Станислав Буркин - Остров Русь 2, или Принцесса Леокады Страница 18

– Дай мне, – сказал Стас, – а сам веревку к огоньку подставляй.

Я кое-как передал ему зажигалку, и он почиркал колесиком о кремень... Через минуту мы с ним были свободны друг от друга, а наша альпинистская связка разделилась на две половины. Стас продолжал держать огонек, и я попытался подсунуть к нему узел на своих руках. Но ни он, ни я огонька при этом видеть не могли, ведь руки у нас были связаны за спиной, и процессом руководил Перескоков.

– Левее! Правее! Ниже! – кричал он мне.

Я пару раз обжегся, отдергиваясь, но упрямо повторял попытки, и в какой-то момент продюсер забормотал:

– Вот так, вот так... Тлеет! – наконец обрадованно сообщил он. И тут же Стас вскрикнул:

– Ай! Я ее уронил!

Все, блин, как в кино! Солома вспыхнула, и мы принялись топтать ее, чтобы затушить.

– Фу-у, пронесло, – сказал Стас, когда нам это удалось. – Накалилась, гадина!..

– А веревка все еще тлеет! – заметил продюсер.

– Тихо! Не шевелись, – приказал мне Стас и стал легонько дуть на искру. Но она от этого только потухла.

Тогда, усевшись на пол и корячась самым неимоверным образом, мы нашарили зажигалку, подняли ее и повторили все заново. На этот раз у нас получилось, и через пять минут я оказался свободен. Я попробовал распутать Стаса, но у меня ничего не вышло: узел был мастерский. Тогда я его тоже пережег.

Потом таким же образом освободили Перескокова и принялись за остальных. Зажигалка пошла по рукам... И мы сами не заметили, как в амбаре все-таки начался пожар. Видно, огонек угодил на участок особенно сухой и густой соломы, и полыхнуло так, что пытаться огонь затоптать даже не стоило.

Спасаясь от огня, мы бросились в противоположный угол помещения. Свободны были уже все. Краем глаза я заметил, как зарыдали братья «Наталипортман», обнявшись с носатым коротышкой, и мне не в чем было их упрекнуть. Что может быть глупее смерти в вонючем амбаре, да еще если сам себя подпалил?..

Как раз в этот миг снаружи запели:

Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой...

Солировал Комбинезонов. Я уже решил проститься со Стасом, но вдруг послышался рев мотора и оглушительный треск. Это прямо сквозь заднюю стену, ломая бревна и доски, в амбар въехал огромный желтый трактор «Кировец», таща за собой длиннющий прицеп. Двигатель хрипло сбросил обороты, и машина, качаясь на пухлых колесах, остановилась посередине полыхающего амбара. Из кабины высунулся директор Ядрышников.

– Живо на платформу! – скомандовал он, перекрывая хриплым командирским голосом холостой рокот двигателя.

Звезды бросились на площадку прицепа. Машина надрывно взревела и ринулась на ворота. Миг – и с грохотом снеся их, «Кировец» вырвался из горящего амбара, как желтый огнедышащий дракон из пещеры.

– Ура!!! – закричали звезды в едином порыве.

«Кировец» натужно рычал, выбрасывал из трубы клубы черного дыма и гремел прицепом. Разгоняя сельчан, он двинулся вдоль поселка. Из его кабины доносилось заливистое председательское пение:

...Прокати нас, Ванюша, на тракторе,До око-олицы нас прокати-и-и...

Но к гонкам эта мощная тяжелая машина была явно не приспособлена. По ухабам и выбоинам сельской дороги трактор был вынужден идти медленно, километров пятнадцать – двадцать в час. Так что вскоре разъяренные колхозники, опомнившись, кинулись за нами.

Не успели мы вырулить на трассу, как, обгоняя вооруженных чем попало преследователей, к нам стали приближаться мотоциклы с колясками и радостные мальчишки на велосипедах.

– Костя, если догонят, нам хана! – крикнул мне Стас. – Они больше тянуть не станут!

Я в этом не сомневался, но ответить мне было нечего.

– Слушай! Это ведь Киреевск, так? – вдруг быстро заговорил Стас. – Точно Киреевск?

– Точно! – отозвался я, не понимая, к чему он клонит.

– Я где-то читал про иных села Киреевска! – воскликнул Стас. – Про светлых иных. Они могут помочь нам! – Он уставился в придорожную тьму и заорал: – Выйти из сумрака! Именем чего-то там, выйти из сумрака и помочь нам!

Он явно перегрелся в этом амбаре. Никто, естественно, ни из какого сумрака не вышел, а вот мотоциклисты и велосипедисты стали заметно ближе.

– Не получилось, – грустно протянул Стас и тут же воспрял: – Еще идея! Надо сбросить балласт, и трактор пойдет быстрее! Предлагаю сбросить Перескокова!

– Это неправильная идея, – поспешно заявил, как оказалось, внимательно прислушивавшийся к нам продюсер.

– А какая правильная? – с интересом спросил Стас. – Считаю до трех. Если не скажешь, какая правильная, сбрасываем. Раз!

