Джим Батчер - Бигфут — клиент Гарри Страница 18

— Он мой единственный.

У меня в голове крутилось, по меньшей мере, двадцать возможных вариантов ответа. Я собирался сказать, что она слишком молода, чтобы принимать такое решение. Я думал о том, что она не строила долгих планов, и понятия не имела, к чему могут привести её отношения с Ирвином. Я собирался сказать ей, что только время покажет, подходят ли она и Ирвин друг другу и готовы ли быть вместе, поэтому нельзя спешить. Я мог бы сказать что-то о том, что она должна остановиться и подумать, а не делать поспешных заявлений о будущем, поддавшись эмоциям.

И тут я понял: всё, что я могу сказать, могло относиться только к молодой любящей женщине, а не вампиру. Но не только это, я заметил что-то в её интонациях или в выражении лица, что-то, что подсказывало мне, я не прав, несмотря на весь свой многолетний опыт. Мои инстинкты говорили мне то, что не понимало моё рациональное сознание.

У ребят было что-то реальное. Я имею в виду, может быть, это не было самыми чистыми и добродетельными отношениями, но в них не было ничего смертельно опасного. То, как они связаны друг с другом сейчас? Бывают и такие связи. Вы можете попробовать произнести их имена, как единое целое, и это получится: Коннирвин. Может быть, их отношения ещё только развиваются, но они настоящие.

Не то чтобы это имело значение. Влюбленность не меняет сути дела. Во-первых, Конни был вампиром. Во-вторых, вампиры должны кормиться. В-третьих, они кормятся на своих любовниках.

— Подождите, — сказал Дин. — Вы кое-что упустили.

— Что?

— Девушка — вампир, правильно?

— Да.

— Итак, — продолжил Дин, — она познакомилась с парнем в туалете на вечеринке. Они уже занимались сексом, причём она делала это впервые.

— Да, — нахмурился я.

— Тогда почему сынок бигфута не умер?

— Совершенно верно. Меня это тоже озадачило, — закивал я головой.

Девчонка влюбилась в Ирвина, а это значит, она опасна для него. Чёрт, она опасна почти для всех. Она даже не совсем человек. Как во мне вообще могло прорасти какое-то снисхождение к ней?

И в то же время, разве можно было поступить по-другому?

— Нужно было брать золото, — пробормотал я.

— Что? — переспросила она.

Одновременно с этим у тротуара в нескольких шагах от нас припарковался линкольн «таун кар». Из передних дверей вышло двое мужчин. Они были в дорогих костюмах и имели толстые шеи. У одного костюм не совсем подходил по размеру, поэтому имелась небольшая выпуклость от пистолета в наплечной кобуре. Этот встал на тротуаре и уставился на меня, сложив руки перед собой. Водитель обошёл машину и открыл заднюю пассажирскую дверь.

— Класс, — сказала Конни. — Чудно. Только этого мне не хватало.

— Кто это? — поинтересовался я.

— Мой папа.

Мужчина, вышедший из задней части лимузина, носил жемчужно-серый костюм, на фоне которого наряды его головорезов походили на второсортные тряпки. Он был худым, ростом немного более шести футов, а его стрижка, наверное, стоила больше, чем я зарабатывал за неделю. Волосы у него были тёмными с сединою на висках, кожа обветренная и сильно загорелая. Почти на каждом наманикюренном пальце красовалось по огромному камню.

— Привет, папа, — улыбнулась Конни. Голос казался искренним, но когда она говорила, смотрела немного в сторону. Одно из правил чтения языка тела гласит, что практически никому не удаётся полностью скрыть физическое отражение своего настроения. Можно только уменьшить признаки его проявления в позах и движениях. Если под воображаемым микроскопом рассматривать язык тела, он расскажет, о чём думают люди.

Конни явно не желала говорить с этим человеком и готова была сбежать при первой возможности от собственного отца. Это кое-что говорило об этом парне. Я был почти уверен, что не понравлюсь ему.

Он с улыбкой приблизился к девушке и, после мимолётного колебания, они обменялись недолгими объятиями. Выглядело так, будто практиковались в этом они нечасто.

— Конни, — продолжая улыбаться, произнёс мужчина. У него было такое же протяжное произношение, как у дочери. Он склонил голову набок и задумчиво стал разглядывать её. — Ты осветлила волосы. Это… производит впечатление.

— Спасибо, папа, — тоже улыбаясь, сказала Конни. При этом искренности ни в одном из них не было заметно. — Я не знала, что ты в городе. Если бы ты позвонил заранее, мы могли бы организовать вечеринку.

— Сам не ожидал, — не задумываясь, ответил он. — Надеюсь, ты не против.

— Конечно, нет.

