Капризная принцесса (СИ) - Куно Ольга Страница 17

Оказалось, что понять очень даже можно. Голос трубочиста резко вывел её из состояния задумчивости.

— Ты что, с ума сошла? Ты почему так легко одета? Замёрзнешь ведь! Вот мурашки бегут по телу, даже при свете костра видать! Ещё чего доброго простудишься, заболеешь, и будем мы с тобой здесь лежать, как две старые развалины. Лично я за тобой ухаживать не собираюсь, я и сам ещё поболеть хочу. Давай-ка, прямо сейчас накинь что-нибудь на плечи, хоть бы и одеяло.

Ну вот. Дожили. Не сработало. Может, этот метод не действует при плохом освещении? Или всё дело в том, что она не успела густо покраснеть? Или просто плечо с бегущими по нему мурашками выглядит недостаточно соблазнительно?

Однако же сбить принцессу с намеченного курса было не так легко. Сдаваться она не собиралась. Послушно укутавшись в шерстяное одеяло (Так и правда теплее. А уютно-то как!), девушка принялась вспоминать последующие советы из мудрой книги. "Стрельба глазами". Авторы советовали пристально поглядеть на предмет страсти, слегка исподлобья, а затем немного поморгать, выгодно демонстрируя длиные ресницы. Потом снова посмотреть, и снова поморгать, и так до победного конца…М-да, эдак и нервный тик можно заработать. Ну ладно, попробуем. Вот только подойти к нему надо будет совсем близко, как-никак темновато здесь, вдруг не заметит.

Заметил. Принцесса успела пострелять глазами совсем немного, когда трубочист, нахмурившись, спросил:

— Тебе что, в глаз что-то попало?

— В какой глаз? — опешила принцесса.

— В правый, — отозвался он. — Ты что, сама не чувствуешь?

— Чувствую! — радостно воскликнула принцесса, припоминая ещё один совет. Даме следовало пожаловаться кавалеру на то, что что-то попало ей в глаз. Кавалер, в свою очередь, вызывался ей помочь, для этого ему следовало приблизить к ней своё лицо, а дальнейшее должно быо произойти само собой. Вот только это "само собой" принцессу несколько смущало.

Сперва всё шло так, как надо. Трубочист и правда вызвался ей помочь, поднялся на ноги и, взяв за руку, куда-то её повёл. Принцесса сперва подумала, что к костру, где свет поярче, но оказалось, что нет, они шли в другую сторону. Вот оно, началось! Её сердце забилось в предвкушении.

— Опустись на траву, — сказал трубочист, остановившись.

— То есть как? — Как только дошло до дела, она снова была готова сопротивляться.

— Как-как, вставай на колени! — командным голосом пояснил он.

С трудом удержавшись от очередного выпада, принцесса послушалась. Ох, что сейчас будет…Трубочист опустился рядом с ней…Их тела соприкасались друг с другом…

— Наклонись, — велел он.

Принцесса вновь послушалась…и завопила. Пригнув её голову пониже одной рукой, второй трубочист щедро умыл ей лицо ледяной водой из ручья. И, едва дав ей отдышаться, повторил процедуру.

— Ну, как? — спросил он затем. — Теперь лучше?

— Что лучше? — пролепетала совершенно сбитая с толку принцесса.

— Глаз лучше? Соринка смылась?

Принцесса поморгала, избавляясь от попавшей в глаз воды.

— Теперь лучше, — обречённо кивнула она.

— Ну вот и хорошо.

Не говоря больше ни слова, трубочист поднялся с земли и зашагал обратно.

Принцесса тяжело вздохнула, провожая его взглядом. По-видимому, ей суждено было умереть девственницей.

Хорошенько выспавшись, они продолжили путь. Причин особенно торопиться не было. До монастыря оставалось недалеко, и, даже двигаясь очень медленно и делая многочисленные привалы, они успевали добраться до цели в течение дня. Именно поэтому, когда трубочист, не вполне ещё оправившийся после вчерашнего, прикорнул во время обеденной остановки, принцесса не стала его будить. Пускай отдохнёт. Кажется, её побег вышел ему боком. Слишком во многие передлки она его втянула, сама того не желая. Впрочем, скоро он уже сможет отдохнуть от неё в полной мере.