– Надо, надо, надо, надо... – быстро затараторил Перескоков, вытаращив глаза...

– Два!

– Надо, чтобы... Надо, чтобы...

– Три! – рявкнул Стас, и мы подхватили беднягу под руки.

– Надо, чтобы они подобрели! – крикнул тот с гримасой озарения на лице. – Надо, чтобы они услышали Леокадию!

– Е-рун-да! – сказал Стас. – Может быть, у тебя с собой радио есть или телевизор? Костя, сбрасываем бестолкового продюсера... Бестолкового продюсера сбрасываем. Ты – за? Против? Воздержался? А я – за. Продюсера надо сбросить...

Я понял, что он тянет специально, надеясь, что перескоковская сообразительность с перепугу все-таки что-нибудь сгенерирует. И он оказался прав.

– У нас есть телефоны! – возопил тот.

– Точно! – воскликнул я. – Стас, собирай у всех трубки! Там в настройках есть опция «звуки»...

– Не успеем! – сказал Стас. Действительно, ближайший мотоцикл был уже метрах в пяти от нас, за его рулем зверски скалился здоровенный колхозник, а в коляске сидел Комбинезонов и хорошо поставленным голосом кричал:

– Э, нет, друзья мои гламурные! От народа не уйдете!!!

– Идея! – воскликнул Перескоков и выдернул из кармана трубу. – Я сейчас ему позвоню!

«Кому?» – не сразу понял я. Но он, тыкая в кнопки, бормотал:

– Так... «Контакты»... Комбинезонов...

Теперь я все понял. Но если мобильная связь не работает? А если тут вообще нет сети? А если у того не Леокадия на звонке?! Но – о чудо! – миг спустя со стороны преследовавших тихо, но отчетливо послышался звонкий голосок певицы:

Милый, милый, милый,Поцелуй меня...

Колхозник за рулем тут же расплылся в улыбке, и мотоцикл отстал.

– Сработало! – прошептал Стас.

Наш продюсер вновь поспешно набрал номер, и песенка заиграла уже где-то на платформе.

– Коллега! – от волнения визгливо обратился Перескоков к Шпулькину. – Это я вас набрал, не отвечайте! Бросьте свой телефон нашим сибирским друзьям! Подарите его народу, не жадничайте!

– Легко! – отозвался Шпулькин и швырнул свой поющий «сименс» в толпу.

Несколько мотоциклистов замедлились и свернули на обочину.

– Лелик, Лелик, Лелик! – заорал Перескоков. – Я тебя очень прошу, будь так добр, позвони Клавочке!

– Так вот же она, – глупо хохотнул тот, но принялся послушно набирать номер.

– Кролик! Кролик! – суетился Перескоков, параллельно отбирая у примадонны уже поющий голосом Леокадии телефон и передавая его Стасу. – Мармеладный мой! Позвони мне. Ну, пожалуйста!..

Через минуту несколько пиликающих дурацкие мелодии «сименсов», «самсунгов», «нокий» и «моторолл» поочередно улетели в народ. Бегущие впереди остальных начали останавливаться, те, что неслись следом, стали спотыкаться о них и падать... Вскоре погоня превратилась в кучу-малу, и мы от нее оторвались.

Немного спустя мы увидели, что сельчане, побросав колья и вилы, радостно машут нам вслед.

– Ур-ра!!! – снова закричали миролюбивые звезды.

Как раз в этот момент трактор выбрался на трассу и пошел по ней уже с приличной скоростью.

Отдышавшись, мы со Стасом протиснулись в начало прицепа – к кабине. Оттуда раздавался зычный голос Петра Петровича, проникновенно распевающего:

А напоследок я скажу!А напоследок я скажу...

Я заглянул в окошечко. Одной рукой директор совхоза вертел баранку, в другой держал ружье, а в зубах его дымилась здоровенная папироса.

– Петр Петрович! – что есть силы замолотили мы по кабине. – Петр Петрович, стойте! – Наконец Ядрышников нас услышал, оглянулся и смущенно замолк. «Кировец» сбавил обороты, сошел на обочину и остановился.

– Здорoво, хлопцы! – выбрался директор из кабины. – А я тут, понимаете ли, песней увлекся... Все ли живы? Самогудиха, главное, цела?

– Еще как цела! – жеманно отозвалась примадонна и встала в соблазнительную, по ее мнению, позу: выпятив грудь и отклячив зад.

– Ох-х ты! – восхищенно хлопнул себя по ляжке председатель.

– Петр Петрович, – отвлек я его внимание от непотребного зрелища, – от погони мы ушли, спасибо вам огромное...

– Да не за что! – махнул тот рукой. – Мне одно удовольствие! Не каждый день простому человеку случается таких знаменитостей спасать...

– А куда мы едем теперь? – спросил Стас.

– В Томск мы едем, куда ж еще? В славный город Томск, в центр наш областной, – ответил директор с явным благоговением. – Вот доедем, сдам вас с рук на руки губернатору, тогда и назад в деревню отправлюсь. Народ-то у нас хоть и буйный, но хороший, сам воспитал. Побузят, побузят да и успокоятся. Они вообще-то добрые...