Оба лгали друг другу в глаза. Между ними по-настоящему остро стоял вопрос отцов и детей.

— Как дела у парнишки, с которым ты подружились? У Ирвинга.

— Ирвина, — поправила Конни ядовито-слащавым тоном. — Он замечательный парень. Возможно, он лучше всех остальных.

Он поморщился и сказал:

— Я понял. Но он не с тобой?

— Ему нужно готовиться к занятиям, — не моргнув глазом, солгала Конни.

Ответ вызвал лёгкую хитрую ухмылку.

— Понятно. Как зовут твоего спутника? — не глядя на меня, любезно поинтересовался он.

— Прошу прощения, — сказала Конни. — Гарри, это мой папа, Чарльз Барровилл. Папа, это Гарри Дрезден.

— Привет, — сверкнув улыбкой, поздоровался я.

Барровилл внезапно прищурился, резко вздохнул и обернулся ко мне. Огляделся по сторонам, словно в поисках путей отхода или, возможно, подходящих заложников.

— Рад встрече, мистер Дрезден, — его голос неожиданно стал сдавленным. — Что привело вас в Оклахому?

— Я слышал, здесь есть, где разгуляться, — ответил я. Телохранители за спиной Барровилла почувствовали возникшее напряжение и оба замерли. Барровилл ненадолго задумался, как будто пытался понять истинный смысл моих слов. Тягостно тикали секунды, наступило затишье, как перед перестрелкой в старых вестернах.

По улице покатилось перекати-поле. Без шуток, настоящее всамделишное перекати-поле. Это же Оклахома.

Барровилл медленно выдохнул и сказал Конни:

— Солнышко, мне нужно немного побеседовать с тобой наедине. У тебя найдётся пара минут?

— Вообще-то… — начала Конни.

— Прямо сейчас, пожалуйста, — перебил её Барровилл. В его любезном голосе проскакивали сердитые нотки. — В автомобиле. Я подвезу тебя обратно в общежитие.

Конни скрестила руки на груди и нахмурилась.

— Папа, я тут принимаю одного гостя из города и не могу просто так оставить его здесь.

Рука одного из телохранителей резко дёрнулась.

— Не усложняй всё, Конни, — сказал Барровилл. — Давай не будем устраивать сцен.

Его взгляд не отрывался от меня, пока он говорил, я получил недвусмысленное сообщение, чёткое и ясное. Он забирает девушку с собой, и готов к любым неприятностям, если я попытаюсь остановить его.

— Всё в порядке, Конни, — сказал я. — Я бывал в Нормане раньше и без труда найду дорогу к гостинице.

— Точно?

— Конечно.

— Герман, — приказал Барровилл.

Водитель открыл пассажирскую дверь и снова встал за спину хозяина. Он не отрывал от меня глаз и покачивал одной рукой, готовясь в любой момент выхватить оружие.

Конни перевела несколько раз взгляд с меня на отца, громко вздохнула и пошла к машине, села в салон, а Герман закрыл за ней дверь.

— Я узнал вас. Вы были в Провале Рейтов, когда Скавис и Мальвора попытались устроить переворот. Передний ряд, от начала до конца поддерживали сторону Рейтов, — любезно напомнил я Барровиллу.

— У вас превосходная память, — сказал Барровилл.

— И осталась целой и невредимой, заметили?

Вампир грустно улыбнулся.

— Что вы делаете возле моей дочери?

— Гуляю, — ответил я. — Беседую.

— Вам не о чём беседовать с ней. В интересах мира между Коллегией и Советом, я готов закрыть глаза на вторжение на мою территорию. Ступайте с миром. Сейчас же.

— Вы совсем ничего не рассказывали ей, так ведь? — спросил я. — Само собой не рассказали, кем она является.

У него задёргалась щека.

— Это не наш метод.

— Ага, — сказал я. — Значит, вы дожидаетесь, когда они в первый раз втюрятся, попробуют заняться сексом, и убьют того, кто окажется с ними рядом. Немного жестковато в отношении детишек, согласны?

— Конни не смертный скот. Она вампир. Инициация развивает характер, который понадобится ей для выживания и процветания.

— Что хорошо для вас, то хорошо и для неё?

— Смертный, — сказал Барровилл, — тебе не понять. Я ей отец. Это моя обязанность, подготовить её к жизни. Инициация необходима ей.

Я вздёрнул брови.

— Господь… так вот что происходит, да? Ты отправил её учиться, чтобы затрахать какого-нибудь несчастного парнишку до смерти. Чёрт, уверен, тебе это удалось. Только парнишка не умер, поэтому сейчас ты в городе, желаешь выяснить, что, чёрт возьми, пошло не так.