Коротая время, девушка прошлась до реки и, убедившись, что поблизости никого нет, коротко искупнулась. Вода была холодная, бодрящая, но и не такая ледяная, как во вчерашнем горном ручье. К тому же погода стояла ясная, и яркое солнце припекало затылок. Принцесса то и дело бросала напряжённые взгляды на заросли камыша, скрывавшие приличную часть берега, опасаясь, что кто-нибудь несвоевременно нарушит её одиночество. Ей то и дело казалось, будто оттуда слышатся голоса, или чьё-то шумное дыхание. Наверняка эти страхи были необоснованны, а слышала она всего лишь шелест травы и копошение мелких водных зверюшек. Однако, предпочитая не рисковать, девушка вскоре поспешила вернуться на берег и, быстро отжав рубашку, надела прямо поверх неё своё запасное платье. То, в котором она ходила вчера, носить было долее нельзя. Затем, отжимая на ходу рыжие локоны, она двинулась обратно.

Трубочист по-прежнему спал, слегка нахмурившись и неспокойно дыша. Принцесса склонилась над ним и очень-очень осторожно, чтобы не разбудить, провела рукой по волосам, как обычно, взъерошенным. Дыхание спящего как будто стало чуть более ровным. Склонив голову набок, принцесса разглядывала узор из веснушек, украшавший щёки и нос юноши. Нет, красавцем его, пожалуй, не назовёшь, а всё-таки он был на редкость симпатичным.

— Какой хорошенький, правда?

Неожиданно раздавшийся за спиной голос словно вторил её мыслям. Принцесса вздрогнула и резко обернулась. Рядом с ней стояла девушка лет пятнадцати, то есть в том самом возрасте, когда юное создание уже перестаёт быть ребёнком, но ещё не совсем успевает стать настоящей женщиной. Загорелое веснусчатое лицо со слегка вздёрнутым носиком было не лишено привлекательности, но никак не могло бы считаться красивым. Светло-коричневые волосы были не слишком густыми, и едва касались плеч. Глаза, если как следует к ним приглядеться, постоянно меняли цвет, становясь то зелёными, то голубыми, то тёмно-карими, то снова зелёными. Но самым удивительным в этом юном создании были, конечно же, не глаза, а ноги. Точнее сказать, полное их отсутствие. Ибо ноги заменял длинный рыбий хвост, заканчивавшийся внизу раздвоенным плавником. Русалка не стояла, а скорее висела в воздухе в паре вершков над землёй.

— Ты кто? — изумлённо выдохнула принцесса.

— Сама что ли не видишь? — хихикнула та.

— А…что ты здесь делаешь?

— Да вроде то же, что и ты. Мужчинку разглядываю.

— Я не о том, — вспыхнула принцесса. — Ты разве можешь выходить на сушу?

— А если я скажу "нет", ты мне поверишь? — ехидно поинтересовалась русалка. — Ну так скажи, правда, он прехорошенький? Правда?

— Ну, правда, правда, — вынужденно признала принцесса. — Не рановато ты мужчинами начала интересоваться?

— А ты не рановато ли в них разочаровалась? — парировала русалка. — Скажи лучше, он кто такой?

— Ну трубочист.

— Трубочист? — хмыкнула русалка. — А что же он делает так далеко от труб?

— Меня провожает.

— Правда? Ох и повезло же тебе! И что же он тебе, любовник?

— Какой ещё любовник?

— Ну почём мне знать, какой. Тебе виднее. Пылкий, нежный, умелый, некудышний, бывший, будущий…

— Да никакой он мне не любовник!

— Ах, вот так? Так ведь это же хорошо! — обрадовалась русалка. — Тогда ты ведь не будешь возражать, если я им немножко займусь?

Принцесса хотела заявить, что очень даже будет возражать, но вместо этого лишь недовольно передёрнула плечами. Русалка, хмыкнув, приблизилась к трубочисту (она не шла, а скорее медленно плыла над землёй) и, наклонившись, нежно поцеловала его в лоб. Юноша вздрогнул и открыл глаза.

— Какая красота! — воскликнул он, не отводя глаз от самодовольного лица русалки.

— Правда я хороша? — гордо спросила она.

— Ты прекрасна. Я никогда в своей жизни не видел такой красоты!

Принцеса изумлённо нахмурила брови.

— А правда у меня красивые длинные ноги? — продолжала русалка.

— О да, они сногсшибательны, — заверил её трубочист.

— Да где ты видел ноги?! — не выдержала принцесса.