей стороны,— вставил Лис.

— О да, я такой! — карлик захохотал, явно не заметив сарказма в голосе собеседника, и вновь схватился за бутылку.

Кристиан и Элеонор сидели в небольшом саду у рыбацкого дома и пили чай, любуясь закатом. Точнее, чай пила Элеонор, а Фэй осторожно пробовал напиток, старательно избегая щербатого края кружки. Что-то странное было во вкусе, какой-то легкий рыбный оттенок...

— Он единственный, кто может меня выслушать! И однажды, — Элеонор перешла на громкий шепот, выразительно округлив глаза, — однажды он даже дал мне денег.

Кристиан поперхнулся странным чаем и уставился на девушку.

— За что? — осторожно уточнил он и облегченно расслабился, когда та развела руками.

— Просто так. Он увидел мою бедность и просто оставил кошелек на берегу. Такой благородный... — добавила она с придыханием и продекламировала: — «Пусть любовь найдет меня в любом обличье»! Так сказала сама маркиза Ля Пуш!

— Маркиза кто? — не понял Кристиан. Заметив недоумение на лице Элеонор, он быстро исправился: — Ах да, маркиза Ля Пуш... Интересная особа. Но, знаете, — Кристиан деланно задумался, попутно вылив чай под ближайший куст, — она также сказала, что сдаваться быстро и без боя недостойно благородной дамы.

В саду воцарилось молчание. Глаза Элеонор остекленели, пока ее мозг отчаянно пытался найти применение полученной информации.

— Это значит, что на мужчин не нужно бросаться,— сдался Кристиан. Он выудил из кармана пачку, достал сигарету и закурил. — Пускай сами приходят, если им нужно.

Солнце скрылось за рекой, и на небе осторожно показались первые звезды. А «прекрасный принц» откупорил третью бутыль из собственных запасов.

— Она на меня запала, это точно. Я же красавчик, это издалека видно.

Издалека Мариуса вообще не было бы видно, но Лис деликатно промолчал.

— А она тебе как? — поинтересовался он.

— Тоже ничего,— карлик грубо загоготал. — Ничего особенного.

— Он — мой идеал. Такой чувствительный и такой деликатный!

Кристиан и Элеонор шли по песчаному берегу. Точнее, Элеонор бежала впереди, обняв кулек с едой, а Кристиан старался за ней угнаться.

— Бородастик любит блинчики со сметаной,— девушка прижала еду к груди сильнее, словно Фэй уже тянул к ней руки.— И тушеную капусту.

Если карлик так питался каждый вечер, то помимо цирроза печени ему грозило ожирение.

— Но зачем еду? Он же владелец особняка на холме, может получить на ужин что угодно и наесться до отвала.

Элеонор вскинула взгляд и впилась им в смуглое лицо Кристиана. Она казалась оскорбленной до глубины души.

— Я хочу сделать ему приятное, показать свою любовь. И вкусная еда — единственное, на что я способна.

Она была способна еще кое на что, доставляющее наслаждение, но, к великому облегчению Фэя, даже не мыслила об этом. Несмотря на простодушие и наивность, с моралью у нее все было в порядке.

Они брели по пустому речному берегу, и с каждым пройденным шагом Элеонор становилась все грустнее. Кристиан же опустил голову, чтобы девушка не могла увидеть его довольную улыбку, и разглядывал осколки ракушек и пучки травы, то тут, то там вылезавшие из песка. Хоть на что-то Лис оказался способен.

Но его радость оказалась преждевременной. Спустя какую-то пару минут ночной ветер донес пение голосов, различив которые, Фэй побагровел.

Карлик и блондин обнаружились за поворотом реки, где берег становился круче, а кусты спускали свои узловатые ветви к воде. Забраться в подобное место было тяжело. Но, несмотря на это, у блестевшей в лунном свете кромки воды балансировали двое веселых мужчин. Изредка один из них терял равновесие и падал лицом в реку, отчего песня на время стихала.

Заметив Кристиана и девушку, стоявших на возвышении, мужчина поменьше взметнул руку.

— Леонорррррр! Ты пришла, любовь моя! — Хрипло рассмеявшись, он толкнул локтем соседа. Тот обернулся и, издав радостный возглас, тоже замахал руками.

— И Кристиан! К нам пожаловала величайшая крестная фея! Какая честь!

Гном недоуменно ткнул Лиса под ребро.

— Чего? Крестная кто?

— Не обращай внимания, у нас такие шутки.

— Судя по его роже, ему совсем не смешно.— Разглядев сверток в руках Элеонор, Мариус мгновенно забыл про Фэя и его рожу. Вскарабкавшись по склону с проворством кота, он дохнул на девушку парами спирта и чесночных хлебцев. — Что у нас на ужин сегодня?

