Терри Пратчетт - Ноги из глины Страница 19

Вулкан осторожно взял кусочек глины, понюхал и раскатал пальцами.

— Странно, — сказал тролль. Поняв, что разговор пойдет не о его делишках, Вулкан обрел былую уверенность. — Это типа… ну, забавочной глины, из нее еще всякие странные дамочки, типа, кофейники лепят, эти, дегенеративные. — Он опять понюхал глину. — И еще добавки всякие. Из битых старых горшков. Они укрепляют глину. Их толчешь, они укрепляют. У любого гончара куча старых черепков. — Он растер пальцами еще один кусочек глины. — В печь ее ставили, но толком не обожгли.

— Хорошо, хорошо, только нас больше интересует, ОТКУДА эта глина взялась.

— Из-под земли, госпожа. Это верняк, — пожал плечами Вулкан.

Он уже совсем расслабился. Очевидно, недавняя партия статуэток, почему-то полых внутри, не имела к визиту стражников никакого отношения. Поэтому тролль изо всех сил старался быть полезным.

— Точнее сказать не могу. Идемте, сами глянете.

Он повернулся и быстро зашагал прочь. Стражники проследовали за ним через склад, провожаемые встревоженными взглядами пары дюжин троллей. Шныряющие по округе стражники никому не нравятся, тем более работникам Вулкана, на тихой и спокойной фабрике которого можно было отсидеться пару-другую неделек, пережидая грозу. Кроме того, Анк-Морпорк не зря назывался городом больших возможностей. К примеру, в нем имелась возможность не быть повешенным, насаженным на кол или четвертованным за преступления, совершенные где-то в горах.

— Не таращись по сторонам, — прошипела Ангва.

— Почему? — удивилась Шельма.

— Потому что нас здесь только двое, а их по меньшей мере пара дюжин, — объяснила Ангва. — И доспехи наши делаются на людей с полным комплектом рук и ног.

Вулкан вышел через дверь во двор позади фабрики. Вокруг высились поддоны с горшками, штабеля кирпичей вытянулись в длинные ряды. А под небрежно возведенной крышей покоились несколько больших глиняных куч.

— Во, — великодушно указал Вулкан. — Глина.

— А есть ли специальное название для глины, когда она свалена таким образом? — потыкав одну из горок ногой, осторожно поинтересовалась Шельма.

— Ага, — ответил Вулкан. — На нашенском языке это зовется кучей.

Ангва расстроено покачала головой: Прости-прощай, улика. Глина есть глина. Она-то надеялась, что у глины есть сорта, виды или что там еще, а оказалось, глина мало чем отличается от самой обычной грязи.

И тут Вулкан неожиданно Оказал Помощь Расследованию.

— Слышьте, — немного понизив голос, сказал он. — Некоторым клиентам не нравится, когда вы заглядываете. Горшки потом плохо расходятся. Ничего, если я выпущу вас через черный ход?

Он ткнул пальцем в задние ворота, достаточно большие, чтобы через них проехала телега, и выудил из кармана громко брякнувшую связку ключей.

На воротах красовался здоровенный засов. Блестящий на солнце, еще новенький.

— ТЫ боишься ВОРОВ? — удивилась Ангва.

— Времена, госпожа, стоят лихие, — ответил Вулкан. — Замок был старый, вот кто-то и залез. Вынесли кое-что, в убыток ввели…

— Кошмар какой, — посочувствовала Ангва. — И зачем только ты платишь налоги, правда?

В некоторых случаях Вулкан был намного сообразительнее, чем тот же господин Ломозуб. Он сделал вид, будто не расслышал последних слов.

— Да, ерунда, я даже жаловаться не стал… — пробормотал тролль, как можно тактичнее подталкивая стражников в сторону ворот.

— А этот вор… Он случайно не глину своровал? — уточнила Шельма.

— Тут ведь дело прынцыпа, — откликнулся Вулкан. — Глина — что? Гроши… Но кому это понадобилось? Полтонны глины сами ведь не уйдут.

Ангва еще раз оглядела засов.

— Да, действительно, — задумчиво сказала она.

Ворота захлопнулись за их спинами. Стражники очутились в узеньком проулке.

— И в самом деле, — проговорила Шельма, — ну кому могло понадобиться полтонны глины? Он сообщил об ограблении в Стражу?

— Сильно сомневаюсь, — ответила Ангва. — Осы, как правило, не жалуются, когда их жалят. Кроме того, Детрит подозревает, что Вулкан замешан в контрабанде «грязи», и ждет не дождется, когда ему представится повод сунуть нос на эту фабрику… Слушай, по правде говоря, у меня все еще выходной.

Она отступила на пару шагов назад и оглядела окружающую двор высокую и шипастую стену.

— А вот интересно, можно ли обжечь глину в печи для выпечки хлеба? — вдруг спросила она.

— Без шансов.