— Все как ты любишь,— проворковала Элеонор. Она опустилась на траву и развернула узел с едой.

У пары крестных фей неподалеку идиллии не наблюдалось.

— Знаешь, оказывается, ночью на этом берегу невероятно здорово! — С трудом выбравшись на возвышение, где подбоченился Фэй, Лис обвел руками тускло сиявшую в лунном свете реку. — Смотри, какая красота!

Кристиан не видел его глаз, но был готов поспорить, что они тоже сияли как стеклянные.

— Ты должен был заставить его исчезнуть, а не напиваться с ним на пару!

— Я попробовал,— пожал плечами Лис. — У меня не получилось.

— В таком случае мог бы не ехать и не путаться у меня под ногами.

Раздраженно одернув рубашку, Кристиан двинулся прочь, оставив блондинчика и ворковавшую парочку позади. Как хорошо ему работалось раньше одному! И именно сейчас, когда он был так близок к цели, вошел в ритм работы и показал начальству, на что способен, ему подкинули выскочку, устроившего из его искусства балаган...

Кристиан прибавил шаг. Он чувствовал, что если задержится на берегу хоть на минуту, то накормит напарника песком и задушит голыми руками.

— Он делал тебе предложение?

— Предложение? — не поняла Элеонор. Она крутанулась на месте, и льняное платье грязно-бежевого цвета вяло колыхнулось.— Как вам?

Оно отличалось от предыдущего только еле заметным красным стежком у горловины, но Кристиан рассматривал его так, словно оценивал замысловатое произведение искусства.

— Снова что-то не то,— туманно ответил он и неумолимо вернулся к теме разговора. — Я говорю про предложение руки и сердца. Знаешь, любой благородный господин должен сперва жениться, а уже потом объедать семью невесты.

— О, вы об этом...— Элеонор задумалась, но лишь слегка и ненадолго. Пожав плечами, она ухватила платье, которое примеряла пару минут назад, и приложила к себе. — Мне кажется, что Бородастик как раз начинает об этом задумываться.

Она скрылась за занавеской в углу комнаты. Спустя пару мгновений оттуда донеслось беспечное пение и шорох ткани. Фэй окинул взглядом крохотную комнату, где они находились, и покачал головой. Похоже, мозгов у Элеонор было не больше, чем у воробья, который пронзительно пищал за окном. И как можно донести разумные вещи до человека, у которого здравый смысл отсутствовал в принципе? Но Кристиан на то и был лучшей крестной феей на свете, чтобы иногда давать дурные советы. Во благо, конечно.

— Послушай, — вдруг сказал он. — Мне в голову пришла отличная идея...

Час спустя Элеонор стала похожа на ходячую цветочную клумбу. Стараниями Кристиана каждый дюйм ее платья был увешан садовыми цветами, листьями и прочей растительной ерундой, отчего юбка стала втрое тяжелее. Фэй даже пытался приладить к подолу яблоко, но то неизменно отваливалось, и ему пришлось переключить свое внимание на волосы девушки.

— Выглядишь замечательно! — заверил он Элеонор. Обойдя девушку кругом, он добавил еще один цветок в ее напоминавшую цветочный хаос прическу.

— Ему точно понравится? — Элеонор осторожно потрогала башню у себя на голове, но Кристиан быстро убрал ее руку от завитков.

— Конечно! И еще одно. Запомни хорошенько: когда вы останетесь вдвоем, обязательно скажи, что хочешь от него ребенка,— задумавшись, он кивнул своим мыслям.— А лучше четырех. И обними при этом покрепче.

— Ах, Кристиан, — в уголках глаз Элеонор заблестели слезы, — вы — самый лучший на свете! Даже не знаю, что бы я без вас делала!

И она скрылась во тьме сада, осторожно неся свою покрытую цветами юбку и источая аромат созданных Кристианом духов, которые могли отправить в обморок даже слона с хроническим насморком.

Но План Номер Два потерпел полный провал. В тот день Мариус так напился, что мог лишь лежать на песке и ритмично икать в такт пению счастливой Элеонор. Она всегда пела, когда перед его глазами начинали пролетать яркие кометы и розовые бегемоты.

Дни Элеонор проходили в грубой, не приставшей высокородной даме работе по дому и в саду. Но вздумай благородная дама взбунтоваться, ее бы тотчас выгнали из дома без гроша в кармане, оставив лишь три льняных платья. Поэтому днем всю тонкую натуру приходилось убирать подальше и работать, засучив рукава.