— Что, не хватит жара?

— Да нет, тут нужна правильная форма печи. В обычной же половину горшков пережжешь, а половина останется сырой. Кстати, а с чего это тебя вдруг заинтересовало?

«Действительно, с чего бы? — подумала Ангва. — Ладно, к чертям все…»

— Да так… — ответила она вслух. — Ну, как насчет выпить?

— Только не пива, — быстро сказала Шельма. — И желательно, чтобы там не пели. И не хлопали себя по коленям.

Ангва понимающе кивнула.

— То есть обойдемся без шумной гномьей компании?

— Э… да…

— Там, куда мы сейчас направимся, гномов не будет. Это точно, — успокоила Ангва.

Туман быстро сгущался. Весь день он провел в темных проулках и подвалах, но теперь, с приближением вечера, опять начал наглеть. Он поднимался над землей, спускался с небес, облекая мир в плотное колючее одеяло противного желтого цвета. Словно река Анк вдруг решила распространяться воздушно-капельным путем. Туман просачивался сквозь щели и вопреки всякому здравому смыслу скапливался далее в ярко освещенных комнатах, заставляя глаза слезиться, а свечи — потрескивать. Идущий навстречу прохожий представлялся неким неведомым чудовищем, а каждая тень несла угрозу.

Свернув с какой-то занюханной улочки в столь же занюханный проулок, Ангва наконец остановилась и, расправив плечи, толкнула дверь.

Когда она шагнула через порог, атмосфера в длинном темном зале мгновенно изменилась. На миг наступила напряженная звенящая тишина, но только на миг, затем люди слегка расслабились и повернулись обратно к столам, за которыми сидели.

Да, они сидели. И даже были похожи на людей. Отчасти.

Шельма подступила к Ангве поближе.

— Как это место называется? — прошептала она.

— Вообще-то, никак, — пожала плечами Ангва, — но иногда мы называем его «Заупокоем».

— Снаружи оно совсем не похоже на какой-нибудь трактир. Как ты его нашла?

— Никак. Его не находят, сюда… притягивает.

Шельма нервно оглянулась по сторонам. Она понятия не имела, куда они с Ангвой забрели. Знала только, что в этом районе города торгуют всевозможной скотиной. В окрестных переулках легко было заблудиться навсегда.

Ангва подошла к стойке.

Из темноты выступила неясная тень.

— Привет, Ангва, — изрекла тень низким перекатывающимся голосом. — Фруктовый сок, как обычно?

— Да. Охлажденный.

— А как насчет гнома?

— Его она съест сырым, — сказал чей-то голос откуда-то из темноты.

Над столами пронесся смех. Некоторые смешки показались Шельме слишком… нетипичными. Они никак не могли сорваться с ОБЫЧНЫХ губ.

— Мне тоже фруктовый сок, — пискнула она.

Ангва бросила взгляд на новообретенную подружку, ощутив странную благодарность. Булавообразная голова капрала Задранец даже не дернулась. Ангва отстегнула свой значок и подчеркнутым жестом положила его рядом собой, после чего, чуть склонившись вперед, показала иконографию человеку за стойкой.

Или не человеку. Шельма пока не определилась с этим. Надпись над стойкой гласила: «Со Сдачей Не Заржавеет».

— Ты знаешь все, что происходит, Игорь, — сказала Ангва. — Вчера убили двух стариков. А еще недавно у тролля Вулкана похитили кучу глины. Что-нибудь слышал об этом?

— А тебе какой интерес?

— Убивать, хоть и стариков, — это против закона, — ответила Ангва. — Конечно, есть еще много чего противозаконного, поэтому у нас много работы. Но мы предпочитаем заниматься ВАЖНЫМИ делами. Чем ловить за руку всякую мелочевку. Ты меня понимаешь?

Тень понимала.

— Выбирайте стол, — буркнул трактирщик. — Я принесу напитки.

Ангва направилась к столику, расположенному в стенной нише. Завсегдатаи трактира уже не обращали на них никакого внимания. Застольные беседы возобновили свое течение.

— Что это за трактир такой? — прошептала Шельма.

— Тут… всякий может немного побыть самим собой, — медленно ответила Ангва. — Всякий, кто в иных местах должен соблюдать осторожность. Уловила?

— Нет…

Ангва вздохнула.

— Вампиры, зомби, страшилы, вурдалаки и так далее. Одним словом, всякая нежи… — Она вовремя прикусила язык. — Те, кто живет иной жизнью, — поправилась она. — Среди обычных людей этим, э-э, людям приходится вести себя очень осторожно, чтобы не возникло каких-либо проблем. А здесь можно расслабиться. Таковы правила: не высовывайся, трудись себе тихонько, не пугай никого, иначе одной прекрасной ночью к твоему дому пожалует толпа с вилами и ярко пылающими факелами. Но иногда так хочется пойти туда, где на тебя никто не будет коситься…